ее лица.
— Зачем вы… ты мне это рассказываешь?
— Какой самый ужасный поступок ты совершила, Елена?
— Может быть, нам стоит продолжить этот разговор в другой раз? — Она нервным жестом указала на дверь. — Мне действительно нужно попасть на прием.
Я схватила ее за запястье, моя хватка была крепкой и неумолимой.
— Джейми пошел к нему, обвинил. Он понятия не имел, на что способны Стедман и Крамер. Например, заплатить кассиру, чтобы тот принял пулю и опознал невиновного человека в преступлении, которого тот не совершал.
Она потянула меня за руку, ее глаза блестели.
— Нет… Я…
— Что самое ужасное ты совершила, Елена? — Я впилась ногтями в ее кожу.
Она вскрикнула, ее лицо сморщилось от подступающих рыданий.
Я отпустила ее, моя грудь вздымалась от эмоций.
— Почему? Почему ты так поступила с Джейми?
Закрыв лицо руками, она покачала головой, ее плечи вздрагивали.
Я ждала.
Я ждала с большим терпением, чем могла себе позволить.
Спустя, казалось, целую вечность, Елена подняла голову, ее лицо было в лиловых пятнах, глаза красные и затравленные.
— Мне… мне очень жаль. — Она заплакала, и слезы полились по ее щекам. — Я заставила себя поверить, что он был плохим парнем. Что он, возможно, заслужил это. Мне так жаль!
— За что? — крикнула я.
Она вздрогнула и смахнула слезы, ее дыхание было таким неровным, что я почувствовала беспокойство.
— Моя дочь была в беде. Большие неприятности с очень плохими людьми. Преступная мафия. Она задолжала им кучу денег, и когда Крамер пришел ко мне, я не могла в это поверить. Это было похоже на судьбу. Я была в полном отчаянии. Но я не должна была получать пулю. Это не было частью сделки, и Крамер угрожал мне после этого. Сказал, что покалечит мою дочь, если я не доведу дело до конца.
Елена попыталась дотянуться до меня, но я отшатнулась. Она предупреждающе подняла руки, как будто приближалась к дикому животному.
— Я просто пыталась защитить свою дочь.
Я понимала это.
Понимала.
Но мне нужно, чтобы она осознала последствия своего поступка.
— Джейми был невиновен. Стедман обидел его сестру, и Джейми просто хотел справедливости. Ты помогла украсть часть жизни невинного человека. Ты забрала человека, которого я люблю. Он никогда не будет прежним из-за того, что ты помогла сделать с ним. Ты погубила его. — Слезы полились по моим щекам. — И я хочу, чтобы ты это знала.
Я не считала Елену Маршалл плохим человеком. На самом деле, у меня было впечатление, что когда-то она была хорошим человеком, который совершил очень плохой поступок. Но когда я оставила ее рыдающей в машине, с моей груди свалилась тяжесть.
Она помогла уничтожить Джейми.
Они все помогли.
И я должна направить Джейми на путь, ведущий в противоположную от гибели сторону.
***
Джейми не смотрел на меня. Он уставился на мои книжные полки.
— Джейми, скажи что-нибудь.
Он с отвращением хмыкнул.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Что ты понимаешь, почему я это сделала.
Джейми, наконец-то, посмотрел на меня, в океанских глазах плескалась буря.
— Ну, я не понимаю.
Я рассказала Джейми о своей встрече с Еленой. Он воспринял это не очень хорошо.
— В чем удовлетворение, чтобы разрушить женщину, которой уже нечего терять?
— Ты не знаешь, что ей нечего терять, — огрызнулся Джейми, вставая. Он положил руки на бедра и посмотрел на меня. — Ты даже не пыталась.
— Она далеко от единственного человека, который ей дорог. Она взяла деньги у Стедмана и Крамера, чтобы защитить свою дочь. Ее подстрелили. Потом он угрожал ей. У нее рак. Долги по уши. И когда я рассказала, кого она помогла посадить и почему посадили тебя, эта женщина сломалась, Джейми. Я видела, как она сломалась. Тот, у кого есть душа, не стал бы так переживать за правду, как она. — Я встала, умоляя его. — Она не простит себя за это, и мы с тобой об этом знаем. Тебе не кажется, что этого достаточно?
— Нет, не думаю.
— Джейми. — Я попыталась потянуться к нему, но он отстранился. Подавив тяжесть в груди, я беспомощно пожала плечами. — Посмотри, что месть Лорны сделала с нами. Неужели мы хотим быть теми, кто причиняет такую боль?
— Это не месть. Это справедливость.
— Нет, Джейми. Это месть. Справедливость — это посадить Фостера за изнасилование Скай и твою подставу. Мы можем и не получить последнее, но мы точно никогда не получим первое. Никто не заплатит за причинение вреда Скай, потому что ее здесь нет, чтобы увидеть. Ты должен примириться с этим, Джейми. Мы оба должны. Потому что причинение вреда этим людям иными способами никогда не будет тем правосудием, которое нам нужно.
Я настороженно наблюдала за Джейми, когда он вихрем отлетел от меня к окну и уставился на улицу. Потом провел руками по волосам, костяшки пальцев побелели от напряжения.
Я ждала.
Наконец, он повернулся ко мне, взгляд его метался.
— Ты действительно веришь, что Елена испытывает раскаяние?
Я кивнула, надежда внутри меня воспарила.
— Верю.
Моя надежда рухнула и сгорела, когда Джейми выругался под нос и прошел через всю комнату мимо меня к двери. Он вышел из моей квартиры, не сказав больше ни слова.
Черт.
В смятении я сделала то, что делала всегда: обратилась к своему искусству. Положив свежий лист пергамента на мольберт, я села на табурет и позволила этой части меня взять верх. К моему шоку, то, что вылилось на бумагу, оказалось танцовщицей. Прыгающей танцовщицей. В моем воображении она танцевала с полотном из прозрачного шелка, используя движение ткани для создания красивых форм. Я изобразила ее в воздухе, шелк закрутился вокруг нее, запутавшись в красоте.
Спустя несколько часов я откинулась от картины, измученная и истощенная.
Танцовщица была мной.
Той маленькой девочкой, которая тосковала по жизни, обещанной ей перед смертью приемных родителей. Как эта тоска заставила ее потянуться к МакКенна. Как она запуталась в их красоте.
Я не могла продолжать принимать решения, основываясь на своем мнении, что им нужно или хочется.
Это должно было исходить от меня.
Неважно, как сильно я любила Джейми или как сильно скучала по Скай.
Да, я все еще хотела, чтобы Фостер Стедман заплатил, но не могла причинять боль людям, чтобы добиться справедливости. Я не могла участвовать в заговоре мести.
И мне было страшно.
Страшно.
Потому что, если Джейми не сможет поступить правильно, я знала, что существует огромная вероятность того, что мне придется его отпустить.
ГЛАВА 31
