— Да, мама, его.
— Не хуже его? Доктора Гансона? Джимми, сынок, видел ли ты когда-нибудь мешки у него под глазами, мой мальчик? А морщины на его лице? Да ведь ему приходится тащить целый мир у себя на плечах. Вот что дал ему высокий ПИ, этому несчастному доктору Гансону. Знаешь, сколько ему лет?
— Он ужасно старый, мама.
— Он на десять лет моложе твоего папы, Джимми.
Вот какую шутку сыграли с ним его мозги.
В этот самый момент появился и папаша, на рукаве у него была эмблема КРР, управление по поддерживанию асфальтовых работ, чернорабочий первого класса. Веселый, добрый, жизнерадостный человек, так и пышущий здоровьем.
— Привет, родственнички, — сказал он. — Все ли идет как по маслу в нашем домике?
Джимми обменялся взглядом со своей матерью и загадочно улыбнулся.
— Да, сэр, все идет как по маслу. Я полагаю, сэр, что вы это очень здорово подметили!
Затем ворвалась органная музыка, и диктор принялся восхвалять невидимый и не требующий дополнительной смывки порошок для чистки чего-то. Пол выключил телевизор.
Звонок у кухонной двери звенел, и Пол прикинул, сколько же времени пришлось кому-то простоять за дверью. Он спокойно мог бы выключить телевизор и поглядеть, стоит ли открывать дверь посетителю, но Пол уже соскучился по любому обществу — просто хотелось поговорить с живым человеком, и он с радостным и благодарным чувством отправился открывать дверь.
На него холодно уставился полицейский.
— Доктор Протеус?
— Да.
— Я из полиции.
— Вижу.
— Вы не зарегистрировались.
— О, — улыбнулся Пол. — О, я как раз собирался это сделать. — И он действительно уже несколько раз подумывал сходить в полицейское управление.
Полицейский не улыбнулся в ответ…
— Тогда почему же вы не являлись?
— Да, так, как-то не нашел времени.
— Так вот, док, постарайтесь, чтобы оно нашлось у вас немедленно.
Пола раздражал этот наглый юнец, и ему захотелось поставить его на место, как ранее бармена на Лужке. Но на этот раз он проявил большую осмотрительность.
— Хорошо. Завтра утром я приду и зарегистрируюсь.
— Вы сходите и зарегистрируетесь сегодня, док, и не позже чем через час.
Почетное обращение «доктор», как теперь стало ясно Полу, может быть произнесено тоном, заставляющим человека молить бога, чтобы тот не допускал его и за десять миль к университету.
— Хорошо, сделаю, как вы скажете.
— И вашу промышленную идентификационную карточку — она у вас до сих пор не сдана.
— Принесу, простите.
— И ваше разрешение на ношение оружия и получение патронов.
— Принесу.
— И членский билет клуба.
— Я разыщу его.
— И льготное свидетельство для авиалиний.
— Хорошо.
— И ваши льготные страховки жизни и здоровья. Теперь у вас будут обычные.
— Как скажете.
— Полагаю, это все. Если понадобится еще что-нибудь, я дам вам знать.
— Конечно.
Внезапно выражение лица молодого полицейского смягчилось, и он покачал головой.
— И подумать только, как может свалиться сильный человек, а, док?
— Да, в самом деле над этим стоит задуматься, — сказал Пол.
Ровно час спустя Пол явился в полицию, притащив целую коробку из-под обуви своих отмененных привилегий.
Пока он дожидался, когда кто-нибудь обратит на него внимание, его заинтересовал стоявший под стеклом в одном из углов радиофотоаппарат, который как раз воссоздавал портрет разыскиваемого полицией человека и одновременно давал его краткую биографию. Портрет постепенно выползал из искровой щели машины — одна деталь за другой — сначала волосы, потом брови и одновременно слово: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», а затем снова большие карие глаза и имя: Эдгар Райе Бурроуз Хэгстром КРР-131313. Печальная история Хэгстрома появилась на уровне его носа: «Хэгстром паяльной лампой развалил на куски свой дом модели М-17 в Чикаго, а затем в голом виде направился к дому миссис Марион Фраскати, вдовы его старого друга, и потребовал, чтобы та вместе с ним ушла жить в леса. Миссис Фраскати отказалась, и он скрылся в птичьем заповеднике, расположенном рядом с жилым кварталом. Здесь ему удалось запутать следы и скрыться от полиции. Полагают, что он удрал, спрыгнув с дерева на проезжающий грузовик…»
— Эй! — сказал сидящий за столом сержант. — Протеус!
Регистрация заключалась в заполнении длинной и раздражающе запутанной и сложной анкеты, которая начиналась с его имени и с самого высокого из его классификационных номеров, обследовала причины, по которым он впал в немилость, требовала назвать имена его ближайших друзей и родственников, а завершалась присягой хранить верность Соединенным Штатам Америки. Пол подписал этот документ в присутствии двух свидетелей, а потом наблюдал за тем, как клерк-кодировщик переводит все им изложенное на язык перфорационной карточки, доступный пониманию машины. Потом появилась карточка с его свежей краской и печатями.
— Вот и все пока, — сказал полицейский с погонами сержанта. Он сунул карточку в прорезь, и она проделала сложный путь, пока не попала в толстую стопку аналогичных карточек.
— А что это все означает? — спросил Пол.
Сержант без особого интереса окинул взглядом стопку карточек.
— Потенциальные саботажники.
— Погодите-ка, что это здесь происходит? Кто вам сказал, что я отношусь к саботажникам?
— Да это никакого отношения лично к вам не имеет, — терпеливо пояснил сержант. — Никто о вас этого и не говорит. Все автоматизировано. Все делают машины.
— Так какое же у них право говорить обо мне такие вещи?
— Они знают, уж они-то точно знают, — сказал сержант. — Они ведут очень строгий учет. Они это делают со всеми, кто хотя бы четыре года провел в колледже и сидит без работы. — Он окинул Пола изучающим взглядом прищуренных глаз. — И вы очень удивились бы, доктор, насколько они правы в этом.
В помещение вошел детектив, весь потный и обескураженный.
— Есть что-нибудь новенькое по делу Фридмана, Сид? — спросил сержант, сразу же утратив интерес к Полу.
— Ничего. Все подозреваемые прошли детектор лжи без сучка и без задоринки.
— А ты проверял лампы?
— Ну конечно. Мы взяли совершенно новую установку и проверили все контакты. То же самое. Все эти паршивцы, хотя любой из них с удовольствием прихлопнул бы Фридмана, оказались абсолютно невинными. — Детектив пожал плечами. — Ну что ж, придется опять побегать. У нас есть одна зацепка: сестра его сказала, что видела постороннего человека подле дома Фридмана за полчаса до того, как это случилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
