…Молод — года на четыре старше меня. Широкоплеч. Серый балахон не скрывает ни толщины шеи, ни ширины плеч… Записывает… Но явно меньше, чем говорит Глант… Думает? Хм… 'Пес'? Быть может… Телохранитель Ратского? — Вряд ли: хватило бы одного Зейна…
А это что за полоска под капюшоном? Шрам? Над левой бровью? О-о-о! А вот и ямочка на левой щеке… Что ж, ясно… Вот теперь — действительно пора…
Не особо скрываясь, смотрю на мерную свечу, подаю Воско и Нодру общевойсковой знак 'внимание', и, краем глаза поймав движение сотника Зейна, начинаю демонстративно постукивать пальцами по подлокотнику…
Начальник Тайной канцелярии прерывается на полуслове и поворачивается ко мне:
— Вы хотите что-то сказать, ваша светлость?
Киваю:
— Считаю, что со своей стороны я сделал все, что мог: оба так называемых убийцы и вспомнили все подробности, и заговорили… Поэтому, раз необходимости в нашем присутствии уже нет, я возвращаюсь в Элирею…
Взгляд графа леденеет. Плечи слегка напрягаются… И до меня доносится его сокрушенный вздох:
— Ваша светлость, я настоятельно прошу вас повременить с отъездом — у меня остались кое-какие сомнения в том, что эти люди говорят правду…
Кривлю губы в презрительной гримасе:
— Жаль… Жаль, что вы не удержались от соблазна…
Начальник Тайной канцелярии картинно приподнимает бровь и недоумевающе смотрит на меня:
— Что вы имеете в виду?
Пожимаю плечами:
— Вы считаете, что жизни тысяч ваших подданных — достаточная цена за возможность наложить лапу на это оружие? Или решили, что я настолько беззащитен, что не сумею позаботиться о своей пленнице?
На виске графа начинает биться жилка, а лицо чернеет от дурной крови:
— Ваша светлость, вы забываетесь!
В коридоре, наконец, раздаются торопливые шаги. Встаю. Делаю пару шагов 'абы куда'… и прикрываю Илзе от правого арбалетчика. Одновременно отрицательно киваю напрягшемуся сотнику Зейну и, для пущей убедительности, повожу плечами, демонстрируя рукояти мечей:
— Не стоит…
'Пес' переводит взгляд на начальство…
Скрип петель…
— Граф Дартэн! Будьте так любезны, вчитайтесь в то сообщение, которое вам принесли…
Сотник срывается с места, выхватывает из рук посыльного свиток и передает его графу Дартэну…
— Ваша светлость! Срочный пакет от его величества короля Бадинета Рединсгейра… — с запозданием слышится от двери…
…Краем глаза ловлю слишком спокойное выражение лица писца, усмехаюсь… и сигналю Воско: 'этот — твой'…
Игла — кивает. И смещается ближе к цели…
— Все! Хватит! — поняв смысл этого движения, рычит 'писец'. Потом вскакивает с табурета, и, сорвав с головы клобук, изо всех сил швыряет его в графа Ратского: — Дартэн! Скажи, тебе не надоело? Интриги, интриги, интриги!!!
Начальник Тайной канцелярии пожимает плечами, косится на меня, и, увидев мою улыбку, сжимает кулаки:
— Я должен думать о благе государства, ваше высочество! У нас много врагов, и…
— Так и борись с врагами! — срывается на крик наследник престола. — А не с друзьями, которых и так мало!!!
Граф Ратский кривит губы, и, сделав шаг вперед, протягивает принцу свиток:
— Ваше высочество! Вот пример поступка 'настоящих друзей'. Оцените…
Принц пробегает взглядом текст, хмурится, и поворачивается ко мне:
— Граф Аурон! Как вы это объясните?
Склоняю голову. Выпрямляюсь. И пожимаю плечами:
— Это намек. Его светлости графу Дартэну Ратскому…
— Сюрко цветов вашего рода, появившееся на ложе моего отца — это намек? — ошарашенно переспрашивает принц Гаррид. — На что?
— Если бы мы хотели убить его величество короля Бадинета… или вас, то сделали бы это без всяких личин. Однако граф Ратский предпочел про это забыть. Посчитав, что ради человека, способного их создавать, стоит рискнуть нашим к вам отношением. Кроме того, он упорно отказывается понять, что мы УЖЕ пользуемся оружием, которое он так мечтает заполучить…
Мда. Судя по выражению лица принца Гаррида — он больше воин, чем политик:
— Боюсь, не уловил нюансов…
— Чисто теоретически личиной может оказаться любой из ваших вассалов. Соответственно, обострять отношения — не в ваших интересах…
Начальник Тайной канцелярии в бешенстве: на скулах перекатываются желваки, ноздри трепещут, а пальцы правой руки нервно прижимают к бедру ножны меча.
Смотрю на него, не скрывая презрения: да, лакомый кусочек! Да, неопровержимый аргумент в любой политической игре! Но ради этого терять лицо?
— Но… в показаниях убийц действительно много разночтений! — восклицает принц. Видимо, почувствовав, что мои слова — не угроза, а констатация факта.
Вглядываюсь в его глаза. Киваю. Потом перевожу взгляд на графа Ратского:
— Ваша светлость! Вы не будете так любезны дать его высочеству принцу Гарриду тот документ, который вы должны были прочитать после допроса?
Начальник Тайной канцелярии еле слышно скрипит зубами и протягивает принцу тот самый свиток:
— Прошу, ваше высочество…
Жду. Молча. Не обращая внимания ни на ненавидящий взгляд графа Дартэна, ни на жестикуляцию сотника Зейна.
Минута. Две. Пять… Наконец, принц Гаррид заканчивает читать и поворачивается ко мне. Его нижняя челюсть выдвигается вперед, а во взгляде появляется упрямство. Мысленно вздыхаю, расслабляю плечи и кисти… и удивленно замираю:
— Его величество король Вильфорд Бервер не имеет никакого отношения к убийствам подданных моего отца…
Склоняю голову. Не отрывая взгляда от глаз наследника престола. Жду два удара сердца и снова выпрямляюсь.
— Письмо вашему сюзерену будет отправлено завтра на рассвете… — чеканит принц Гаррид. — Приказы командирам Алой, Белой и Зеленой тысяч отправят еще сегодня, сразу же, как я доберусь до дворца. Ущерб, полученный Элиреей в результате вторжения нашей армии, будет возмещен. В самое ближайшее время. Далее, я…
— Простите, что перебиваю, ваше высочество, но согласовывать большинство перечисленных вами вопросов стоит не со мной, а с полномочным послом его величества короля Элиреи, бароном Ушером Ларэ…
Принц переводит взгляд посла, кивает, и в этот момент по пыточной раздается надсадный кашель Гланта…
Мрачнею: оба элирейца убивали. Не по своей вине, но убивали… И на их руках — кровь…
— Мда… — вздыхает принц. Видимо, поняв, о чем я думаю. Потом решительно встряхивает головой:
— Обоим вассалам вашего сюзерена будет оказана врачебная помощь. И выделено пожизненное содержание…
Благодарю. Искренне. На мгновение забыв и про сотника Зейна, и про арбалетчиков.
— Не стоит благодарности, граф! Я просто восстанавливаю справедливость…
Смотрю на мерную свечу. Потом склоняю голову:
— Ваше высочество, мне пора…
— Был счастлив с вами познакомиться… — кивает принц. Потом тоже смотрит на нее же и добавляет: — На улице — ночь. Если вы вдруг передумаете, то… буду рад, если вы воспользуетесь моим гостеприимством…
Не будь со мной Илзе — может быть. А так…
— Искренне благодарю за предложение, но неотложные дела требуют моего скорейшего возвращения в Арнорд…
Взгляд графа Ратского плывет.
— Я выделю вам сопровождение… — уловив это изменение, восклицает принц. И в бешенстве сжимает кулаки.
Мысленно усмехаюсь. И делаю шаг к двери:
— Если только… до Северных ворот: за ними меня ожидают пять десятков воинов Правой руки…
Глава 42. Принцесса Илзе
…Отрывистые команды начальника караула, топот солдатских сапог, скрип петель городских ворот — и порыв холодного ветра со всего размаха влепил в мою левую щеку мокрую ткань порядком поднадоевшего мешка. Я тряхнула головой, и… улыбнулась: мы выезжали из города! Значит, все получилось!
'Еще немного…' — мысленно пробормотала я. И вслушалась в неспешную беседу принца Гаррида и Ронни.
Обсуждали мизерикордию работы мэтра Гарреры, некогда подаренную королю Бадинету Вильфордом Бервером. Насколько я поняла, Аурон про нее только слышал. А его высочество расхваливал клинок с таким энтузиазмом, что я на какое-то время забыла и про тошнотворный запах крови и нечистот, пропитавший волосы, мешок и одежду, и про страх оказаться в лапах графа Ратского.
