Наведя относительный порядок, Дон рухнул в кресло, собираясь с силами, чтобы приготовить себе чай.
Карта железных дорог так и лежала на столике. Всю дорогу от Берлина они пытались сообразить, где находятся. Часы, плохо заточенный карандаш и присланное Хекс через Интернет расписание – вот и все навигационные приборы, которыми они располагали. И все же в Германии они были уверены, что знают, где находятся. Но уже перед Варшавой начались зачеркивания и поправки, а потом они и вовсе потеряли ориентацию. Расписание можно было положить на полку – поезд шел медленно, толчками, повинуясь одному машинисту известным правилам. Последняя пометка на карте была сделана где-то в буковых лесах Польши и состояла из нескольких поставленных друг за другом вопросительных знаков.
Дон посмотрел на часы – без четверти четыре. Он попробовал прикинуть, куда они за это время могли добраться. Карандаш помедлил немного у истоков Днепра, потом двинулся на север – и тут он услышал, как кто-то постучал в раздвижную дверь вагона. Через короткий промежуток стук повторился, на этот раз более настойчиво, словно стучавший точно знал, что в вагоне кто-то есть.
Дон замер. Кончик карандаша уперся в голубую ленту Днепра.
Быстрые шаги в мазонитовом коридоре. В двери салона появилась Эва с красными после сна глазами. Она шевелила губами, пыталась беззвучно что-то сказать, но в этот момент опять постучали, и кто-то начал возиться с замком.
Дону удалось наконец выйти из оцепенения. Он встал, и ему показалось, что стены салона надвигаются на него с каждым ударом.
Бежать было некуда.
– Потайная дверь ведь заперта? – беззвучно сказала Эва.
Он пожал плечами, что могло в равной степени означать «да, заперта» и «откуда мне знать?».
– Пойти посмотреть? Она же запирается изнутри, да? Может быть, какой-нибудь рутинный контроль, заглянут и уйдут? – не теряла надежды Эва.
Дон не успел ответить, потому что до них долетел громкий шепот по-русски, прозвучавший как шипение змеи:
– Откройте дверь!
– Мы можем только… – начал было Дон, но тот же голос прервал его:
– Есть там кто? Вам передают привет!
Дон проглотил слюну и заставил себя сдвинуться с места. Он не понял ни слова. Эва загородила ему дорогу.
– Отойди, – сказал он. – Надо открывать. Никуда не денешься.
– Вам привет! – повторил голос.
Адвокат не сдавалась. Она побелевшими пальцами вцепилась в косяк.
Дону пришлось немного побороться с ней, чтобы оторвать ее пальцы от двери и протиснуться в мазонитовый коридор. Потайная дверь была закрыта.
Он отпер ее, прошел по коридору и начал искать в кармане железнодорожный ключ.
– Откройте же дверь!
Теперь, когда он стоял перед раздвижной дверью вагона, стук перешел в грохот.
Он опустился в темноте на колени. На ощупь вставил ключ в скважину, дважды повернул и поднялся, ожидая самого худшего.
Дверь немедленно поехала в сторону – кто-то толкал ее снаружи. В коридоре стало светлее, но не намного – рассвет еще не набрал силу. Перед ним стоял солдат в серо-зеленой форме. У ноги его, прижав уши, терлась добродушная на вид овчарка. Она тут же начала заливисто лаять, и солдату пришлось дернуть ее за поводок. Собака смолкла и уставилась на Дона веселыми золотистыми глазами, высунув язык и часто дыша.
– Господин… – сказал солдат чуть ли не застенчиво.
– Well… What do you want?
Дон порадовался, что не видит себя самого – заспанного, в мертвенном освещении раннего утра.
– Ш-ш-ш…
Солдат приложил палец к губам, оглянулся через плечо и показал на узкий деревянный ящик, спрятанный под вагоном.
– Ящик фор ю, – заговорщически произнес он, не переставая нервно оглядываться. – Пожалуйста. Ящик, плиз.
Дон не знал, что и сказать. Он ляпнул первое, что пришло ему в голову:
– Do you need help?
Солдат, похоже, понял вопрос, покачал головой и поправил на плече автомат Калашникова. Потом нагнулся, вытащил ящик и взгромоздил его в вагон.
Вконец ошарашенный Дон наблюдал за его действиями, не имея ни малейшего представления, что происходит. Наконец он произнес что-то совсем уж невразумительное:
– Why, thank you.
Русский кивнул. Он по-прежнему нервничал, но медлил.
– А… сэнк ю? За доставку? – спросил он, подмигнув.
Дон быстро пошарил в карманах и извлек несколько купюр – последние остатки сестриных денег – и протянул молодому парню.
Тот широко и приветливо улыбнулся:
– Сэнк ю! Счастливого пути! – И одним движением задвинул дверь.
Только смачный щелчок вошедшей в замок двери заставил Дона понять, что никаких претензий у солдата к нему не было. Единственной целью визита была доставка загадочного ящика.
С помощью Эвы ему удалось втащить посылку в салон, и теперь ящик стоял посреди красного коврового покрытия. Они смотрели друг на друга, не понимая, что все это значит.
Ящик был обхвачен белой пластмассовой лентой с металлическим замком, который, похоже, никто не вскрывал. Они даже предположить не могли, что там внутри, и довольно долго не решались его открыть. Дону теперь повсюду мерещилась взрывчатка.
Наконец он вздохнул, вытащил из тумбочки нож и разрезал пластмассовые стяжки. Потом вставил нож под крышку, приподнял ее, действуя ножом, как рычагом, и отклонился в сторону, подчиняясь настойчивому требованию Эвы – ей тоже хотелось посмотреть.
Но ничего разглядеть не удалось. В ящике было что-то мягкое. Но что именно, понять невозможно – все было завернуто в толстый непрозрачный полиэтилен.
Он начал вскрывать пленку, сантиметр за сантиметром. Эва неодобрительно качала головой, осуждая его легкомыслие. Он разрезал пленку по трем сторонам периметра и откинул в сторону. Под пленкой лежала пуховая полярная куртка из неоново-желтого горетекса.
Дон вытащил куртку и бросил Эве. Под ней оказалась еще одна такая же куртка, а также кипы зимнего белья.
Он доставал комбинезоны, шапки и рукавицы, белье. Живописный ворох на полу салона все рос и рос. В ящике были также ледоруб, пара мощных карманных фонарей и небольшая коробка с инструментами. Отдельно лежал ничем не примечательный сверток, в котором обнаружилась пачка долларовых купюр шокирующе высокого достоинства.
А на самом дне он нашел простенькую, словно украденную из школьного химического кабинета, бунзеновскую горелку с хромированной подставкой, вентилем для регулировки пламени и баллон с пропаном, уже присоединенный к горелке.
Дон вытащил горелку и поставил на пол. И только тогда взгляд его упал на забытый на дне ящика конверт. Там были два более чем профессионально сделанных фальшивых шведских паспорта и короткое письмо, написанное на кость скверным почерком:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
