Алину вдруг почувствовала, как ее вытащили из кресла и прижали к груди, словно она ничего не весила. – Что ты делаешь? – ахнула она.
- Несу тебя в постель.
Алина стала выворачиваться и вырываться из его рук. Она отчаянно пыталась понять, как объяснить ему, что ей к этому нужно привыкать постепенно, а не прыгать вот так с головой. – Нет, Маккенна, я еще не готова к этому! Пожалуйста. Я хочу сперва поговорить…
- Я устал от разговоров.
- Я не могу, - в отчаянии сказала она. - Мне нужно время. И я устала… я не спала, как следует, несколько дней, и…
- Алина, - резко перебил он, - силы неба и ада вместе взятые не смогут удержать меня от того, чтобы заняться с тобой любовью прямо сейчас.
Его слова едва ли оставляли место неопределенности. Дрожа, Алина почувствовала, как пот снова выступил на ее лице.
Маккенна прижался поцелуем к ее влажной щеке. – Не бойся, - прошептал он. - Только не со мной.
Она ничего не могла с этим поделать. За долгие двенадцать лет она привыкла к уединению и замкнутости. И понимание того, что он не позволит ей отступить, отказать, заставило ее сердце бешено заколотиться, пока Маккенна целеустремленным шагом нес ее в соседнюю комнату. Дойдя до кровати, он поставил ее на ноги, и наклонился, чтобы стянуть парчовое покрывало. Когда Алина посмотрела на ровную гладь свежевыстиранных белых простыней, живот ее словно налился свинцом.
Маккенна потянулся к пуговицам на ее платье, его пальцы двигались вдоль передней застежки, расстегивая корсаж. Позволив расстегнутому платью упасть на пол, Маккенна ухватился за сорочку Алины и снял ее через голову. Она вся покрылась гусиной кожей, пока, голая и дрожащая, стояла перед ним. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не попытаться прикрыться, спрятать такие несравнимо разные части своего тела.
Маккенна коснулся тыльной стороной ладони ее груди, и его пальцы двинулись вниз к ее подрагивающему, напряженному животу. Он погладил ее прохладную кожу, затем удивительно ласково обнял ее, шепча что-то нежно и неразборчиво в ее растрепанные волосы. Она ухватилась за лацканы его сюртука, уткнувшись лицом в его накрахмаленную рубашку. Он был бесконечно нежен, вытаскивая шпильки из ее волос, и роняя их на устланный ковром пол. Вскоре длинные пряди свободно висели, щекоча ее спину тяжелым шелком.
Скользнув ладонью под ее подбородок, Маккенна запрокинул ее голову и прижался ртом к ее губам в долгом, обжигающем поцелуе, от которого у нее подогнулись колени. Он подхватил ее, крепко прижав к своему телу, кончики ее грудей мягко терлись о тонкую ткань его сюртука. Губы ее беспомощно приоткрылись под его губами, но Маккенна хотел большего, продолжая чувственно посасывать и целовать ее влажными, горячими поцелуями, пока язык его врывался в теплые глубины ее рта.
Его ладонь собственнически пробежалась по ее спине к округлым ягодицам. Обнаружив чувствительное местечко чуть ниже позвоночника, он прижал ее еще ближе к груди, пока она не ощутила набухшую выпуклость его возбужденного естества, натянувшую его брюки. Он намеренно неторопливо потерся о нее, словно хотел продемонстрировать ярую готовность своей плоти соединиться с ее. Она слегка всхлипнула у его губ. Не дав ей времени подумать, Маккенна скользнул рукой к ее ягодицам и между ее бедер, одной ногой умело раздвинув ее ноги. Он надежно прижимал ее к своему телу, а его пальцы разделили ее сокровенную плоть, лаская и поглаживая ее потаенную мягкость и оставляя ее открытой и уязвимой.
Балансируя на его руке, Алина слегка выгнула спину, когда он скользнул в нее двумя пальцами. «Еще», требовало ее тело, извиваясь, чтобы втянуть его глубже. Она хотела чувствовать всего Маккенну над собой, рядом с собой, внутри себя, наполняющего пустоту. Еще больше его и еще, пока между ними не останется ни единого мучительного миллиметра расстояния.
Маккенна прижимал ее тело, пока его копье не расположилось прямо у укромной расселины между ее бедер, слегка потершись об нее в такт медленным движениям пальцев. Он притянул ее к себе, потирая о твердокаменный выступ своих чресел, лаская ее изнутри и снаружи в ленивом, но безостановочном ритме. Он прижался щекой к ее волосам, и губы его целовали темные локоны, пока не добрались до влажных от пота корней. Алина чувствовала, как напряглось и затрепетало ее тело, удовольствие усиливалось, и она была почти на пороге высвобождения. Его рот снова завладел ее губами, его язык мягко проникал в нее в поцелуе, от которого ее затопило мучительным блаженством. О, да… о да…
К ее разочарованию, Маккенна отнял свой рот от ее губ и убрал пальцы как раз в тот момент, когда нарастающее ощущение почти достигло апогея. – Не сейчас, - прошептал он, когда она неистово задрожала.
- Ты мне нужен, - сказала она, едва находя силы, чтобы говорить.
Его влажные пальцы обвели плавную линию ее шеи. – Да, я знаю. И когда я выпущу тебя из постели, ты, наконец, поймешь, как сильно ты нужна мне. Ты узнаешь все способы, какими я хочу тебя… и до какой степени ты принадлежишь мне. – Маккенна приподнял ее и уложил на кровать, на выглаженные льняные простыни. Все еще полностью одетый, он склонился над ее обнаженным телом. Его темная голова опустилась, и она почувствовала прикосновение его губ на своем колене.
Это было последнее место, где она хотела ощутить его рот, на самом уродливом из своих шрамов. Похолодев, Алина запротестовала и попыталась откатиться от него. Маккенна с легкостью поймал ее, сжав ее бедра ладонями. Придавил ее к матрасу, а его рот вернулся к ее колену. – Ты не должен делать это, - сказала Алина, сжавшись. – Мне бы не хотелось, чтобы ты так делал… правда, не нужно доказывать…
- Заткнись, - нежно сказал Маккенна, продолжая целовать ее ноги, принимая ее шрамы, как сама она так и не смогла сделать. Он прикасался к ней повсюду, руки его гладили и ласкали ее съежившуюся плоть. – Все хорошо, - пробормотал он, потянувшись вверх и погладив ее упругий живот успокаивающими круговыми движениями. – Я люблю тебя. Всю тебя. – Его большой палец обвел ее пупок, и он начал покусывать нежную кожу на внутренней поверхности ее бедра. – Откройся мне, - прошептал он, и она отчаянно покраснела. – Откройся, - настойчиво повторил он, и бархатные поцелуи дерзнули двинуться выше.
Застонав, она раздвинула ноги, чувствуя, как желание снова растет. Рот Маккенны зарылся в незащищенный грот, языком обводя набухшую почку ее плоти, затем скользнул ниже, чтобы исследовать пахнущий солью вход в ее тело. Алина почувствовала, как потяжелело ее тело, чувства хлынули потоком, все ощущения сконцентрировались на осторожных, мучительно легких прикосновениях между ее ног. Маккенна отодвинулся и слегка подул на ее влажную плоть, затем дотронулся кончиком языка до бутона ее плоти. Руки ее сжались в кулаки, голова откинулась назад, она приподнимала бедра, в горле ее закипали умоляющие стоны. Когда она подумала, что больше не сможет выносить эту искусную пытку, он проник в нее тремя пальцами, жесткие костяшки впивались в скользкий тоннель. Она не могла думать, не могла двигаться, тело ее затопило удовольствием. Он продолжал посасывать ее плоть, а его сплетенные пальцы двигались, проникая в нее, пока она не издала резкий крик, содрогаясь от исступленного восторга.
