Отхлынувшая на время в Юрге вина за содеянное вновь обрушилась удушающей лавиной, затягивая на треснувшем, крошащемся рассудке Ерртора тугую грубую петлю самопоедания.
Призрак бесшумной тенью проскользил над развороченными руинами города и углубился в плотную туманную взвесь чуть западнее. Он чувствовал скрытые под покровом знакомые вибрации душ Кшурурий и Шракков. До слуха доносились отдельные рыки сытых, укладывающихся ко сну Звуриаллов, но когда он узрел титаническое величие скрытых во тьме жуков-колоссов, холод преисподней наполнил даже бесплотный дух. Двадцать восемь копошащихся под шипастыми хитиновыми панцирями хищных многоэтажных роев-термитников. Разум силился, но не мог представить общего объема армады Жнецов.
Внезапно, скользя вдоль борта одного из самых крупных созданий Тьмы, Ерртор уловил где-то в головной его части всплески оскаленной ярости и кипящей Ануши, готовой рвать все и вся на мелкие клочки. Какими же до боли знакомыми они были. Ни раздумывая и мгновенья, призрак нырнул в толстую хитиновую броню жука.
…- Гнилые! Смердящие! Ненавистные! Неуклюжие и никчемные хлебатели зловонной гноящейся Чуры! Даже «ублюдочные твари» будет звучать для вас слишком высокопарно! — таращился взбешенными бледно лунными глазами Ссенр, поливая зашедших в его покои Дорзов и Трунов ядовитым шипением. — Уничтожу! Испепелю вас всех и ваши рода до самой последней ветки крови! Не-е-е-т…Это слишком благодатная кончина для таких изменников Триединому как вы. Я знаю! Знаю! Я вскрою ваши черепа и запущу в мозги червей Чилинов и вы будете вкушать всю бездну мучений находясь в сознании. Этому просто повезло несказанно! — Ссенр ткнул Лгурдом в размазанные, вывернутые на изнанку магией Ануши зловонно-дымящиеся останки Труна Кшурурьи Ширкарша. Сама пустая оболочка Ширкарша еще лежала у стены. Тело ровно дышало, но вот души в ней не было.
Дорзы и Труны стояли пред Кровеславным на коленях не смея поднять глаза. В ладони Лорда нервно поплясывал серебряный стержень Лгурда, выбирая следующую жертву. Наложницы Шнайра и Шибана как только смогли попасть в покои Властителя старательно заживили рану на его горле и теперь, дрожа, прятались за его креслом.
— Проклятье! Как вы, Дорзы, пропустили этого безумца?!!! Где ваше хваленое природное чутье Ануши и способность вспарывать мозги?! А?! Кто покопался в мозгах Ширкарша и надоумил извести меня? Может это ваше гнилое отродье и сделало? Так это заговор?!!! А вы цепные… провидцы… — Лорд наотмашь хлестанул лентой Ануши по спинам Трунов и ядовито плюнул в их сторону. — Хвала извечным Темнейшим Богам Ночи, что они берегут меня, своего сына! Да-а-а! Решено! Я принесу вас непотребных им в жертву!… — еще больше распалялся Ссенр. Ему хотелось крови, крови, крови! Рек крови за каждую каплю оброненной своей!
— Зибург-Мо-о-о-ор! — леденящим душу эхом прошелестело со всех сторон зала, оборвав на вздохе фальцет истерической тирады Кровеславного.
Все в зале включая Лорда остолбенели. Священное слово исторгло клейкую субстанцию холодных капель ужаса на спинах Жнецов, настолько неестественно неотвратимо оно прозвучало.
Ссенр вздрогнул всем телом, отшатнулся и попятился назад, вспыхнув ярким светом белых зрачков. Рука машинально выхватила меч из ножен, ноги полуприсели, готовясь к схватке. Его не возможно было забыть — этот казавшийся нескончаемым кошмар наваждений Жгаг-Гера, этот… этот голос… золотого пленника Ерртора, который память старательно изживала из глубин сознания как неотвратимое Забвение и расплату. Этот голос приблизился! Он был здесь! Он пришел за ним!!!
— Невозможно!!! — очумело метался по сторонам полный ужаса взор Лорда. — Я же оставил тебя Богам Ночи!
— Зибург-Мо-о-о-о-р! — скользкой незримой змеей, неумолимо охватывающей кольцами жертву, вновь помчался шепот Ерртора по кругу.
Трун Лому очнулся первым от оцепенения. Резкий прыжок и спина Труна прикрыла господина, воссияв навершием спирального посоха. В его руке взвизгнула металлическая лента расправленного боевого кнута Кнуреша. Почти моментально к нему присоединился и Ги. Еще через секунду Лорд был окружен Дорзами, укрывшими Властелина плотным защитным коконом Ануши.
— Тебе не скрыться, тварь дрожащая! Ха-ха-ха! — громыхнул язвительный смертельно-холодный хохот Ерртора со всех сторон зала. — Зибург-Мор! Скоро! Я приду за тобой!
Ссенр спиной почувствовал как темное древнее Нечто, заполнившее собой весь зал его покоев, бесследно ускользает в стены Джундарга. Это означало лишь одно — там, глубоко под землей, в застенках Жгаг-Гера, Боги ночи действительно приняли вызов Ерртора Ссенру на смертельный поединок Зибург-Мор. Теперь они дали Ерртору свободу, а значит он не может спокойно дышать даже здесь в своем Джундарге.
Холодное, сладостное упоение грядущей смертью врага — Ерртор впервые отведал это блюдо, и эльфийское сердце истерзанное потерями и страданиями впервые не сказало ему нет. Напротив липкий ужас, источаемый нутром Ссенра, в который окунулся дух Ерртора, доставил расслабляющее удовольствие, гасящее волны мятущихся душевных струн. Эльф знал, что он непременно убьет Ссенра, что он будет наслаждаться каждым мгновением его смерти, не будет ее торопить, а напротив смаковать, как это делал сам Ссенр, пытая его в застенках.
Покинув покои насмерть перепуганного Лорда, Ерртор старательно обшарил и изучил все внутренности Джундарга. Пытливый разум эльфа был поражен и восхищен величием творения магии Зираиды. Закончив разведку, призрак стремительно выскользнул из толстого хитинового панциря вверх, собираясь было вернуться в Тироль, но вдруг обомлел и замер.
— Быть этого не может! Святые небеса! Невозможно!!! — перехватило пульсацию бытия даже у бестелесного духа. Он выскользнул из хитинового панциря как рас рядом с шипом, на котором… поблескивала… граненая сфера темного стекла. Та самая! Не большая, с голову размером, что высилась на шпиле центрального замка Жгаг-Гера в его трепетной хранимой иллюзии наваждения, подаренной Скрабом.
Призрак приблизился. Все естество дрожа умоляло, требовало, приказывало, и, презрев протесты разума, Ерртор потянулся внутрь.
Огромный зал с прозрачным куполом и стенами из гигантских граненых фрагментов стекла, стремительно-хищный орнамент на полу и стенах, беломраморный бассейн почти по его центру и… ложе со сложным кружевным убранством густо-синей и пурпурной материи балдахина. Все было как тогда.
В толику мгновенья Ерртору показалось, что обезумев от ужаса смерти вокруг, разум заигрался сам с собой, надвинув на восприятия такие приятные сети любимой иллюзии. Инстинктивно оберегая хозяина, амулет Скраб сквозь огромное расстояние влил в его призрачный сгусток энергии сложные каскады магии. Невероятно, но Ерртор вдруг стал всем и ничем. Он стал осязающей пустотой, словно распылившись тончайшим всевидящим слоем по поверхности всех предметов и вещей в покоях Богини Ночи. Но даже в это мгновение растворения его призрачный взор жадно, неистово метался по залу пытаясь коснуться, нащупать уловить хоть намек на образ… Образ иллюзии, что спасал разум своей красотой и любовью от жадного заглатывающего омута саморазрушения. Ее здесь не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
