Когда они опустились, земля задрожала. Золотистые когти вспороли траву, хвосты хлестали воздух, длинные шеи выгибались к небу, а белые рога сверкали серебром. Ауры драконов оказались настолько мощными, что даже воздух потрескивал от их силы. И хотя братья и сестры Длинного Дракона были чуть меньшего размера, они вызывали неменьшее восхищение. Дракон с серебристой гривой сиял словно лунный свет. Второй ослеплял как солнце, а его позвоночник украшали золотистые шипы. А третий мог бы легко сойти за тень, если бы не клыки цвета слоновой кости, сверкающие в пасти словно кинжалы.
На берегу самой длинной реки в Царстве смертных Достопочтенные драконы вновь соединились. Они смотрели на меня не мигая, а в их глазах сияла вечная мудрость. Поддавшись внутреннему порыву, я опустилась на колени и склонилась вперед, пока лоб не прижался к траве.
«Мы благодарны за освобождение и возможность вновь ощутить ветер, — загудел голос Длинного Дракона у меня в голове. — Жизнь снова обрела смысл. — Его глаза вспыхнули, а из ноздрей потекли струйки дыма. — Но мы не хотим служить Небесному императору. И не отдадим ему свои жемчужины».
Ощущая невероятную тяжесть на сердце, я поднялась на ноги. Вэньчжи шагнул ко мне, показывая, что готов меня поддержать. Но неужели он думал, что я стану сражаться с драконами? Ни за что. И меня сдерживал не страх… хотя при желании звери легко разорвали бы любого соперника на куски. Просто это означало, что я потерпела неудачу. Мама так и останется заточенной на Луне. А все мои усилия добиться признания в Небесной империи оказались напрасны.
«Мы отдадим их тебе», — вновь зазвучал у меня в голове голос Длинного Дракона.
— Что? Почему? — недоверчиво воскликнула я, не сомневаясь, что ослышалась, хотя заметила краем глаза, как Ливей и Вэньчжи повернулись ко мне.
Длинный Дракон поднял голову, и его грива заколыхалась в воздухе, словно шелковое пламя.
«Давным-давно, когда мы были еще молоды, могущественный колдун украл нашу духовную сущность. От верной гибели нас уберег один храбрец. Но мы настолько ослабли, что вряд ли смогли бы принять свою сущность, поэтому воин привязал ее к четырем жемчужинам. А мы поклялись ему в верности. Перед тем как покинуть Восточное море, он отдал жемчужины нам, но мы пообещали, что по первому слову вернем их ему. Или тому, кто займет его место. — Длинный Дракон замолчал на мгновение. — Он всегда носил при себе лук Нефритового дракона. А сейчас оружие выбрало тебя».
Услышанное никак не укладывалось в голове. Да, этот лук — очень мощное оружие, но кто мог подумать, что он почитается даже драконами. И что я стану его законным владельцем. А драконы признают меня…
— Но не я же спасла вас, — нерешительно сказала я. — И ничего не знаю о том бессмертном. Да и мои родители из Царства смертных.
«Титулы передаются по наследству, талант может перейти от родителей к детям, но истинное величие скрывается внутри, — возразил Длинный Дракон. — Лук не просто так выбрал тебя. Возможно, ты этого еще не осознаешь и истинная причина откроется тебе, когда развеются тучи. Но мы обязаны исполнить свою клятву. Мы уважаем выбор лука и отдадим наши жемчужины, если таково твое желание».
Длинный Дракон пристально посмотрел на меня золотистыми глазами.
«Ты должна знать кое-что еще. Если примешь наш дар, то обязана дать нам клятву, как это сделал храбрый воин: никогда не заставлять нас действовать вопреки желаниям, а также защищать нашу честь и свободу. Мы — создания мира и не станем сеять смерть и разрушения, потому что иначе наши силы иссякнут и мы умрем».
Несмотря на ночную прохладу, я почувствовала, как на коже выступила испарина. Меня охватил ужас от мысли, что император мог потребовать от драконов и чего бы это им стоило. Их предложение стало для меня огромной честью, но в то же время и пугающим бременем. И я сомневалась, достойна ли его и достаточно ли сильна, чтобы вынести.
— Достопочтенные драконы, вы можете освободить мою мать, богиню Луны? — тихо спросила я.
Если да, то мне не потребуются прощение императора и жемчуг драконов, а значит, не придется выбирать между собственными принципами и свободой мамы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Янтарные глаза Длинного Дракона потемнели.
«Даже находясь в заточении, мы слышали историю о Чанъэ и Хоу И. Император контролирует небесные тела, а Чанъэ привязана к Луне. К тому же она получила свое бессмертие, выпив эликсир, его дар. А значит, Чанъэ — подданная императора и ее наказание, хоть и суровое, может отменить только он. Мы не в силах развеять наложенные им чары. А если попытаемся, то император воспримет это как вызов Небесной империи. Попытку нападения. Мы не можем сражаться с бессмертными, так как это уничтожит нас».
Я не знала, как поступить, и это давило на меня с невероятной силой. Я не собиралась предавать драконов, но вдруг мама окажется в опасности? Смогу ли я устоять перед искушением обменять их сущность на ее свободу? А вдруг драконы погибнут, выполняя приказ императора? Смогу ли я жить с таким грузом на душе?
Часть меня призывала отказаться от этого бремени, но стоило ли упускать такой шанс? Если бы только существовал способ использовать силу драконов, не подвергая их опасности. Если бы только я могла уберечь и зверей, и маму. И хотя я не знала, есть ли такая возможность, существовал лишь один способ это выяснить.
Я сложила руки и поклонилась драконам.
— Я приму ваши жемчужины.
Звери склонили головы. Мне показалось или на их мордах отразилось разочарование?
Меня тут же пронзило острое и сильное чувство вины.
— И я клянусь никогда не заставлять вас действовать против вашей воли, а также защищать вашу честь и свободу, — быстро добавила я. — И обязательно верну вам ваш жемчуг. — Мой голос дрожал от торжественности клятвы.
Драконы не просили меня о последнем обещании, но в глубине души я не сомневалась, что так будет правильно.
Нас окутала такая тишина, что стало слышно, как дрожит трава и шелестит сорвавшийся с ветки лист. Спустя несколько мгновений Длинный Дракон подошел ко мне. Его огромная пасть раскрылась, а из ноздрей вырвался дым. И тут между сверкающе-белыми клыками на кроваво-красном языке появилась жемчужина алого пламени. Опустив голову, он осторожно подтолкнул драгоценность языком, и она скатилась мне на ладонь. Остальные драконы последовали его примеру, пока у меня в руке не остались четыре сияющие жемчужины, цвета которых совпадали с чешуей подарившего ее зверя. Каждая из них вибрировала от силы и светилась, словно внутри пряталась частичка солнца.
«Наши судьбы в твоих руках, дочь Чанъэ и Хоу И, — серьезно произнес дракон. — Чтобы призвать нас, зажми жемчужины в ладони и произнеси наши имена».
Я стиснула в кулаке сокровища, которые потребовал принести Небесный император.
— Спасибо вам за доверие, — прошептала я, поднимаясь на ноги.
«Спасибо за твою клятву. — Длинный Дракон протяжно вздохнул. — Нам пора. Мы хотим искупаться в водах Восточного моря, чего не делали уже очень давно».
Не говоря больше ни слова, он взмыл в воздух и понесся по небу. Жемчужный и Желтый драконы последовали за ним.
А Черный Дракон немного задержался, не сводя с меня сверкающих в темноте глаз.
«Дочь Чанъэ и Хоу И, — обратился он, и его голос звучал словно колокол, по которому ударили со всей силы, — в последние годы, что я провел под горой, мне не раз доводилось слышать, как смертные, купавшиеся в моей реке, обсуждали величайшего лучника из всех живших в этом царстве.
— Ты что-то знаешь о моем отце? — Я не хотела питать ложных надежд, но сердце уже трепетало в груди.
Черный Дракон несколько мгновений молча смотрел на меня.
«Они говорили, что его могила находится на одном из берегов моей реки. В месте, где два русла сходятся в одно, есть холм, усеянный белыми цветами. Там упокоено его тело».
Мой отец… мертв? В глубине души я лелеяла надежду, что он еще жив. И хотя век смертного короток, для отца только наступила зима его жизни. Последние надежды рассеялись как дым, и оставалось лишь оплакивать родителя, которого мне так и не довелось узнать. А ведь мама все еще ждала встречи с ним… И это известие разобьет ей сердце и разрушит мечту, за которую она продолжала цепляться. Отчаяние охватило меня, принося с собой слабость, и я рухнула на колени в покрытую росой траву.
