– Действительно, руководители Спорткомитета СССР во главе с Грамовым занялись кадровым вопросом.
– Кто его им подсказывал?
– Видимо, партийные и спортивные чиновники активно обсуждали между собой незавидную ситуацию в сборной. Тогда они приняли соответствующее решение. В результате – делегация во главе с Грамовым и первыми лицами Федерации футбола, прибыв в Новогорск, провела беседы с ребятами. Но Марат Владимирович пригласил на разговор с глазу на глаз только меня.
– У вас был опыт общения с ним во время обсуждения провала триумвирата сборной на первенстве мира в Испании-1982. Неужели Малофеев не предчувствовал отставку?
– Судя по всему, нет.
– А вы, как человек опытный?
– Тоже нет. Ведь до первенства мира оставалось всего ничего. Не думаю, что кто-то мог предположить молниеносную «смену караула». Может, некоторые игроки оказались более осведомленными? До сих пор ничего не знаю об этом.
– Как этот процесс происходил, так сказать, в лицах?
– В день начала майского сбора мы с Малофеевым договорились о встрече. Он жил недалеко от стадиона «Динамо», на Масловке. Я добирался в Новогорск на своей машине, а Эдуард Васильевич оставался «безлошадным»: «Савелий Евсеевич, будете проезжать мимо, подхватите меня». Мы приехали в Новогорск, по дороге разговаривая о том о сем. В первой половине дня провели этапное углубленное обследование с участием специалистов НИИФК во главе с Годиком. После тестов принесли телефонограмму из Москвы: «Малофееву и Рогову срочно прибыть в Федерацию футбола СССР».
– Даже после этого сигнала вы не предчувствовали, что тучи сомкнулись перед грозой?
– И вновь нет. Рогов и Малофеев уехали. А у нас прошел обед, после чего раздался звонок с указанием администраторам об отправке домой двух (Сокол и Кондратьев) из четырех игроков минского «Динамо» (Гоцманов и Алейников остались на базе).
– Кто звонил?
– Колосков. Еще одно косвенное подтверждение принятого в инстанциях решения о смене главного тренера: поступали распоряжения исходя уже из списка Лобановского (к вечеру прилетели ребята из киевского «Динамо»). А во второй половине 13 мая в Новогорск приехали две черные «Волги», ВИП-пассажиры которых де-факто сменили власть в национальной команде.
– Кто же решился сначала пригласить в сборную Малофеева, а потом, сняв его, вернуть Лобановского на прежнюю работу?
– Мне кажется, кроме Грамова, в разрешении вопроса участвовал его первый зам – Николай Иванович Русак. Он и руководил нашей делегацией на первенстве мира в Мексике-1986. Там, напомню, сборная заняла в подгруппе 1-е место. Тут надо вновь отдать должное Малофееву – он целенаправленно и достойно подготовил команду.
– Как Эдуард Васильевич пережил уход из сборной?
– Неожиданная отставка морально надломила его. Уверен, любой тяжело воспринял бы подобную встряску. А Малофеев покинул в следующем 1987 году и московское «Динамо», где дорабатывал старшим тренером. С тех пор трудится в командах ниже классом. Причем уже пару десятилетий мигрируя из одного города в другой.
– После отставки общались с ним?
– Практически нет. Лишь на бегу встречались. Я чувствовал, что он остался обиженным из-за ситуации почти четвертьвековой давности. Не знаю, можно ли использовать слово «озлоблен», но, во всяком случае, его лицо до сих пор отражает давнишнюю обиду.
– Но вы к его уходу из сборной не имели отношения. В конце концов, «искренний футбол» по Малофееву оказался в диссонансе с рыночными реалиями отечественного футбола.
– Лобановский однажды спросил коллегу: «Вы хотя бы расшифруйте, что подразумеваете под «искренним футболом». Мне кажется, Эдуард Васильевич имел в виду игру как бы «с шашками наголо». В его поведении замечал странноватый характер, в ряде эпизодов – неуравновешенность. Согласитесь, у многих есть убеждения, с которыми можно не только спорить, но и аргументированно воздействовать на них. Доказать Малофееву мнение, противоположное его точке зрения, считалось/считается труднодостижимым занятием, если не невозможным.
– Мы с вами обсуждали методы работы в сборной Качалина, Соловьева, Бескова, Лобановского и других, но они не опускались до вражды между собой.
– Конечно! Малофеев в моем восприятии – тренер, деятельность которого оцениваю английским выражением: «фифти-фифти». Он неплохо относился к медицине, прислушиваясь к моим рекомендациям. В частности, сезон-1986 прошел без Протасова. Олег получил неприятную травму – расширение паховых колец. Теперь врачи уже могут оперировать и быстро восстанавливать подобным образом выбитых из строя игроков. А в 1980-е лечили лишь консервативно, в том числе Протасова.
Малофеев возлагал на него большие надежды, а молодой форвард оказался не у дел, тренируясь по индивидуальному плану. Мое лечение не приносило результатов, поскольку эта болячка тяжело отступает. Даже в декабре 1985-го, после того, как я настоятельно рекомендовал Протасову пойти в ЦИТО (он лечился там пару недель), по сути ничего не изменилось. Тем не менее, Малофеев в январе 1986-го, когда мы начали активную подготовку к первенству мира, вызвал Олега на сбор в Испанию.
На Канарах я высказал свое мнение Эдуарду Васильевичу: «Протасова не трогайте. Пусть плавает в бассейне, отдыхает…» Тогда ту болячку лечили посредством относительного покоя. Чтобы помочь парню, я использовал даже китайские иголки.
После февральского сбора (3-е место на «турнире четырех») вылетели в Мексику аж на 24 дня! Протасов и там продолжал заниматься гладким бегом, не участвуя в групповых занятиях. Может, другой тренер иначе отнесся бы к данной ситуации, но Малофеев полностью доверял мне.
После возвращения в Москву до меня дозвонился гомеопат из Севастополя (к сожалению, забыл его фамилию), рядовой болельщик. Из газет и телепередач он знал историю болезни Протасова. Поэтому вызвался помочь, предлагая свои препараты. Я рассказал о звонке Малофееву. Он дал «добро», после чего я пригласил гомеопата в Новогорск на наш двухнедельный сбор. Может, это покажется смешным, но парень давал Олегу какие-то шарики, применял мази…
Футболисту становилось лучше. Потом гомеопат вновь приехал перед выездом на первенство мира, чтобы расписать для Протасова прием гомеопатических средств. Олег к ним серьезно отнесся (каждые два часа приходилось пить по 8 шариков, пользоваться мазью и еще какое-то зелье употреблять вовнутрь).
Его состояние значительно улучшилось. Вдруг накануне очередного тура чемпионата СССР из Днепропетровска позвонил встревоженный Протасов: «Меня хотят ставить на игру «Днепр» – «Спартак». Я рванул за содействием к Колоскову. В кабинете оказался и Симонян, вице-президент РФС, поддержавший мои доводы. Да и Вячеслав Иванович полностью положился на мои рекомендации: «Нельзя Олегу выходить на поле! Лечение проходит нормально – надо немного выждать». И мы за своими двумя подписями выслали телеграмму в Днепропетровск. Конечно, она вызвала бурю негодования со стороны руководства местного клуба. Они посчитали, что «красно-белым» помогает «рука Москвы», убирающая из состава забивного форварда. Но Протасов не вышел на поле.
– Значит, вы сберегли бомбардира-рекордсмена.
– Тут не все однозначно. После беспрецедентного апрельского тайм-аута в первенстве СССР провели сбор в Москве. Тогда я и понял: Протасов до и после болячки – две большие разницы. Тем не менее Лобановский взял его на чемпионат мира-1986. Олег смог отыграть один тайм в матче против сборной Канады. Но потом все, слава богу, рассосалось. Благодаря тому, что тренеры сборной во главе с Валерием Васильевичем спокойно и профессионально пошли навстречу моим просьбам.
– И все-таки насколько справедливо и правильно – менять главного тренера сборной накануне первенства мира?
– Лобановский первым делом проанализировал фундамент команды, заложенный Малофеевым. Мы приехали в Мексику за 12 дней до первого матча. Этого хватило, чтобы адаптироваться.
Не знаю, как бы выступила сборная под руководством Эдуарда Васильевича. Правда, позже он вбросил в СМИ фразу: «Если бы я остался тренером, то мы оказались бы в финале». Однако при Лобановском наша команда играла очень хорошо. Вот если бы на пути вновь не оказался печально известный судья Фредрикссон…
Необходимую изюминку добавил в команду Лобановский. Поскольку киевские динамовцы были приучены к его программе и требованиям, принципам и дисциплине, которая, может, не просматривалась у Эдуарда Васильевича. Что дало возможность Лобановскому продолжить взятый Малофеевым курс, естественно, внеся коррективы и качественно подняв эмоциональный настрой сборной.
– Ваше резюме об Эдуарде Васильевиче, неординарном тренере отечественного футбола.
