— А ещё были двое путешественников, — продолжал Жуков. — В 1992 году они наскребли денег на «Аэрофлот» до Аддис-Абебы и оттуда, как и вы, хитч-хайком приехали в Замбию. Они дальше собирались, в Намибию, в Уолфиш-Бей, хотели устроиться работать на какое-то судно. Смешно, они не знали, ведь тогда ещё Уолфиш-Бей не намибийский был, его оккупировала ЮАР и только в 1994 году отдала. Здесь, в Замбии, у них все деньги кончились, и жили они у нас две недели в консульстве, в библиотеке, надоели всем, насобирали им на билет домой. Лет по двадцать им было. Аэрофлот сюда ещё летал, и скидку им особую предоставили, баксов по 200 до Москвы, чтобы только отправить их. А они — не захотели лететь! Исчезли и перебрались-таки в Намибию; тамошний консул звонит мне: тут какие-то двое приехали, говорят, от тебя… ммм… И вот остались они оба в Намибии. Бизнесменами стали. Восемь лет прошло! Будете в Намибии, можете познакомиться.
А вот через Заир ездить пока я вам не советую. От Лубумбаши до Киншасы дороги нет. На карте есть, а реально — нет, забудьте! Новый шикарный джип едет из Киншасы до Лубумбаши полтора месяца. От Киншасы до Бакана 160 километров только есть дорога, старый асфальт, а потом грунтовка, до Бакана ещё ходят трёхтонки, а дальше… дальше повозки!
Кабилу, Заирского президента поддерживают Намибия, Ангола, даже Зимбабве поддерживает Кабилу. Почему? Тамошний президент, Мугабе, впилил в Кабилу 170 миллионов баксов, и вот теперь ему жалко денег. А повстанцы — их же сам Кабила и сделал. 35000 вооружённых людей, ребята из Руанды, по национальности тутси, это большая сила, они его и привели к власти. Он им за это пообещал земли на востоке страны, и так и не дал, сказал: спасибо за работу, а теперь выметайтесь. Они пошли и захватили порт Матади. Это единственный порт в стране, и грузы, жратву, электричество, всё перекрыли, вооружённые голодные люди. Столицу полностью блокировали, а ведь там, в Киншасе, восемь миллионов человек, огромный город. Ангольское правительство послало четыре танковых батальона на помощь. Выбили этих повстанцев из Матади, а на обратном пути решили освободить один из ангольских населённых пунктов, занятых Унитой. Ну, а те недавно прикупили из Уганды шесть советских ракетных установок «Град». Сорок минут — тридцать шесть танков, это для Анголы существенно.
Такая там, ребята, "military zone" между Луандой и Киншасой, проехать там нельзя. Может, километров сто ещё и проедете, как путешественники, ну а дальше этого просто не поймут, и самое меньшее, что с вами сделают, это расстрел. А вот из Намибии до Луанды ещё можно проехать, и там ездят, и груз возят. Севернее Луанды — забудьте. И из Замбии — только в Лубумбаши, и ещё километров на сто к северу, туда я на охоту ездил, а дальше уже не проехать.
А вот Лубумбаши вполне нормальный город. Хотя там шпиономания везде. Я два раза шпионом был, представляете? не смейтесь: один раз за этот сотовый телефон. На нём написано «Telecell», а такая компания есть в Руанде. Они сразу подумали: у тебя связь с Руандой? Четыре часа продержали, и только потому отпустили, что карточка была замбийская. И второй раз я был шпионом, за атлас автодорог. Смотрите, вот, в этом атласе дорога Лубумбаши—Киншаса показана, хотя в реальности её нет. Ну и всё — значит, шпион!
Лубумбаши — огромный город, миллионов пять жителей, в основном это беженцы, и на весь город всего десяток магазинов. Пачка масла, 250 грамм, стоит семь долларов! Просто потому, что нормальной еды у них нет. 99 % населения едят местную еду из кукурузной муки, и какую-то баланду из травы, и бананы, а больше ничего нет. Но, представьте себе, Лубумбаши очень спокойный город. Не грабят никого, можно ночью спокойно ходить. А всё потому, что Кабила, когда к власти пришёл, первых тридцать воров, кого поймали, расстреляли прямо на глазах у всех на улице. И вот они боятся, не воруют. А вот там, где правительство не контролирует, — там, ребята, полный беспредел. Любой вооружённый человек, если заподозрит, что у вас есть деньги — то всё!
— А где проходит линия фронта между правительством и повстанцами? — спросили мы, разворачивая карту.
— А за эту линию фронта американцы миллион долларов дадут, если кто сможет сказать точно, где эти, а где те, кому принадлежит это месторождение, а кому эта шахта… За эту линию фронта миллион долларов дадут, но никто не знает точно, как она проходит.
* * *
По вторникам, четвергам и субботам о. Джон совершал богослужение в маленькой церкви комнатной величины, а по воскресеньям — в большом храме. Копты, как и русские, называют себя православными, но внешний вид богослужения здесь отличался от принятого в России. Во-первых, в храме стояли скамеечки, и во время некоторых молитв можно было сидеть. Во-вторых, служба проходила на понятном (английском) языке, и в храме был комплект книжечек с текстом службы, чтобы прихожане могли подглядывать. Перед алтарём, на специальной подставке, один из дьяконов молча выставлял деревянные таблички с цифрами — номерами страниц, где находится читаемая в данный момент молитва; очень удобно, особенно для тех, кто опоздал и не сразу может понять, о чём речь. Сама служба длилась не более полутора часов, что также было удобнее, и понятнее, чем в нашей стране, когда прихожане порой вынуждены стоять по три часа на ногах, выслушивая такие традиционные, но не всем понятные песнопения.
Целование крестов, икон, рук священника здесь не производилось, хотя сами иконы присутствовали. Отец Джон во время службы очень любил кадить, и напускал дыма столько, что сам скрывался в клубах дыма. Наверное, это должно было символизировать кучевые облака небесные. Вообще же обрядов было немного, не было и свечей, столь популярных у нас. После богослужения прихожане часто оставались пообщаться со священником, попить с ним чай и поглазеть на нас, российских автостопщиков.
Проповеди читал о. Джон очень живо, интересно, и, хотя я не являюсь специалистом по английскому языку, всё было понятно. У служб был один недостаток — они начинались часов в семь утра, когда мы, утомлённые ночным Интернетом, еле продирали глаза. Некоторые из нас досыпали после службы, а Грил вообще не посещал церковных мероприятий, считая оные ересью; но отец Джон не ругал нас за плохое посещение.
Во время пребывания в святой церкви Шарлаев подцепил странную болезнь, похожую на простуду. Сперва у него была высокая темература, потом она, наоборот, понизилась. Потом у меня появились те же симптомы. Скорее всего, это была малярия. Болеть в церкви нам не хотелось. У нас был такой план: оставить в церкви часть вещей и съездить на неделю прогуляться по окрестностям, а потом опять собраться в Лусаке. Кирилл с Андреем собрались на север страны, Грил — на восток, Костенко, Шарлаев и я думали прокатиться на разведку в Ботсвану и Намибию.
