и имеем с ними одну веру, но отвергаем беззаконную в церковных делах власть, присвоенную царями греческими».
Витовт, со своей стороны, издал грамоту, в которой высказывает резкие жалобы на императора, Патриарха и Фотия, уверяя, что он действовал единственно для чести и пользы Русской Церкви40.
Блаженный Фотий желал предупредить бедствие личным объяснением с великим князем Литовским, но был ограблен на границе и принужден возвратиться в Москву. Узнав о посвящении Григория, святитель не замедлил отвечать на грамоту епископов Литовско-Русских. Он не опровергает обвинений, возводимых лично на него (замечательная черта смирения пастырского), не обвиняет Витовта, но всю вину слагает на Григория и на епископов, посвятивших его, осуждает своевольное нарушение церковных правил и внушает всем верным, чтобы не имели общения с нарушителями древнего порядка церковного, изменившими своему клятвенному обещанию. Епископам Литовским блаженный Фотий напоминает, что каждый из них при своем поставлении давал пред алтарем Господним обещание не принимать иного митрополита, кроме присланного из Царьграда, и церковными правилами доказывает, что приемлющие власть не от законного чиноначалия церковного и самовольно поставляющие себе пастыря сами себя подвергают извержению из сана41. Это определение первосвятителя и все дело о Григории было рассмотрено Собором великорусских епископов, созванных в Москвув марте 1416 года по случаю посвящения Новгородского владыки. Святители произнесли соборное осуждение на незаконно поставленного митрополита Киевского42. Замечательно, что в это смутное время, когда оспаривались права митрополии Московской на Киев, в особенном изобилии открылись знамения от мощей почившего в Москве первосвятителя всея Руси святителя Петра. Первый из митрополитов Киевских, перенесший свою кафедру в городок святого князя Даниила, свидетельствовал чудесами неизменность своего благоволения к Москве и утешал своего преемника, незаконно отвергаемого самовольными43.
Впрочем, на этот раз разделение Русской митрополии не было окончательным. По смерти или удалении митрополита Григория44 Витовт согласился, чтобы Фотий снова принял в свое заведование епархии Юго-запада45, а блаженный святитель поспешил посетить города, возвращенные в его паству46.
Но, несмотря на радость, доставленную старцу-митрополиту прекращением разрыва между двумя половинами Русской Церкви, последующие годы были скорбны для попечительного пастыря. Три года сряду был неурожай, и во многих местах появился голод. Моровая язва свирепствовала в разных краях Русской земли и особенно во Пскове. Святитель рассылал послания и поучения, призывая к покаянию нераскаянных и утешая унылых. Впрочем, Сам Господь посылал утешение верному рабу Своему47.
В 1425 году открылся новый источник тяжких забот для блаженного Фотия: в Москве скончался великий князь Василий Дмитриевич48, оставив по себе малолетнего сына Василия. Трудно было надеяться, чтобы братья умершего великого князя добровольно согласились подчиняться младенцу-племяннику. И действительно, старший из них, Юрий Дмитриевич, не согласился с завещанием умершего брата, не поехал в Москву, куда звали его от имени племянника, и начал собирать полки в своем обширном княжении. Влекомый желанием мира, маститый первосвятитель сам отправлялся в северный Галич и убеждал Юрия прекратить притязания на великокняжеский престол и заключить вечный мир с племянником; Юрий не согласился. Тогда святитель расстался с ним, не дав благословения ни князю, ни народу. Немедленно губительная болезнь начала свирепствовать в Галиче, где прежде ее не было. Народ пришел в ужас, а князь догнал блаженного Фотия, умолил его воротиться в город и согласился на мир, но с условием, чтобы спор о престоле предоставлен был решению хана49. Так первосвятитель успел остановить, хотя на время, кровавые междоусобия!
Исполнилось 20 лет архипастырского служения блаженного Фотия в Москве. Рано утром в четверток Пасхальной недели (20 апреля 1430 года) святитель увидел перед собою светоносного мужа с венцом на голове и с посохом в руке. В трепете Фотий спросил: «Кто ты и как явился здесь, когда двери заперты?» «Я не из числа людей, – отвечал посетитель, – но Ангел Божий, послан к тебе от Господа Вседержителя. Господь повелел сказать тебе слово для утверждения твоего. Внимай себе и стаду твоему. Христос Бог дает тебе время на рассмотрение жизни твоей и на распоряжение о пастве». Услышав эти слова, святитель в трепете пал к ногам посланника Божия, но он стал невидим. После того блаженный Фотий успокоился, предоставил себя воле Божией и продолжал свое пастырское служение. Он еще раз предпринял путешествие в западную Русь, был вместе с юным великим князем Василием в Вильне у Витовта, который хотел короноваться королем Литовским, но тщетно ждал венца из Рима. Отпущенный с ласкою, митрополит в Новогродке узнал о кончине престарелого Витовта50 и там же виделся с преемником его Свидригайлом.
Исполнился срок, данный блаженному Фотию для приготовления к вечности: он мирно почил 1 июля 1431 года51, оставив своим преемникам Церковь Русскую умиренною и воссоединившеюся под властию одного иерарха. Перед смертью он написал, подобно предшественнику своему Киприану, завещательную грамоту, в которой, сказав о своей прежней спокойной жизни в Греции и о внезапном избрании на престол Русской митрополии, о своих многоразличных скорбях в России по случаю постигавших ее бедствий и особенно по случаю церковного мятежа, испрашивает себе прощение у всех и сам преподает прощение всем, благодарит тех, которые содействовали воссоединению Церкви, умоляет соблюдать неприкосновенными все церковные имения, приобретенные им в России и Литве, поручает молиться о душе своей и преподает всем последнее благословение52.
После святителя Фотия сохранилось много посланий и поучений. В одном из них он обращает внимание пастырей на важность служения, к которому они призваны.
«Как небо отстоит от земли, – говорил он, – так наш сан выше всякого мирского, так Христово священнодействуемое Таинство выше всего в мире. Христос сам священнодействовал, дав нам Тело Свое и Кровь Свою в пищу и питие, и завещал через апостолов творить то же самое. Превыше всего рука священническая: она касается Божественного угля. Приняв человека смрадного и мертвого, силою благодати Христос сотворил его яко Бога, поручив нам дело, которое принадлежит Единому Богу, – прощать грехи человеческие»53.
В послании к литовцам святитель Фотий, упомянув о совершившемся воссоединении Русской митрополии, говорит, что он с теплою любовию духовною пришел к их любви, чтобы сеять между ними семя Слова Божия; объясняет притчу «о человеке-царе, состязавшемся с рабами своими», прилагает ее к тем страшным казням Божиим, которые тогда поражали Литву и всю Россию; убеждает всех покаяться и исправиться, угрожая гневом Божиим, и, в частности, дает наставления князьям, вельможам и богатым. «Вы, благородные князья и вельможи, – говорит он, – которым вручен народ христианский, молю вас, непрестанно оказывайте всякое благодеяние, и заступление, и помощь Христовым людям, по природе родственной вам и
