В Рязань за свинцом отправилась довольно немаленькая делегация, в которую входили Михалыч (который вообще в первый раз решился покинуть поселок – поскольку опасался, что вместо свинца купцы подсунут висмут какой-нибудь) и Катя (которая решила поднанять еще пару десятков «мужиков» для намеченных ею строек). Катю одну Вова отпускать не решился, сам с женой поехал – ну а «за компанию» взял с собой в качестве охраны и «рекламных образцов» полудюжину уже своих «дорожников», из которых половина была как раз в Рязани раньше и «закуплена». А так как Володя имел в виду именно «подразделение охраны», то он и парней приодел в то, что решил считать «формой». «Форму» для «бойцов» шила Лиза «из того что было» – то есть в основном из обрезков, оставшихся от пошива одежды учительницам. В том числе кусков, оставшихся после экспериментов «юных химиков», но по нынешним временам всеобщего дефицита и это было более чем круто.
В общем, когда поставщик свинца увидел деву с фиолетовыми волосами, одетую в пурпур (Катя скосплеила Убивашку, так как старый костюм, который она себе купила еще в школе, остался единственной её одеждой без заплаток – если свадебного платья не считать), сопровождающего ее высокого парня в фиолетовой рубашке (Вовке Лиза ее сшила как раз из «экспериментального отреза») и шестерку охранников (у этих фиолетовыми были только кокетки на куртках, но по нынешним временам для грека и это было покруче, чем, скажем, эполеты из литого золота), он впал в состояние грогги. А когда узнал, что другие «сопровождающие их лица» (то есть Михалыч, Леночка и еще пара учительниц, освоивших изготовленные Ксюшей карабины) хотят на торге продать небольшой отрез пурпурной ткани, очень быстро вернулся в привычное состояние торгового азарта.
С точки зрения торговца-грека именно Катя была «самой главной», ведь у нее не только одежда, но и волосы были пурпурные (в дороге голову было мыть неудобно и Катя просто напялила парик Убивашки). Ну а молодая дама успела многое перенять у матери, так что Лиза с удовольствием выслушала отчет дочки о результатах поездки:
– Этот Тихон заплатил за восьмиметровый кусок нашего поплина четыре тысячи денариев, у него просто больше с собой не было. Но я думаю, что цена вполне нормальная: он на следующий год уже в начале лета приедет и купит… то есть если мы успеем сделать, то купит по цене пятьсот денариев за метр от ста до двухсот пятидесяти метров. Правда поначалу он хотел сильно дешевле все купить, говорил, что в Пантикопее шерсть пурпурная вдвое дешевле стоит, но наш «поплин»-то, мне кажется, куда как лучше шерсти.
– Ага, после этой мерсеризации он почти шелком кажется. Если издали смотреть, – усмехнулась Лиза.
– Я так ему и сказала. Еще сказала, что наш пурпур вообще волшебный, он от щелочи не выцветает. А он сначала проверил, а потом со мной согласился. Договорились, что ткань ему подготовим кусками по десять метров, не меньше. И да, на первые пятьдесят тысяч он привезет – по заказу Михалыча – меди и олова. Меди получается двести талантов – это на десять тысяч денариев…
– То есть пять тонн?
– Да, медь довольно дешевая, так что ее лучше покупать чем самим добывать. Тем более что нам ее пока и добывать вроде негде.
– Пожалуй. А что по олову?
– Олово в десять раз дороже меди…
– У Копотя торговцы просили раз в двадцать дороже.
– На самом дела в восемь раз всего или даже в шесть – в зависимости от того, где покупать, у Копотя торгаши больно жадными были. Но мы договорились, что на сорок тысяч денариев он привезет сорок талантов олова. Михалыч хотел тонн пять, но купец сказал что к следующему лету он просто больше не сможет достать.
– Наверное, у него самого денег нет.
– Есть. Свинца он предложил сколько угодно. В смысле, хоть двадцать тонн: у него корабль больше поднять не может. Я решила, что свинец надо брать пока дают.
– Откуда купец-то, выяснила?
– У него контора в Танаисе, а сам он из Херсонеса… родом из Херсонеса, а сейчас у него в Пантикапее дом. В прошлом году сюда приехал потому что ему кто-то пообещал очень дорогой товар: двадцать сороков соболей. А тут ему наши мечи подвернулись… По тамошним ценам мы ему их очень дешево, кстати, отдаем: я на волне его жадности смогла кое-что уточнить про римские цены. Свинец вообще чуть ли не дешевле железа стоит, а за один наш меч можно два-два с половиной таланта свинца взять: он же железный римский гладиус перерубает. Конечно, еще и транспортные услуги, но если сильно поторговаться…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Нас пока и такие цены устраивают. Но ты права, нужно как-то к Черному морю выбираться. Кстати, а он-то как в Рязань на корабле доплыл? Впрочем, это сейчас не особо важно, нужно выяснить, сможем ли мы к следующему лету хотя бы сто метров нашего «поплина» покрасить.
– Мам, я же не совсем дура, связалась с Наташей по рации, насчет краски поинтересовалась: у них химикаты еще есть, на сто метров поплина краску точно сделают. А Кира сказала, что ее девочки сто метров к октябрю уже соткут: урожаи и конопли, и льна ожидаются хорошие, а как Вовка с Маркусом сделали крутильный станок, в день пять-шесть килограмм ниток девицы прядут. А второй ткацкий станок только заправлять долго, но заправленный он вообще почти метр в час выдает, так что пока ждем пока лен с коноплей соберем и обработаем.
– Насчет соткать я и не сомневаюсь. Мне про краску интересно: если он готов купить больше…
Ни Зоя, ни Наташа на этот простой вопрос ответить не смогли. Вера Сергеевна немного подумала, а затем как-то не очень уверенно сообщила Кате:
– Девочки уже работе с ядами обучились, так что просто сделать пару-тройку килограмм краски они легко смогут. Если с химикатами проблем не будет.
– И?
– А проблемы будут, но тут уж ты, Катюша, с мужем нам поможешь. И Ксения, если ее матушка твоя другими работами не перегрузила. Но я думаю, что вы и вдвоем справитесь. Значит так, бери бумажку и записывай…
– Я вообще не понимаю, что здесь от меня требуется, – сообщила мужу Катя, выйдя от Веры Сергеевны. – Тебе работы, как я понимаю, она на пару лет надиктовала, а мне чем заниматься?
– Это ей Михалыч мозги проканифолил, сказал что если на Верхней речке поставить шесть плотин, то с нее можно будет получать киловатт сто двадцать. То есть теоретически и двести можно, но если как раз ты эти шесть плотин и выстроишь как собиралась, а я из чего бог послал, сотворю генераторы. Вере Сергеевне же очень много электричества потребуется.
– Я собиралась плотины строить?!
– Михалыч ей так сказал. А ты их построить в принципе-то сможешь?
– А ты генераторы сделать?
– Хреновенькие смогу. Пока пусть хоть такие будут, а когда Света научится правильную сталь варить, заменю на нормальные.
– Тебе же для генераторов трубы специальные нужны…
– Перебьюсь. В смысле турбины пока сделаю не поворотно-лопастные, а простые – а регулировать нагрузку будем просто включая и выключая часть турбин. Так себе регулировка, конечно, но пока сойдет. Вот смотри: на каждой плотине поначалу две вот таких турбины по пять киловатт поставим, а остальные, кроме самой верхней станции, будут по десять…
По нынешним «наивно-патриархальным» временам само понятие «коммерческой тайны» ни у кого в голове не укладывалось, так что в Рязани практически все знали, что «богини» договорились о поставках товаров с ромеями аж на двести килограмм серебра. Или даже на полтонны – а куда деваться-то, договора нынче заключались «при свидетелях», и чем серьезнее была сумма, тем больше таких свидетелей и привлекалось. С одной стороны это было не очень хорошо, ведь перевозимые по малонаселенной местности богатства привлекают массу лиц, богатствами такими обделенных. Но с другой стороны…
Дабы не вводить ширнармассы во искушение, с Тихоном Катя договорилась встретиться там, где он перебирался обычно с Дона на Волгу (где-то в районе будущего Волгограда, очевидно). Для уточнения места встречи лодью Тихона (которую он вообще-то брал напрокат у другого купца, с Поволжья, который «встречным курсом» со своим добром ездил в Танаис) взял на буксир теплоход, отправляющийся в третью уже в текущем году экспедицию за солью. Так что Юля, окончательно ставшая «главным судоводителем», будет в курсе, где забирать обещанный товар.
