При всем явном желании скомпрометировать Сталина И. Дейчер писал о том, что «роль Кобы… никогда не была точно установлена». Дейчер ограничился предположением, что Сталин «играл роль связного между Кавказским большевистским бюро и боевыми дружинами. В этой роли он никогда не участвовал непосредственно в налетах. Он одобрял или отвергал планы действий боевиков, давал им советы, принимал меры по обеспечению операций и наблюдал за ее осуществлением со стороны». Однако никаких доказательств в пользу своего предположения И. Дейчер не привел, сославшись на то, что об этом не было известно ни царской полиции, ни партии: «Царская полиция никогда не заподозрила его в причастности к «эксам». Его умение маскироваться было столь совершенным, что он скрыл эту свою роль даже от глаз партии». Поэтому Дейчер смог лишь сослаться на обвинение Мартова.
Повторяя эту версию, Роберт Таккер говорит, что узнал ее из работ Троцкого, Дейчера и Вулфа. Иных доказательств он не смог привести. Отсутствуют доказательства причастности Сталина к «эксам» и в книге А. Улама.
Однако утверждение Дейчера и других авторов, повторявших его версию о том, что Сталин умело скрыл свою роль «от глаз партии», совершенно нелепо, поскольку все «эксы» осуществлялись по заданию партийного руководства. Все причастные к такой операции должны были быть заранее известны. Сталин не смог бы ни скрыть свое участие в «эксах», ни играть роль благодетеля партии, который инкогнито помогал ей добывать деньги. В связи с обвинением Мартова следует заметить, что в 1918 году никто из руководителей партии и многих других деятелей революции не стал бы скрывать участия в «эксах». В это время все, кто был причастен к наиболее дерзким действиям против царского строя, в том числе к убийствам царских министров и членов царской семьи, ходили в героях. Имя убийцы великого князя Сергея эсера И.П. Каляева было присвоено двум улицам – в Москве и Петрограде. «Экспроприаторы», включая Камо, были окружены ореолом славы.
Попытки установить участие Сталина в «эксах» и в событиях на Эриванской площади не могли увенчаться успехом, так как расследователи не располагали какой-либо документальной информацией и имели лишь туманные предположения. В то же время следует заметить, что, в отличие от американских биографов Сталина и Эдварда Радзинского, российская полиция в своем расследовании событий на Эриванской площади и других «эксов» опиралась на многочисленные улики и действовала по свежим следам. Поэтому она сумела довольно быстро установить, кто совершил нападение 26 июня 1907 года. Многие участники дерзкого нападения были быстро арестованы.
Аресты проходили как в России, так и за ее пределами. Этому помогло то обстоятельство, что номера 500-рублевых похищенных ассигнаций были помечены. Как только большевики попытались обменять эти ассигнации за рубежом, за ними устанавливалась слежка местной полиции, действовавшей в согласии с полицией России. Поэтому значительная часть участников нападения и их помощников была арестована. При попытке сбыть эти ассигнации во Франции были арестованы будущий нарком иностранных дел СССР М. Литвинов, Ф. Ямпольская, Я. Мастерс, С. Равич (будущая жена Г. Зиновьева) и другие. Сам Камо был арестован в Берлине в ноябре 1907 года. В то же время после ареста в марте 1908 года Сталину не было предъявлено обвинений в участии в налете на Эриванской площади, хотя нет сомнений в том, что полиция старательно искала похитителей денег. Не предъявлялось ему подобных обвинений и при последующих арестах.
Поэтому особенно абсурдным выглядит утверждение А.Н. Гордиенко о том, что из денег, похищенных отрядом Камо (при этом Гордиенко увеличивает их сумму до 300 тысяч рублей), 15 тысяч рублей присвоили себе Сталин и Шаумян. Он пишет: «Потребности росли, и тех 15 тысяч рублей, которые достались Бакинскому комитету РСДРП после раздела награбленного в Тифлисе, катастрофически не хватало, тем более что и Сталин, и Шаумян использовали партийную кассу в личных целях».
Если даже во Франции и других странах Западной Европы сумели быстро обнаружить людей, пытавшихся реализовать похищенные деньги, то каким же образом оставались непойманными двое людей, долго сбывавших эти меченые деньги в России сравнительно близко от места их похищения?
Даже Конквест, не упускавший случая уличить Сталина, не рискнул зайти так далеко, как Радзинский и Гордиенко. Он писал: «Нет сомнения в том, что Камо и его отряд действовали по инструкциям, которые были лично направлены Лениным и его «комитетом». Нет прямых свидетельств непосредственного участия в этих действиях Сталина». Однако обратив внимание на то, что почти все участники операции были грузинами, Конквест считает вероятным, что Сталин по меньшей мере знал о ней.
Такое замечание не лишено логики, хотя, с другой стороны, в целях конспирации в такие дела посвящаются единицы. Следует также учесть, что Сталин в Тифлисе находился лишь несколько дней до налета Камо и фактически не имел возможности стать организатором этой операции и уж тем более ее участником. Как известно, он приехал в Тифлис в начале июня 1907 года после съезда в Лондоне и вскоре отправился в поездку по Закавказью, чтобы проинформировать местные партийные организации о результатах работы съезда. Известно также, что 20 июня 1907 года в Баку вышел первый номер газеты «Бакинский пролетарий», который был подготовлен к изданию Сталиным. С этого времени до ноября 1907 года Сталин постоянно находился в Баку.
Разумеется, нельзя ни исключить, ни утверждать, что Сталин, как и другие видные большевики Закавказья, оставался в неведении относительно «эксов». Скорее всего он знал о деятельности Камо и других организаторов «экспроприации». Тем более нет никаких оснований сомневаться в том, что, как и подавляющая часть тогдашних революционеров и сочувствующей им части российского населения, он полностью одобрял эти действия.
И все же очевидно, что не возможная причастность Сталина к «эксам», а его реальная революционная деятельность (ведение пропаганды и агитации, организация подпольных и легальных изданий, полемика с политическими противниками, работа в местных партийных органах и т. п.) способствовала его продвижению по партийной лестнице.
Глава 17.
ПОДМАСТЕРЬЕ РЕВОЛЮЦИИ
В 1926 году Сталин утверждал, что в 1905—1907 годы состоялось его «второе… революционное крещение». Однако из слов Сталина следует, что ни его активная деятельность в революции 1905 года, ни его участие в работе высших форумах партии, ни поездки в Швецию, Англию, Германию, ни личное знакомство с Лениным и другими руководителями РСДРП не стали для него главными жизненными вехами в период первой российской революции. Какие же события тех лет Сталин расценил как второе революционное крещение?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
