Алькиру ничего больше не осталось, как кивнуть. Рейван уже погнал жеребца вслед солдатам. Черствый зажмурив глаза от снега, последовал за ним. Бессова погода! Ему снова припомнился четкий след гигантского монстра. Ужас! Насколько здоровым должно быть существо, оставившее такой след?
Их отряд растянулся вереницей.
Рыжик как вначале, так и до последнего вел группу к поселку, взяв на себя полные обязанности следопыта, за ним сразу ступала лошадь Хальма с согнувшимся в три погибели взводным, за Хальмом — Волчара, Кручень и Сурок. А за наемниками-ветеранами: Сэм и Родрик, между ними, то появлялся, то отставал Алькир, примерзший к седлу основательно. Замыкал отряд разгневанный Рейван — торопящий и резервистов и летописца. Стыдно тебе или нет, но в заключительные моменты того перехода к поселку Вольный, Алькир Черствый сдал на уровне желторотых юнцов, отставая неприлично и катастрофически от основного состава группы. Десятник не подгонял, понимая, что возраст и умение берет свое, и криком делу не поможешь.
— Сто-ой!!
— Сто-о-ой!!
Окрик докатил до них волной — размытой и обрывчатой.
Мессир Черствый заслоняясь рукой от колючих хлопьев, попытался вглядеться в неясные тени впереди дороги.
— Вольный! — Внезапно заорал чуть в стороне Рейван.
Слава Аллону они добрались!
Силуэты Хальма и наемников выплыли как из омута тумана — сюрреалистические и нереальные. Они ждали командира и отставших товарищей.
Темная стена нависла над ними неприступным барьером и мессир Черствый с трепетом жмурил глаза, стараясь прояснить ситуацию, что же восстало из мрака перед их очами?
Крохотный огонек выплыл из этой стены и медленно надвинулся на их группу.
— Кого Аллон возьми, там притащило под наши стены?
Слова бальзамом растеклись в груди летописца, о боги, неужели они все-таки добрались до поселка? Слава Аллону!
— Отвечайте или стреляем!
— Эй, Руф, а ну-ка успокойся! Свои!
Секунду стояла тишина и завывание приглушенного ветра. К ночи вьюга набирала сил, значит, на утро дорогу заметет изрядно. Сплошное наказание!
— Рейван, старина, ты че ли? — и столько удивления в старческом голосе.
— Да открывай же скорей, яйца отморозим! Грей чаю!
— Рейван, ха-ха, тощая задница! Рейван!!
— Ну, наконец-то…
— Да видели мы те следы! Видели! Сучок с Ворком, нашим чаровником, да с лесничими, на прошлой неделе к Кедровым рощам ходили, что у самой Сорки тянутся, так там еще заприметили, те самые следища! Жуть!
Алькир втихаря слушал разговор Рейвана и старосты Руфа, старикан, не в пример летописцу — кряжистый и сучковатый старичок, держался бойко и вольно. Да на своей земле знаешь себе цену. Дальний Север закаляет человека и обтесывает человеческий характер климатом и работой. Архивариус озирался, да только удивлялся, встречая на себе скользкие и заинтересованные взгляды. Местный народец просек, кто есть кто в их рейвановском отряде, к Алькиру Черствому относились с почтением, к взводному и наемникам — по-братски. Зато к солдатикам, Сэму и Родрику, наоборот, натянуто и с холодком. Как-то историк мимолетно услыхал от проходившего мимо старосты фразочку, сквозь стиснутые зубы: "от военщины вечно всюду одни неприятности!"
Алькир решил оставить сей вопрос без внимания — пока! Зная, что к проблеме "балласта" рано или поздно подойдет сам командир отряда, бывший десятник Рейван. Проблема проблемой, но бросать пареньков посреди Дальнего Севера — тоже не дело, не человеческий поступок. Аморальный.
Руф разместил их в добротно сбитом домике из лесного сруба, видать раньше пользующийся для хозяйственных целей, а теперь в нем хранили запасы дров и столярной древесины. Кручень с Волчарой освободили достаточное место для ночевки отряда, ведь переночевать одну ночку многого и не надо, растопили печурку и стали греться, пока командир Рейван, Хальм и староста с лесничими ходили за продуктами и дорожными вещами. Алькир, Сэм, Родрик, Сурок и Рыжик потихоньку размораживались после полуденного марша, приходили в себя. Черствый прикидывал, насколько расщедрится милость староста относительно продуктов и теплых вещей? С первого знакомства он показался не таким уж жадиной и скрягой. Но то пока дело не доходило до торговли. Деньги! Придется снова тратить свои сбережения. Вряд ли Руф пойдет на расписки и векселя. Наличка! Серебро или золото. Алькир только хмыкнул.
— Ну, так вот… — Руф запнулся на секунду, и затем продолжил: — Ворк с лесничими гнались за теми следами аж до Сорки. А тварюги… Аллон его знает, как сквозь землю провалились, то на тот берег вплавь перебрались, то вдоль того ж берега по воде ушли?..
— Это зимой то? — С тревожным смешком переспросил Рейван, хлебая отвару из горячей кружки.
— Да сам я знаю, что дурость все то! — в сердцах воскликнул старик, пристально зыркая на десятника.
В нашей будке уже натоплено настолько изрядно, что окна покрылись туманной пленкой, а Сэм с Родриком куняли. Их разморило на кривых, кособоких стульцах и бравые вояки клевали носами на потеху ветеранам и старосте. Алькир кисло косился на столь забавную картину, махнув на всякое приличие рукой и совестью. Первогодки, что с них возьмешь!
— Выходит… тварей, так в глазах не видели?
— А как же их увидишь, коли они постоянно, от тебя прячутся? — усмехнулся староста.
Рейван призадумался.
Алькир молчаливо потягивал из поостывшей кружки. Приятный на вкус отвар с медом, отдающий луговым разнотравьем и мятой. В голове плясала кутерьма мыслей и страхов. Память постоянно возвращала его к событиям на дороге: к следам на тракте, к испытанным переживаниям. Призрачные твари! Чудовища оставляющие после себя лишь след в снегу. Оборотни!!
— На кого-то в Вольном нападали?
— Ни разу. Хотя с лесничими я согласился сразу, поселок обнесли частоколом. Кой где заменили старую огорожу, усилили караул. Парни в дозорах глядят в оба. В общем, готовы ко всему худшему.
— И это правильно, Руф, сейчас такое времечко, что надо быть готовым ко всему. И к самому худшему в первую очередь.
Зависла многозначительная пауза. Каждый в сарайчике, нагретом и оттопленном, трактовал рейвановские слова, как хотел и как мог, староста Руф опустил глаза к засоренному опилками полу, глубокомысленно пожевывал губы. Он в придачу для скорости мыслей поскреб всклокоченную бородку, да постеснялся, как никак перед ним столичные гости, приезжие. Уровень культуры должен хоть какой-нибудь да быть.
— Я у тебя Рейван с приездом не спросил, да ты не спешил мне рассказывать, так теперь спрошу… вы эт, братцы, куда ж собрались? Часом не к Гранитной Балке? — взгляд его стрелял исподлобья, подозрительно и нахально.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
