– Уедем.
Дураком себя чувствую, что сорвался так. Легко, блять, обо всех тормозах забыл, когда паспорт спрятанный увидел. Думал, что держать себя в руках научился, но не смог.
– Сколько продержался? – Ася довольной выглядит. – Пять лет меня в заговорах не подозревал?
– Семь, - реально доверять научился. А о мелочах, когда докладывали мне о передвижениях и новых барменах, рассказывать не стоит. – Семь лет.
Девушка медленно на ноги поднимается, себя в порядок приводя. Телефон уже несколько раз трезвонил, имена друзей высвечивая. Потеряли нас на нашем же празднике.
И понимаю вдруг, как проебался.
– Блять, Ась. Презик забыл.
Девушка не шутила тогда, что без защиты не подпустит. Сдалась с пониманием, что реально чудо произошло с беременностью первой. А в итоге три маленьких чуда мне родила, двоих при чём ещё до окончания магистратуры.
Врачи подтвердили, что бывает такое. Когда диагноз ставили, нужно было сразу все тесты пройти, заебаться и точно убедиться, что бесплоден. Меньше процента шанс стандартный для моей проблемы. Только везде, блять, отклонения бывают. Мне больше повезло, шансом одарило иметь детей.
А Ася реально оборону держала в опасные дни своего цикла. Таблетки ей не подходили, а врачи руками разводили. Бывает, блять. Просто «бывает», а мне за такое дома прилетало. Без криков и истерик, а взглядом обиженным.
Спасибо Арине за список. В плед жену укутывал, к себе притягивал. Какую-то мыльную оперу включал и слушал, какая я скотина. И что подгузники буду сам меня. И ведь соглашался на всё.
А теперь понимал, что сейчас не до этого. Младший сын только в школу собирается, надо было с бизнесом решать. Да и троих должно хватить, чтобы себя счастливым папашей почувствовать.
– К черту тебя с твоими презервативами! Понял, Валиев? К черту! – взрывается внезапно, слезами на глазах сверкая. – Ты просто мудак, понял? Один процент, да? Только ты, видимо перепутал коэффициент и процент, - тычет пальцем в грудь, злясь. Фыркает, заметив, что я ничего не понимаю. – Я беременна. Нет, поставь меня!
Вскрикивает, когда к себе жму. Целую губы пухлые, скулы, лоб. Ниже спускаюсь, грудь налившуюся не обделяя. И на колени опускаюсь, прижимаясь губами к плоскому животу. Знаю, что плод ещё микроскопических размеров, но кажется, что он почувствует моё присутствие.
– Рад? – замерев, спрашивает Ася.
– Каждый раз ты делаешь меня самым счастливым.
– Подгузники…
– Буду менять сам, да. А потом ты придёшь и будешь ворчать, что я всё делаю неправильно.
– Буду. Дам, - заставляет голову оторвать и на неё посмотреть. – Я тебя люблю, понял?
– Понял. Но знаешь, даже спустя десять лет это звучит серьёзной угрозой. А за угрозы отвечать нужно, - визжит, когда стараюсь на ковёр завалить. – И как ты собираешься отвечать за них?
– Валиевы, вашу мать! – Халид в дверь стучит. – Уже все собрались, выходите, кролики-братцы.
– Завали! – жду, когда друг уйдёт. – Пошли, Валиева?
– Нет, - головой машет и смотрит внимательно. – Не выйду.
Понимаю, чего девушка хочет. Ждёт, пока заветные слова не произнесу:
– Люблю, Ась. Пиздец как люблю тебя, девочка моя.
КОНЕЦ
