Последним из присутствующих дозрел тугодум Паша. Его подвело то, что он не знал, как зовут их ночного гостя, но человек на фотографии кого-то ему напоминал, Паша всматривался в изображение на экране, морщил лоб, до чего-то там наконец додумался, и спросил, медленно оборачиваясь к совершенно обездвижившим Корнышеву и Лене:
– А тебя как звать, кстати, дружок?
Увидел глаза Корнышева. Увидел глаза своей жены. Все понял. Обхватил руками голову и простонал:
– Ну я же говорил! Предупреждал, что вляпаемся! Бляха-муха, ну почему ты все всегда делаешь по-своему!!!
Он вдруг поднялся, но Корнышев был начеку. Вскочил, толкнул Пашу, и тот опять плюхнулся на стул.
– Не вздумайте никуда звонить! – сказал Корнышев. – Вы были рядом со мной, и вас убьют тоже! Вы можете мне не верить, но потом вы ничего уже не сможете поправить!
* * *
Паша, к счастью, впал в ступор и совершенно обездвижел, что позволило Корнышеву заняться Леной. Он налил воды в стакан. Она качала головой – не надо.
– Это правда? – спросила тихо, будто через силу.
– Нет, – ответил он мгновенно и сам понял, как неправдоподобно прозвучал его ответ. – Я его не убивал, по крайней мере. Я вообще никого не убивал.
Было похоже на оправдания.
– Я его видел вчера, – сказал Корнышев. – Мы сидели с ним в ночном клубе, и он сказал, что у меня будут большие проблемы.
– Он тебе угрожал? – спросила Лена.
Господи, ну что же это такое? Все, что он сейчас скажет, будет истолковано не так, как было на самом деле!
– Ты не поняла, – поморщился Корнышев, который по-прежнему чувствовал себя оправдывающимся и почти что виноватым. – Он меня предупреждал по-дружески, он мне помочь хотел.
– Он твой друг?
– Он мой начальник. Я работал у него. И он мне сказал, что дело плохо.
– Почему?
– Почему сказал? – уточнил Корнышев.
– Нет, почему плохо.
– Я по службе узнал то, что нельзя было знать.
– Какой-то секрет?
– Да! – с готовностью подтвердил Корнышев. – И он мне сказал, что я должен уехать.
– А ты?
– Я сначала ему не поверил, Лена, но он мой шеф, он не может такими вещами шутить, и хотя я ничего не понимал, я сделал все, как он сказал. И меня едва не убили.
– Кто?
– Я не знаю. Они стояли в подъезде дома. Я проходил мимо них. И тут один из них стал в меня стрелять.
– А попал в генерала, – вдруг произнес молчавший до сих пор Паша.
Наверное, это он так съязвил.
– Генерала не было! – сказал Корнышев, ожесточаясь. – Я был один!
– Так это они тебя ранили? – постепенно возвращался в действительность Паша.
– Да!
– Пулей?
– Ну не гвоздем же! – процедил Корнышев.
– Странные какие пули, – продолжал донимать его Паша. – Даже кожу не пробивают.
– Пуля попала в железо!
– В какое железо? Ты что – Железный Дровосек?
– Вот тут у меня был пистолет, – похлопал себя по животу Корнышев.
И у Паши округлились глаза.
– И сейчас у тебя пистолет? – осведомился он, заметно настораживаясь.
– Нет.
– А где? – полюбопытствовал Паша.
– Выбросил.
– Зачем?
– Затем! – озлобился Корнышев. – В общем, так! То, что по телеку сейчас сказали, – это плохо. Это катастрофа. Они специально, чтобы похоронить. Нагнетают страсти, чтобы охота на меня была по всем правилам и чтобы меня живым не брать. Уничтожать без всяких компромиссов будут, как таракана.
Лена смотрела с тревогой.
– Это мои проблемы, – ответил на ее взгляд Корнышев. – Теперь про вас. Я не знаю точно, на что они готовы, – кивнул в направлении телевизора, – но если про Калюжного они правду сказали, если всех косить стали без разбора – тогда и вас в случае чего не пощадят. Я не пугаю, я правду говорю.
– Да, парень ты правдивый, – подтвердил Паша.
Корнышев пропустил его реплику мимо ушей.
– Я сейчас уйду, – сказал он. – И вы сразу про меня забудьте. Я к вам не приходил – твердите это, кто бы там вас ни допрашивал. Если они узнают, что я у вас был в то самое время, когда они вот эту чушь по телевизору показывали, – они вас не пощадят. Им свидетели ни к чему.
– Ладно, ты валишь или нет? – спросил бесцеремонно Паша.
Он выпроваживал Корнышева. И ведь еще додумается позвонить в милицию, идиот.
– Ты не понял, – вздохнул Корнышев. – Про то, что убьют – я ведь не шучу.
– Я понял, – благосклонно кивнул Паша.
И снова Корнышев сказал:
– Нет, ты не понял. Я вам эти страсти тут рассказываю не для того, чтобы себя обезопасить, чтобы вы меня не сдали…
– Да, это ты о нас печешься, – недобро усмехнулся Паша. – О Ленке и обо мне.
– На тебя мне наплевать, – честно признался Корнышев. – А о Ленке я действительно беспокоюсь. Знаешь, как бывает? Вместе учились, первая любовь, то да се. Ну чего ты вылупился? – продолжал безжалостно Корнышев. – Поцелуи, охи-ахи. Правда, Лен?
– Перестань! – поморщилась Лена.
– Нет, я хочу, чтоб баклан твой проникся и понял! В общем, не подумай ты чего, – сказал Корнышев, обращаясь к багровеющему на глазах Паше. – Все было безобидно. Детство все-таки. Ничего серьезного. А недавно я затосковал, супругу твою вычислил и имел с ней беседу…
– Перестань! – умоляла Лена.
– Пускай знает! В общем, встретился я с ней и предложил дружить. И она меня послала, – запечалился Корнышев. – Муж, говорит, у меня. И этим все сказано.
– Зачем ты это рассказал? – спросила Лена.
Она была раздосадована и не могла этого скрыть.
– Это правда? – спросил Паша, ни на кого не глядя.
– Да, – коротко ответила Лена.
– Вот черт! – пробормотал Паша.
– Ты прости вообще-то, – сказал Корнышев.
– А ты заткнись, – посоветовал ему Паша.
– Ты не очень-то, – нахмурился Корнышев.
– Ты сам не очень, – не испугался Паша. – Ну, блин, ну, учудили!
Он замотал головой расстроенно.
– Прости, – повторил Корнышев. – Я тебе это специально рассказал, чтобы ты понимал, что я не вру. Что мне есть резон о Ленке беспокоиться.
– Ладно, – сказал Паша, стряхнув с себя оцепенение. – Фигня это все. Разобрались. Дальше-то что?
– В смысле? – не понял Корнышев.
– Что делать собираешься?
– Драпать, – вспомнилось Корнышеву словечко Калюжного.
– Куда же ты драпанешь, если вся московская милиция, как сказано… Тебе пересидеть надо где-то. На дно залечь.
– Залягу.
– Можем место подыскать, – неожиданно предложил Паша.
Не ожидавший такого поворота Корнышев посмотрел с недоумением.
– Чего ты зенки вылупил? – сказал невежливо Паша. – Ну сколько же с тобой мороки, блин! Ну откуда ты на нашу голову взялся!
* * *
Утренняя Москва была пустынна. Редкие машины на дорогах и столь же редкие, наперечет, пешеходы. Корнышев даже подумал о том, что рановато они все-таки выехали. Двумя часами позже поехали бы – и не светились бы так, ехали в плотном потоке машин, где никакой инспектор не отфильтрует знакомое по ориентировкам лицо. А сейчас каждая машина на виду.
– Он хороший мужик, – в который уже раз сказал сидевший за рулем Паша. – Мы с ним рыбачим вместе. Ну кто тебя у него будет искать? Ты его впервые в жизни увидишь, он тебя тоже.
– Теперь-то хоть скажешь, отчего со мной вдруг задружил? – спросил Корнышев. – Лены рядом нет.
– А я как раз из-за Ленки. Тебя бы я хоть сейчас своими собственными руками удавил, – бестрепетно признался Паша. – Но, блин, проблему это не решает. К сожалению. Так что приходится семью спасать таким вот диким способом. Ленка за тебя трясется, и если я тебя в беде брошу – я собственной жене уже почти что враг.
– Ты на нее зла не держи. Она действительно меня отбрила.
– Верю.
– Правда?
– Я же с ней живу. Характер знаю. На нее это похоже.
Паша произнес это с тихой гордостью в голосе.
– Далеко еще? – спросил Корнышев.
– По такой пустой дороге – минут пятьдесят.
– Ты поверни здесь где-нибудь, – попросил Корнышев. – Попетляй по переулкам.
