Необычайность, диковинность, и даже некий мистический оттенок происходящего дополнительно усиливались самим этим древним антуражем, в котором они оказались, той обстановкой, которая их сейчас окружала.
Монастырь, заложенный в первой четверти XVI века Великим князем Московским Василием III, реконструированный и дополненный новыми башенками, церквями, часовенками и монастырскими корпусами в последующие десятилетия и столетия, в особенности, при Ирине Годуновой и царице Софье, выглядящий в дневное время красочно, празднично, как на открытке, благодаря барочному «московскому» стилю и сочетанию красного и белого цветов, подсвеченный прожекторами и светильниками в обычные ночи, с расположенным в центре монументальным пятиглавым Смоленским собором, теперь, в эту самую минуту, когда трое мужчин стояли у входа в Лопухинский корпус Новодевичьего, имел мрачный, строгий, суровый вид; он более всего напоминает сейчас осажденную неприятелем крепость…
– Ну что ж… – помолчав немного, сказал Редактор. – Раз все готово, тогда не будем терять времени. Николай, пригласите нашего юного друга пройти в помещение редакции Пятого канала.
Логинов вслед за охранником прошел внутрь красно-белого строения, в котором почти три столетия назад император Петр II разрешил поселиться своей бабушке, Евдокии Лопухиной, опальной царице, постриженной по велению другого Петра в монахини… Пройдя по коридору в самый конец через центральную часть палат, где некогда размещались аудитории Богословского института, а затем и Московской духовной семинарии, подошли к низким, окованным железом, дверям. Здесь Дэн остановился – его заинтересовало увиденное.
Судя по вытесненным – или же отформованных литьем – на разведенных в стороны почерневших металлических створках старославянским письменам, дверь эта была столь же древней, что и сами палаты. Возведенные, кстати говоря, в Новом девичьем монастыре задолго до появления и вселения той, кто дала современное название этому монастырскому корпусу…
– Берегите свою светлую голову, дружище! – подал реплику Николай прежде, чем сам шагнул в низкий и довольно узкий, похожий на лаз, дверной проем. – Осторожно… ступеньки!
Дэн последовал за ним. Лестница, освещенная забранными в решетку светильниками, оказалась довольно крутой, хотя и недлинной – всего он насчитал двадцать семь ступеней.
На нижней каменной площадке оказалась точь-в-точь такая же дверь, что и наверху: с вырезанным на металле или же вычеканенным, выбитым старославянским шрифтом, так называемым «уставом»[44].
Эта дверь – или же воротца – тоже была распахнута – половинками вовнутрь того помещения, в котором они оказались.
Дэн, пройдя вслед за Николаем в эту подземную часть палат, вдруг застыл, как вкопанный.
Он точно знал, что никогда – НИКОГДА – здесь, в этом самом месте, в подземной части «лопухинского» корпуса монастыря – не был.
Тем не менее, ему тут все было знакомо; хотя в самом этом помещении царит полусумрак, он точно знает, каковы его размеры, где и что здесь находится, какого цвета кладка на стенах, каков здесь пол, где именно расположены колонны-подпорки, каковы размеры двух «камер» этого монастырского «погреба»…
– У меня déjà vu… – пробормотал Дэн. – Или я что-то упустил?
– Такое впечатление, что вы здесь когда-то бывали уже, не так ли? – подал реплику Редактор, успевший к этому времени спуститься по лестнице. – Нет, это не дежа-вю, Даниил.
– А-а, понял… Это подземелье очень походит на тот подвал в глазной клинике, куда вы меня привозили для коррекции.
– Отчасти верно; эти подземные объекты – однотипны. Что и неудивительно, ведь их строила одна и та же организация.
– Имеется в виду – Церковь? Или речь о московских князьях?
– Дэн, этот объект, как и тот, в глазной клинике, где вам откорректировали зрение, построен на несколько веков раньше той даты, которая теперь считается официальной датой начала строительства монастыря. И даже несколько ранее тех лет, когда, как считается, состоялось крещение Руси при святом равноапостольном князе Владимире.
– Как такое может быть? – удивленно произнес Логинов. – Это ведь противоречит данным исторической науки.
– Никакой исторической науки реально не существует, Дэн. – Павел Алексеевич криво усмехнулся. – Историю любого государства, любой страны переписывали в прошлом, переписывают сейчас, в данную минуту, и будут переписывать впредь, то есть – в будущем.
– Извините, Павел Алексеевич, но это банальность.
– А я и не претендую на открытие «америк». – Редактор пожал плечами. – Хорошо, сформулирую тезис на понятном вам языке… Вся так называемая мировая история, это мегаскрипт, сгенерированный неведомо когда, непонятно кем и для какой конкретно надобности. Глобальный модератор создал первооснову, написал метатекст, сгенерировал «движок», установил общие правила этого интерактивного процесса и… Здесь ставим многоточие.
– То есть… если я правильно понял ваш посыл… История цивилизации, пользуясь вашей – понятной и мне – терминологией, являет собой ни что иное, как мегаскрипт?..
– Именно так.
– …в каковой ключевые участники глобального процесса вносят свои изменения, поправки, закладки, корректировки в режиме онлайн?
– Причем, и сами они являются его составной частью. Вот теперь, Дэн, вы мыслите в верном направлении.
– И действуют они, эти модераторы, – задумчиво продолжил Логинов, – кто бы они ни были и сколько бы их ни было, по одной технологии… А именно, внося изменения в скрипты отдельных личностей?
– Если нужен короткий ответ, то – да.
– Тем самым осуществляются или обеспечиваются нужные и выгодные тем или другим акторам изменения? То есть, в конечном итоге, речь идет о влиянии отдельной личности на историю?
– Верно, но отчасти. Нет никакого смысла корректировать биографию какого-нибудь Васи Пупкина из Урюпинска или Джона Смита из маленького городка в штате Айова… Миллионы людей живут внеисторической жизнью, и так было во все эпохи.
– А кто же в таком разе является целью, мишенью, объектом для последующей корректировки? Как найти, как выделить в общей массе того человека или же группу лиц, воздействие на личные судьбы которых может оказать влияние на более масштабные процессы?
– Такие технологии существуют, Логинов. Они разные, эти технологии – от архаичных до самых современных. Сегодня, полагаю, вы сможете и сами в этом убедиться воочию.
– Мне не хватает общего видения картинки! Поэтому задам еще такой вопрос, Павел Алексеевич… Допустим, удалось выделить лицо или группу лиц, от чьих действий или бездействия может что-то поменяться. Но ведь и тут открывается неисчислимое количество вариантов и сценариев!.. Получается, что любой поступок, любая мелочь или частность способны породить невообразимое количество самых различных ответвлений и вариантов настоящего и будущего? Так ли это? Или я что-то неправильно понял из ваших речей?
– Существуют различные формы и проявления детерминизма; но далеко не все действия и поступки даже нерядовых людей, и, соответственно, далеко не каждый акт редактуры, могут вызвать цепь изменений и привести к корректировке того или иного фрагмента мегаскрипта.
– Будь иначе, наступил бы хаос?
– Будь иначе, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Да и самой истории в привычном нам понимании тоже не существовало бы… Но это одна сторона. Я хочу, чтобы вы, Дэн, прежде, чем вам будет позволено открыть канал и войти в Ленту, поняли самое главное.
– Я весь внимание, Павел Алексеевич.
– Корректировка кажущихся мелочей и частностей позволяет оказывать влияние на более масштабные процессы – на уровне общественных групп, классов, кланов, сословий, партий, корпораций, организаций, стран и политических блоков…
– Так, так… Что же вы замолчали?
– Думается, вы получили массив всей необходимой информации, включая пакет профессиональных знаний и навыков по редактуре еще ранее…
– Это когда мне показывали «кино»? Именно тогда я получил пакет знаний, о котором вы говорите?
– Скорее всего. Хотя допускаю, что какую-то часть знаний вы получали и ранее… в дозированных количествах. Заканчивая вводную часть, скажу, что в нашем деле крайне важно правильно – безошибочно! – выбрать время, место и объект для редактирования.
– Вы хотите сказать, что работа по корректировке, или же переписыванию, или, если угодно, совершенствованию и доводке мегаскрипта ведется… во всех временных эпохах?
– Начиная с доисторических времен и заканчивая тем, что принято считать или именовать «будущим».
