27
Ср. J. Koskinen, Finlands Historia, S. 607.
28
Отрывки этих писем приведены у Шильдера (о. с., III, стр. 377); ср. также воспоминания Меттерниха, Schinkel, Robert Wilson, Bourrienne, Stein, Muffling, Wollzogen, York, Blikher и мн. др.
29
См., напр., письмо Бонапарта Директории от 16 августа 1797 г. и ответ Талейрана.
30
Инструк. гр. Моркову от 27 июня 1801 г.
31
Проливы союзным договором 23 декабря 1798 г. были открыты только для русских военных судов.
32
30, I, 1805 г.: «Неужели ты так слеп, что не видишь, как в один прекрасный день русские войска и русский флот ворвутся при содействии греков в твою столицу?» — писал он..
33
См. ст. В. И. Пичета. «Международная политика», т. I.
34
Свидетельство о покровительстве. С 1802 по 1806 г. Россия выдала их более 200.000. Heizberg, III, 329.
35
Себастиани советовал Порте заключить мир с сербами, приняв все их условия, но обязав выставить 20-тысячный вспомогательный отряд против России.
36
Письма Талейрана д'Отриву.
37
Льстя его «парадомании», говорит Чарторийский в своих мемуарах. I, 109.
38
См. ст. В. И. Пичета.
39
На всякий случай он в это время приказал Себастиани справиться, намерена, ли Порта, если бы Россия решила удержать княжества, вести войну против нее вместе с Францией. «Какие у нее военные средства?»
40
Слова Коленкура.
41
План раздела был таков: России — левый берег Дуная до устья, Болгария и Румелия (в качестве отдельного княжества для одного из великих князей); Франции — адриатические берега, азиатские земли (Дарданеллы); Константинополь делался вольным торговым городом; Австрии — Сербия и Босния. Император Франц требовал сохранения Турции; Стадион стоял за участие в разделе; эрцгерцог Карл советовал обеспечить за собой Оршову и Белград.
42
См. ст. В. И. Пичета. «Международная политика России после Тильзита».
43
Инструк. 28 ноября 1809 г.
44
Указ. инструк.
45
Таваст приехал в Петербург 10 мая вместе, с бар. Розеном и оттуда выехал в Вильну (донесение ген. Лористона Наполеону от 11 мая 1812 г.).
46
Припомним пастушеские идиллии в швейцарских домиках Марии Антуанеты в Трианоне.
47
«Природа наделила его щедро самыми любезными качествами». (Чарторийский).
48
Их должна была отметить еще Екатерина: «этот мальчик соткан из противоречий».
49
«M-de Bock a perdu la raison», по словам Александра в письме к Паулуччи.
50
Его упрямство проявлялось иногда в удивительных мелочах. Михайловский-Данилевский в доказательство твердости характера Александра рассказывает о таком случае. Однажды во время дороги император сказал Михайловскому, что он намерен ехать три или четыре станции, «не закрывая коляски и не выходя из оной», и сдержал свое слово, «не взирая ни на какую погоду, на ветер, дождь или бурю». Но неужели в этом заключается сила воли?
51
Мистицизму в России в связи с реакцией, последовавшей после отечественной войны, будет посвящена особая статья: поэтому здесь мы его касаемся лишь в нескольких словах.
52
Эта любопытная переписка, которую мы цитировали уж не раз и выше, опубликована г. Козловским в «Русской Мысли» за 1910 г.
53
Ср. о царствовании Павла в моем введении к переводу книги Брикнера «Смерть Павла I», Спб., 1907 г.
54
В римской истории Лагарп безусловно осуждает Юлия Цезаря и убийство его признает делом вполне справедливым, неизбежным и законным. Изложение восстания гладиаторов приводит его к выводу, что «необузданный произвол не ограждает от мщения со стороны угнетаемых, как бы ни казались они слабыми и ничтожными». По поводу падения Калигулы и возведения на престол Клавдия он говорит: «Сила основала троны, но чтобы их поддержать и примирить сильного со слабым, нужно прибегнуть к основным законам. Напрасно сами государи объявляли себя царствующими милостью Божией. Напрасно они имели притязание на то, чтобы никому не отдавать отчета в своем поведении. Везде, где государь считал себя лишь первым должностным лицом нации, первым слугою государства и отцом своего народа, он был охраняем законами и любовью своих подданных гораздо лучше, чем крепостями и солдатами».
55
Александр Павлович был также низкого мнения о личном составе Сената. Но все же некоторые сенаторы, в том числе гр. Толстой и Трощинский (который 14 октября 1800 г. был отставлен от службы), были посвящены в тайну заговора. Беннигсен, называя в числе заговорщиков сенаторов Николая и Валериана Зубовых, прибавляет, что Трощинский составил манифест (от имени Сената) о том, что «император вследствие своей болезни принял великого князя в соправители», и так как предполагалось, что он добровольно на это никогда не согласится, то (среди заговорщиков) «было решено принудить его к этому и в случае крайней нужды отвезти в Шлисельбург».
56
«Цареубийство 11 марта 1801 г., записки участников и современников». Изд. Суворина, 1908 г., стр. 397.
57
Одним из побуждений к изданию этого указа могла послужить анонимная записка, найденная во дворце через десять дней после вступления на престол Александра I, автор которой, как оказалось, Каразин, выражал надежду, что государь даст стране «непреложные законы, ограничит ими самодержавие свое и своих наследников, составит коренное учреждение, изберет ему блюстителей и, оградив их личной безопасностью, уделит им избыток своей власти на охранение святых законов отечества».
58
Между прочим, согласно предложению Державина, был включен пункт о печатании единогласных решений общего собрания.
59
Перед этим в Швейцарии Строганов познакомился с Дюмоном, сотрудником Мирабо и другом Бентама и издателем по-французски в своей обработке его сочинений.
60
Кочубей в беседе с гр. Строгановым высказал, что поражен беспорядком, который царить в проектах государя, тем, что он не составил себе никакого плана и, так сказать, стучится во все двери.
61
Строганов разумеет тут грамоту дворянству и городовое положение.
62
Но все же он, подобно Строганову, высказал мысль, что преобразование администрации должно быть увенчано гарантией посредством конституции, соответственной истинному духу нации.
63
Лагарп говорит, что во время его пребывания в Петербурге в 1801–02 г. ему был передан на рассмотрение проект, который «представлял безобразную смесь клочков, вырванных из конституций различных стран и сшитых на живую нитку». Таков же был отзыв о нем и самого государя, по словам Лагарпа, который узнал потом, что автором проекта был Чарторийский.
64
«Не увлекайтесь отвращением, — говорит он, — которое вы питаете к неограниченной власти; имейте мужество сохранить ее всецело, без малейшего ущерба, до тех пор, пока окончатся все предварительные работы, существенно необходимые для какого бы то ни было изменения, но и тогда следует оставить за собою как можно более власти и отнюдь не менее того, сколько требуется для полного обеспечения силы и могущества правительства. Принимайте к сведению проекты, представляемые вам для ограничения ваших прав, но не давайте никаких на этот счет обещаний».
65
Упоминая в числе последних о государе, он называет его «императором-гражданином» и говорит, что Александр I «в самовластии, ему вверенном законами […], видит одно только средство вернее доставить российскому народу гражданскую вольность». (Арх. Собств. Е. Вел. Канц., № 2350).
66
Что же касается скептического отношения Лагарпа к невежественному народу, то, если бы он жил в России во второй половине 1760-х годов, он мог бы из наблюдений над екатерининской законодательной комиссией убедиться, что народ, посредством выборов, может выдвинуть из своей среды весьма разумных людей (это умел оценить Дидро, предлагая обратить комиссию для сочинения нового уложения в постоянное учреждение), а затем составители манифестов Пугачева умели очень хорошо сформулировать главнейшие народные нужды и потребности.
