class="p1">Этот случай вызвал новые осложнения. Апостолический нунций, ссылаясь на то, что испанские власти не в состоянии обеспечить должной изоляции опаснейшего еретика, настоятельно потребовал, чтобы вице-король приказал закончить дело о заговоре и передать узника римской инквизиции. В Неаполе снова стали усиленно распространяться слухи, что это всего лишь очередная попытка Рима вырвать Кампанеллу из рук испанцев. Вице-король, чтобы отвязаться от нунция, повелел запереть Кампанеллу в более надежную камеру.
Еще два года прошло в сырой одиночке, которая заставляла его часто вспоминать подземелье Кастель Сант-Эльмо. Свидания были категорически запрещены. Он месяцами никого не видел, кроме надзирателя и солдат. Лишь изредка навещал его духовник, приносивший записки от Серафино. Кампанелла почти ничего не знал о том, что творилось за стенами тюрьмы. Его очень беспокоила судьба Галилея. Он уверен, что вокруг его открытий началась ожесточенная борьба. Как жаль, что он не может принять в ней участия!
Все силы он отдавал тому, чтобы, перехитрив тюремщиков, продолжать работать. Свою «Медицину», состоявшую первоначально из двух частей, он так дополнил и расширил, что она теперь насчитывала целых семь книг. Он написал «Диалектику», «Риторику» и «Поэтику». В Италии вряд ли бы нашелся человек, который взял бы на себя смелость нелегально издавать книги узника инквизиции. Поэтому Кампанелла все чаще и чаще возвращался к мысли, что книги следует напечатать за границей. Многие его произведения, в том числе и «Город Солнца», были написаны по-итальянски. Это, разумеется, затрудняло знакомство с ними читателей, не владевших итальянским языком. Кампанелла решил перевести свои работы на латынь. Он перевел трактат «О смысле вещей» и теперь переводил «Великий эпилог». Желание во что бы то ни стало дожить до того дня, когда где-нибудь за границей, во Франции или Германии, выйдет в свет «Город Солнца», помогало ему переносить самые тяжелые испытания.
Год 1613 принес Кампанелле некоторое облегчение. Новый комиссарий инквизиции не так ревностно, как его предшественник выполнял приказы, присылаемые из Рима, и Кампанелла не замедлил этим воспользоваться. Почему бы кастеляну опять не разрешить ему свидания с теми, кто высказывает охоту его видеть? Разве дон Педро имел когда-нибудь повод быть недовольным их благодарностью? Люди едут издалека, иногда даже из-за границы, и не останавливаются перед значительными расходами, лишь бы повидать Кампанеллу. Дон Педро не пожалеет, если потихоньку от нунция начнет снова пускать к нему посетителей.
Успех превзошел все ожидания. Среди лиц, которым удалось получить от кастеляна разрешение навещать Кампанеллу, оказался и Товий Адами. Раньше они никогда не были знакомы. Уроженец Саксонии, Адами, человек очень образованный и любознательный, занимался разными науками, но особенно хорошо знал филологию. Еще в Германии ему посчастливилось прочесть в рукописи несколько произведений Кампанеллы. Он понял, что их написал человек исключительный по своим дарованиям в смелости мысли. Его потрясла трагическая судьба ученого, который уже четырнадцать лет подряд сидел в тюрьме и, несмотря на самые тяжелые условия, ухитрялся продолжать работу. Товий Адами мечтал когда-нибудь встретиться с Кампанеллой. Бедность вынуждала его служить гувернером юного мейссенского дворянина Рудольфа Бинау, знакомого и земляка Христофора Пфлуга. Адами сопровождал Рудольфа в его многочисленных путешествиях. Осмотрев Падую и Венецию, они захотели взглянуть на священные камни Эллады, потом побывали в Сирии и Палестине. С Мальты они возвращались на родину. Но ведь в Германию можно ехать и через Неаполь!
В феврале 1613 года Адами и Бинау прибыли в столицу Неаполитанского королевства. Адами нашел общий язык с комендантом Кастель делль Ово, и тот разрешил свидания. Первые же встречи с Кампанеллой заставили Адами и Бинау изменить их планы. Они думали быстро возвратиться на родину, а задержались в Неаполе целых восемь месяцев. Кампанелла покорил их не только своими знаниями и остротой ума. Они увидели в нем мужественного, волевого и несгибаемого человека. Они много времени проводили в его камере. Он читал им лекции по медицине, астрономии, философии.
Адами проявлял живейший интерес к сочинениям Кампанеллы и искренне возмущался Шоппе, который с помощью лживых обещаний завладел рукописями и так и не напечатал ни одной из них. Тесная дружба связала Кампанеллу с Адами. Им совсем не мешало, что еретик Кампанелла нередко при посторонних проповедовал самые архикатолические взгляды, а Адами был убежденным лютеранином. Напротив, их сближала горячая ненависть к папизму. Адами говорил, что считает своим долгом опубликовать сочинения Кампанеллы. Он не пожалеет сил, чтобы, презрев все запреты папистов, напечатать в Германии «Город Солнца»!
Это были очень хорошие месяцы. Стосковавшийся по людям Кампанелла наслаждался откровенными беседами с Адами, чтением лекций, общением с молодежью. Сговорчивость кастеляна и деньги Бинау открыли двери камеры многим посетителям. Кампанеллу часто навещали его земляки-калабрийцы – Коста, Северино, Виа, Фаилла. Они упорно изучали астрономию и медицину и с радостью называли себя его учениками.
Томмазо напряженно работал. Иногда он диктовал свои сочинения кому-нибудь из молодых людей. Он писал первые книги «Рациональной философии». Адами поражался его разносторонностью. В новой работе под заглавием «Историография» Кампанелла излагал принципы, которые должны быть положены в основу написания истории. Друзьям-немцам он посвятил несколько сонетов. Он верил Адами и был убежден, что тот, не в пример Шоппе, сделает все возможное, чтобы опубликовать его сочинения в каком-нибудь из протестантских городов Германии. Опять Серафино, наняв переписчиков, снимал с рукописей копии.
Адами был знаком с Галилеем. Он рассказал Кампанелле о борьбе, которая началась вокруг открытий великого астронома. Галилей ездил в Рим и встречался с видными церковными деятелями. Из осторожности он старался публично не заострять вопроса об отношении коперниковой теории к религии. Церковь не разобралась еще окончательно в тех выводах, которые следовали из наблюдений Галилея. Однако все громче и громче начинали раздаваться голоса невежд и мракобесов, стремившихся опорочить Галилея. Он видит в свою подзорную трубу то, о чем нет ни слова в священном писании?! Он осмеливается подтверждать правильность учения Коперника о движении Земли вокруг Солнца?! Неслыханная наглость!
Противники Галилея ничего не хотели и слышать о существовании ранее неизвестных звезд. Многие из них даже отказывались посмотреть в подзорную трубу, заявляя, что она порождает только оптические обманы и показывает вещи, которых вообще нет, поскольку их не знает ни Библия, ни Аристотель. С церковных кафедр начались нападки на Галилея. Но Галилей не прекращал своих наблюдений. Истинные друзья науки могли только восхищаться его работами. Он не ограничивался астрономией и математикой, много занимался физикой. В апреле 1612 года он опубликовал «Рассуждение о телах, пребывающих в воде, и тех, которые в ней движутся». Адами принес это сочинение Кампанелле. Тот воспринял его с радостью. Хотя отдельные мысли Галилея
