— Имеешь полную возможность вымывать миску после окончания питания. — Тролль шмыгнул носом. — Хорошая порция супа — роскошество в таком путешествии.
Саймон улыбнулся:
— Ты говоришь, как Рейчел Дракон.
— Я никогда не имел встреч с Драконом Рейчел, — сказал Бинабик, поднимаясь и отряхивая снег со штанов, — но если она занималась тобой, то, должно быть, эта особа обладает очень большой терпеливостью и бесконечной добротой.
Саймон поперхнулся.
Они достигли перекрестка перед полуднем. Место соединения двух дорог было обозначено только тонкой каменной стрелой, установленной вертикально на промерзшей земле. Серо-зеленый мох, устойчивый к морозу, мрачно цеплялся за нее.
— Старая туметайская дорога проходит через лес, — Бинабик указал на едва различимый след дороги, которая вилась через ельник. — Я предполагаю, что ее использование затруднительно в благодарность лесной растительности. Нам очень лучше использовать Белую дорогу. Есть возможность, нам будут встречаться покинутые поселения, где вероятно найти питание.
Белая дорога оказалась не намного более новой, чем та, что вела от древнего города Тумет'ая. На ней встречались, однако, некоторые признаки недавнего пребывания людей — сломанный и заржавевший обод колеса, повисший на ветке, куда его определенно забросил разгневанный возница; заточенная колесная спица, которую, очевидно, использовали для укрепления палатки, полузасыпанный снегом круг из обожженных камней.
— Кто живет в этих местах? — поинтересовался Саймон. — Откуда здесь вообще дорога?
— Раньше к востоку от монастыря святого Скенди было несколько маленьких поселков, — сказал Слудиг. — Помнишь Скенди — засыпанное снегом местечко, мимо которого мы шли к Драконьей горе? Там были какие-то селения: Совебек, Гринсаби и другие, насколько я помню. Думаю, лет сто назад или около того люди этой дорогой объезжали лес, когда ехали из Тритингов, так что здесь было и несколько таверн, возможно.
— Еще раньше, более столетия назад, — подтвердил Бинабик, — по этим местам проезживало очень много народа. Мы, кануки, то есть некоторые из нас, отправлялись далеко на юг летом, иногда до окраин земель низоземцев. Да и сами ситхи путешествовали повсюду. Только в последние печальные дни эти земли перестали слышать голоса.
— Они кажутся совершенно пустыми сейчас, — заметил Саймон. — Такое впечатление, что здесь вообще никто не может жить.
Они следовали этой извилистой дорогой весь недолгий день. Деревья здесь, на окраине леса, росли гуще, местами так тесно стоя по обочинам дороги, что, казалось, путешественники, сами того не желая, уже въехали в Альдхортский лес. Наконец они достигли очередного верстового столба, который одиноко торчал у дороги, не обозначая ни видимого перекрестка, ни иной дорожной приметы, Слудиг спешился, чтобы рассмотреть его поближе.
— На нем руны, но стершиеся. — Он отколупнул часть промерзшего мха. — Мне кажется, здесь говорится, что недалеко Гринсаби. — Он поднял голову, улыбаясь в заиндевелую бороду. — Может, хоть увидим крышу, даже если и ничего другого. Это было бы приятной переменой. — Он вернулся к лошади гораздо более пружинистой походкой и ловко вскочил в седло. Саймон тоже взбодрился. Даже покинутый город был гораздо предпочтительнее неуютной пустыни.
Ему на ум пришли слова песни Бинабика. «Вы погрузились в холодные тени…» На миг он ощутил полное одиночество. Может быть город и не совсем покинут. Может быть, там найдется таверна с очагом и едой…
Пока Саймона терзала тоска по достижениям цивилизации, солнце совсем скрылось за лесом. Поднялся ветер, и ранние северные сумерки опустились на них.
Небо было все еще довольно светлым, но снежный ландшафт уже стал серо-голубым, насыщаясь тенями, как тряпка чернилами. Саймон и его товарищи совсем было остановились, чтобы разбить лагерь и уже громко обсуждали эту возможность, когда перед ними возникли первые окраинные строения Гринсаби.
Как будто специально чтобы разрушить даже скромные надежды Слудига, крыши этих заброшенных строений провалились под тяжестью снега. Загоны и сады были также давно заброшены, снега в них было по колено. Саймон видел так много опустевших поселений во время своих скитаний по северу, что трудно было поверить, что Фростмарш и Белая пустыня были когда-то заселены, что люди вели здесь такую же жизнь, как в зеленых долинах Эркинланда. Он так истосковался по собственному дому, по знакомым местам и привычной погоде! Неужели зима уже расползлась по всей земле?
Они проехали дальше. Вскоре по обе стороны дороги, которую Бинабик назвал Белой, покинутые дома Гринсаби стали более многочисленными. Некоторые из них до сих пор хранили следы бывших обитателей: заржавленный топор со сгнившим топорищем, воткнутый в колоду перед дверью в занесенное снегом жилище; торчащая из сугроба метла, как флаг или хвост замороженного зверя; но в основном здания выглядели пустыми и жалкими, как черепа.
— Где мы остановимся? — крикнул Слудиг. — Боюсь, нам не удастся найти крышу, как бы мы ни старались.
— В этом случае будем предпринимать поиски хороших стен, — ответил Бинабик. Он хотел что-то еще добавить, но Саймон дернул его за рукав.
— Смотри! Это и вправду тролль. Слудиг был прав! — Саймон указал на обочину, где низенькая фигурка стояла совершенно неподвижно, если не считать развевающегося на ветру плаща. Последние, лучи солнца отыскали просвет в лесной чаше, чтобы выделить фигур этого незнакомца.
— Сам смотри, — сказал Бинабик ворчливо, с подозрением вглядываясь в незнакомца.
Фигурка у дороги была очень мала, на ней был тонкий плащ с капюшоном. Голая голубоватая кожа виднелась там, где штанины не доходили до голенищ сапог.
— Это маленький мальчик, — исправив таким образом свою ошибку, Саймон направил Домой к краю дороги. Оба его товарища последовали за ним. — Он, наверно, до смерти замерз.
Когда они подъехали к нему, мальчик поднял голову, снег оседал на его темных бровях и ресницах. Сначала он пристально смотрел на приближающуюся троицу, потом повернулся и бросился бежать.
— Стой! — крикнул Саймон. — Мы тебе ничего не сделаем!
— Халад, кюнде! — закричал Слудиг. Убегающая фигурка остановилась и обернулась, уставившись на них. Слудиг подъехал поближе, спешился и медленно пошел вперед. — Вьер соммен марровен, кюнде, — сказал он, протягивая руку. Мальчик подрзрительно смотрел на него, но не сделал новой попытки бежать. Ребенку, казалось, не больше семи-восьми лет, он был очень худ, насколько можно было рассмотреть его под одеждой. В руках у него было полно желудей.
— Мне холодно, — сказал мальчик на приличном вестерлинге.
Слудиг удивился, но улыбнулся и закивал головой, .
— Тогда пошли, парень. — Он осторожно взял желуди и ссыпал их в карман плаща, потом взял покорного ребенка на руки. — Тогда все в порядке. Мы тебе поможем. — Риммерсман посадил темноволосого, незнакомца перед собой на лошадь, обернув свой плащ вокруг него, так что голова мальчика, казалось, растет из потолстевшего живота Слудига. — Теперь мы можем найти место для, лагеря, тролль?
Бинабик кивнул.
— С несомненностью.
Он послал Кантаку вперед. Мальчик смотрел на волчицу широко раскрытыми, но не испуганными глазами. Слудиг и Саймон пустились следом за ней. Снес быстро заполнил углубление на месте, где стоял мальчик.
Пока они ехали по безлюдному городку, Слудиг достал бурдюк с кадкангом и дал новичку отхлебнуть глоток. Мальчик закашлялся, но никак иначе не выказал удивления горьким канукским напитком. Саймон решил, что он старше, чем показался сначала: в его движениях была какая-то уверенность, которая делала его меньше похожим на ребенка. Возможно, детский вид придавали ему большие глаза и хрупкое телосложение.
— Как тебя зовут, парнишка? — спросил Слудиг.
Мальчик спокойно оглядел его.
— Врен, — ответил он наконец, причем произнес свое имя как-то странно переливчато. Он дернул за бурдюк, но Слудиг покачал головой и убрал его в седельную сумку.
— Как? — спросил озадаченный Саймон.
— Мне кажется, он сказал «Врен», — ответил Бинабик. — Это хиркское имя, и, я думаю, он из хирков.
— Посмотри на его черные волосы, — сказал Слудиг. — И на цвет кожи. Он хирка, или я не риммерсман. Но что он делает здесь один среди снегов?
Хирки, Саймон знал это, бродячее племя. Они хорошо управляются с лошадьми и ловки в играх, в которых проигрывают другие. Он часто видел их в Центральном ряду в Эрчестере.
— Разве хирки живут здесь, в Белой пустыне?
Слудиг нахмурился:
— Ничего подобного раньше не слышал, но, с другой стороны, я такого насмотрелся за последнее время, чему никогда бы не поверил в Элвритсхолле. Я думал, они живут в основном в больших городах или в лугах с тритингами.
