Тяжело вздохнув, я свернулся калачиком, прижимая рубашку к телу. Впервые с момента возвращения я ощутил холод и одиночество.
— Ну и как тебе — быть трахнутым знойной эльфийкой?
— Вообще-то...
Артас довольно развалился в кресле:
— Не оправдывайся — не ты её, она — тебя. Изобретательная деваха, да? — Хаосит подмигнул и с чавканьем вгрызся в грушу.
— А подсматривать, товарищ бог, нехорошо, — ну и фиг с ним, с Артасом. Вуайерист хренов. — Записи ещё сделал, колись?
— Чем?
— А мне откуда знать, что у тебя там в арсенале позаныкано?
Артас покачал ногой, удерживая шлёпок только на большом пальце.
— Не записывал, — хаоситская сущность пригубила кофе. — Фото дать?
Кофе и груши... Знатное слабительное, однако. Ты б ещё лимончиком закусил, для надёжности.
— Сдаётся мне, что ни разу ты не Артас, — я посмотрел в глаза богу. Странное ощущение — с бездной не сравнится, но как будто в дурку заглянул в день открытых дверей.
— На основании чего такие весомые предположения?
Я молча сожрал грушу и цинично замариновал хвостик в чашке.
— Значит, тебе я обязан этим телом, — хмыкнул я, подтянув следующий фрукт. — Ну, здрав будь, Шут.
— Как узнал, хвостатый?
Я довольно улыбнулся:
— У тебя глаза отмороженные чуть больше, чем полностью.
Псевдоартас как-то поплыл, подёрнулся рябью, и увеличился в размерах, изменив внешность. Передо мной сидел здоровенный рыжий негр с жутковатым шрамом на левой шеке, который не мог скрыть даже весьма искусный гримм, в безрукавке и шароварах, с парой ятаганов, заткнутых за широкий не то пояс, не то кушак. Стильненький буратино, чо. В подворотне с таким встретишься — на кирпичах озолотишься.
Я почесался за ухом, сладко жмурясь и помуркивая.
— Так с какой целью призвал сюда? Не просто ж кофе попить?
— А хоть бы и кофе, — Шут хлопнул себя по коленям. — Экселенц немного занят, так что задачу ставить буду я.
Неторопливо раскурив сигару, подручный бога Хаоса довольно растянулся в кресле, жалобно треснувшим под его весом.
— Задача, как Артас и говорил, простая — располагаешься в Эри-Тау, чутка отдыхаешь после боевых подвигов. А потом, в промежуток между вторым и пятым днём Лендорга, собрав попу в горсть, отправляешься на деактивацию следующей аномалии. Расположена недалеко от Анклава, примерно в трёхстах пятидесяти километрах от его стен на юг. Местность гористая, труднопроходимая, — глаза Шута неприятно сверкнули из-под густых бровей. — По воздуху не доберёшься, даже не думай. Фауна местная очень не любит всякие летающие штуки, плюс постоянный сильный ветер и сверхвысокие выбросы пара и газов. Давление там такое, что любой дирижопель развалится прямо в воздухе.
Ориентиры — старый разрушенный храм на востоке, река на юго-западе, дырявая горка на юге. На карте отмечено, в общем, — посланник протянул мне мятую бумажку антикварного вида.
Сунув её в карман, я погладил Скола, дремлющего на плече.
— Понял. Так что там насчёт фото?
— Извиняй, порнухи нет, — развёл Шут руками, в одной из которых оказался плоский каменный блинчик из тех, что принято пулять по воде, отсчитывая количество прыжков. Поверхность камешка тускло засветилась, над ней начали клубиться белёсые испарения, а в них — протаял образ Миа. Длинные волнистые пряди падали на грудь, губка загадочно прикушена, в глазах — нега и неясное обещание.
Шут бросил камушек мне:
— Держи на память.
— Пасиб, — ответил я, пряча камушек понадёжнее, и уже ощущая, как меня начинает тянуть обратно в Эрдигайл.
Шут сел так, что его лицо оказалось напротив моего.
— И всё-таки, каково это — когда не ты, а тебя?
— Это здорово, Шут, — улыбнулся я, погружаясь в яркие воспоминания. — До встречи.
И Туман сомкнулся надо мной.
Сноски:
ave atque vale, vilpis abnormalis (стил. лат.) — здравствуй и прощай, ненормальная лиса
гр. Люмен, «Гореть»
гр. Butterfly Temple, «Волки Одина»
гр. Nonamerz, «Слава моей судьбе!»
гр. Машина времени, «Костёр»
гр. Беz билета, «Ромашка»
С.М.А. - от сотворения мира между Анклавами. Фактически - задокументированный договор о сотрудничестве и взаимопомощи перед лицом глобальной угрозы
