– От меня, - кивает, воздух набирая. Но я на опережение действую, поцелуй воруя. – Дам.
– Дашь, - пиздец какой шуткой заезженной кажется. Но только нашей, с Асей на двоих.
– Если всё от меня зависит, то я не хочу, - взгляд отводит, но затем прямо в глаза смотрит. Уверенно, твёрдо. – Не хочу развода.
– Ты то свадьбы не хочешь, то развода. Так чего ты точно хочешь, Ась?
– Тебя.
Переменам в девушке удивляюсь. Только что обиженно супилась, в своей светлой головушке худшее продумывала, а теперь собралась разом. Подбородок вздёргивает и дышит медленно, будто воевать со мной собралась. Зашарить только не могу, за что именно.
– Я тебя люблю, - легко произносит. Словно не тряслась ещё недавно, не зная, как чувства свои описать. – Вот. Люблю тебя, понял?
Пальцем в грудь тычет, мышцы продавливая. Словно о чём-то другом сообщает. Вот только о её любви спорить не собираюсь. Когда так поебать на весь мир становится от её слов. Эти слова я без раздумий поверить готов.
– Страшная угроза, Ась. Я очень испугался. Как думаешь, сможешь меня ещё лет десять так пугать? Обещаю, к сорока привыкну.
– Не привыкнешь. Если я сегодня с тобой разведусь, то больше от меня подобного не услышишь.
– На шантаж перешла? Тогда я просто обязан женатым остаться.
Визжит, когда за задницу упругую хватаю, прижимаясь. Целую, куда дотянуться получается. Ася уворачивается и смеётся, стоит укус оставить. Притянуть к себе, в коконе рук сплетая, чтобы не выбрался.
Блять, никогда таким не страдал. Чтобы к себе прижать, касаться её. И даже подобной херней заниматься, как на кухне шуточный бой устраивать. А она во мне всё меняет.
– Ну Дам.
– Я тоже тебя люблю, Ась. Пиздец как тебя люблю.
– Да? – улыбается довольно. Запомнить нужно, что одной фразы хватит для усмирения моей девочки. Сразу всё на веру принимает, расслабляясь. – Дам, пообщеай мне.
– Что пообещать?
– Я не буду сбегать, а ты постарайся мне доверять, хорошо?
– Шаг навстречу и компромисы, ага?
– Ага, - улыбается довольно, стоит кивнуть и ещё поцелуй оставить. – Ты собирался завтрак приготовить.
– Собирался, - отрываюсь от неё, наконец. – Сильно голодная? В гостиной есть печенье безглютеновое.
Улетает мигом, едва не подпрыгивая. Иногда такой малышкой кажется. Девочка моя, а такие схемы провернула. Проследить нужно будет, чтобы Игорь не вышел. А если даже вышел – то не долго свободным проходил. Князю отмашку дать напоследок, чтобы чужие территории отжал.
Илюха плавно в сторону самостоятельности двигается. Не говорит, но я шарю. Некоторые не могут под кем-то работать, итак долго продержался. Есть ведомые, а есть те, кто власть в свои руки не боится взять. Князь из последних. Если тупить не будет, высоко поднимется.
– Ты моё любимое узнал? – с коробкой от Арины возвращается. – А это что?
– Подруга твоя на свадьбу подарила. Печенье от неё, но я название запомнил.
– Всё равно я список покупок составляю.
Плечами жмёт, словно пустяк. Но уверен, что счастьем будет лучиться, стоит мне подарок подобный сделать. Ну что за девчонка, её шарфом ручной работы и печеньем соблазнять собрался.
Ася позволяет снова на тумбу усадить возле плиты, чтобы рядом со мной была. Пока я с омлетом разобраться пытаюсь, вспоминая, как когда-то готовил сам. Пиздец, как давно это было. Неудавшийся завтрак для Аси, сто лет назад, не в счёт.
– От ссоры, - читает вслух, доставая коричневую упаковку. Рвёт и смеяться начинает. Сжимает в руках скотч. – Это для тебя, кажется.
– Это Арина позаботилась, чтобы я связать тебя мог. И про телефон я не шутил, Ась. Мне тоже установим, не вопрос. Но, блять, я должен знать, где ты будешь.
– Хорошо. Я тебе дозвониться ночью не смогла. И очень тебя ждала.
– Я немного прошлый разбил. Сегодня поменяю на старую симку и на связи буду всегда. Не убегала бы, не пришлось бы ждать. Я тебя двое суток ждал, Ась.
– Неделя, - заявляет вдруг. – Неделю меня можешь упрекать, что я сбежала. А я буду напоминать, как кто-то себя грубо со мной вёл. А после всё, хватит. Зачем тогда вместе быть, если попрекать постоянно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Семь дней, договорились. И на годовщину свадьбы припомню. Со всеми проблемами так поступать будем?
– Угу.
Это приятным кажется, с Асей свои традиции заводить. Какие-то странные и непривычные, но для нас двоих. Чтобы другие не прошарили, не влезли.
– Когда пере… Ой.
– Что там твоя Арина написала? Давай, Ась, читай. Не удивишь.
– Когда перестанешь быть мудаком, - хохотать начинает. – И она скажет тебе «да». А ты точно перестал? Можно открывать?
– Ася, блин, - переворачиваю омлет и к ней направляюсь. Вскрикивает и дуется, когда на край тумбы тяну, чтобы ближе ко мне оказалась. – Не нарывайся. У меня ещё семь дней есть, чтобы с тебя за побег спросить.
– Эй, мы говорили про подколы, а не наказание!
– Моё личное дополнение, открывай давай.
Тяну на себя небольшой пакет, а Ася не даётся. Упрямо хмурится, не отпуская. Пыхтит и не ведётся на поцелуй даже, которым отвлечь пытаюсь. Сама за шею обхватывает, губы приоткрывая. Отвечает пылко, но подарок не отпускает.
И пакет, давления не выдерживая, по центру разрывается. Разноцветные конфети и блёстки в воздух взлетают, быстро оседая. Светлые волосы Ась фиолетовыми бликами сверкают, пока девушка с ног скидывает бумажные украшения.
– Твоя Арина…
– Очень хороший человек и она тебе нравится. У тебя всё лицо в розовых разводах.
– Блять.
– Наклонись, буду тебя отмывать, - улыбается счастливо, протягивая ко мне ладонь. – Мой ласковый и нежный Зверь.
Смеётся со своей отсылки и тянется с поцелуем. И плевать становится и на разводы розовые, и бардак с конфети, и то, что омлет начинает подозрительно дымом чёрным отдавать. Какая разница, блять, когда Ася ко мне жмётся и с запалом на ласку отвечает. Моей себя признает, не отталкивает, а на себя тянет.
– Моя, - рычу в перерывах между поцелуями.
– Твоя, Дам, твоя.
Эпилог. Асель
Я перед зеркалом десять раз репетирую свою речь. Потом водой холодной умываюсь, стараясь освежиться. И раз третий полощу рот, избавляясь от неприятного привкуса.
– Ась, - Арина стучит в дверь, отвлекая. – Дамир сейчас начнёт звереть, а я ему запретила тебя торопить. Но ты скоро?
– Я, похоже, никогда.
Открыв дверь, вижу перед собой нарядных подруг. У Арины уже живот выпирает, явно заметный для всех. Но Артём всё равно ей кольцо обручальное купил огромное просто. Чтобы каждый увидел, близко не подходил. Главным критерием дружбы мужчин, видимо, была ревность бешеная. И я привыкать к этому начала.
А Тиса волосы продолжает накручивать, мелкие кудряшки завивая. И сдувает чёлку, которая постоянно на глаза падает. Единственная среди нас, кто ещё не окольцованной оказался. Вера тоже до сих пор не вышла за Пулю, но там у них своя история и свои уговоры со свадьбой. А у Тисы вечные споры с Михой и Князем.
– Ты бледная. Всё в порядке?
В порядке у кого-то другого было бы. Кто давно замуж вышел, быт наладил, семейный уют сотворил. И, как минимум, закончил университет и твёрдо знает, чего от жизни ждать можно.
А у меня впереди полгода до диплома, последний месяц работы на Артура. У него проект заканчивается, время увольняться пришло. До ресторана, обещанного Дамиром, мы так и не дошли. Забылся разговор, а напоминать я не могла, словно выпрашиваю подачку.
И, вишенкой на торте моих проблем, мой муж не может иметь детей. Такой поворот, о котором никогда не задумывалась. Просто приняла этот факт, его таким приняла, каким он был. Без дальнейших попыток исправить и что-то изменить. Только сейчас этот факт сильнее всего тревожит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ась, - Тиса откладывает плойку, ко мне подходя. – Что случилось?
– Всё нормально. Просто ещё не пришла в себя после перелёта.
Арина с семьёй ещё в два месяца назад переехала в Прагу. Временно, как она постоянно говорила. Просто в спешке покидала страну, пока все не поняли, что Артём оказался живым. Сразу после того, как на их машину снова напали, решив убрать беременную подружку Клыка. Не знаю, какими чудовищами нужно быть, чтобы подобное попытаться сделать.
