Теперь взглянем на ситуацию с другой стороны фронта. Одним из многих принципиальных отличий СССР от Франции или Польши была география совершенно иного масштаба, и в этом масштабе сама по себе потеря «клочка земли» размерами 250 на 250 км не была катастрофой [104]. Бедой, настоящей необратимой бедой была потеря армии, находившейся на этой территории. То, что удалось отвести за линию укрепрайонов на «старой границе», представляло собой лишь разрозненные остатки войск Киевского ОВО, который по состоянию на утро 22 июня не уступал в численности и вооружении армиям крупнейших европейских держав.
Сохранился документ, позволяющий представить потери войск фронта в конкретных цифрах. В штабе ЮЗФ была подготовлена справка «Сведения за соединения и отдельные части, входящие в состав армий фронта по состоянию на 15.7.41 г.». [281] В справке приведены данные о численности личного состава по 28 дивизиям (всех типов). Среднее арифметическое составляет 4086 чел., и это, на первый взгляд, позволяет предположить, что потери составили «всего лишь» 60 % от первоначальной численности личного состава. Но это лукавая цифра, напоминающая пресловутую «среднюю температуру по больнице». Для более реалистичной оценки следует, во-первых, принять во внимание, что в перечень из 28 дивизий вошли три дивизии 12-й Армии (44-я и 192-я гсд и 240-я мд), практически бездействовавшие и потому не понесшие заметных потерь; достаточно убрать их из общего списка, как средняя численность дивизий фронта падает до 3317 чел.
Но и это еще не все. По поводу 15 стрелковых (включая горнострелковые) дивизий фронта составители справки вынуждены были ограничиться коротким «донесений нет», что в реальной ситуации лета 41-го года не давало оснований для оптимизма; в этот перечень вошли, например, 124-я сд, позднее вышедшая из окружения в составе 1,5 тыс. человек, и 228-я сд, разгромленная за нескольких дней боев у Млынова и Дубно. Три стрелковые дивизии 6-й Армии (героическая 41-я и растаявшие в первые дни войны на львовском направлении 97-я и 159-я) в списке не значатся вовсе; нет в справке и данных по шести дивизиям 8-го и 15-го мехкорпусов. Понятно, что если бы цифры остатков личного состава этих соединений были учтены в справке, то средняя численность дивизий фронта оказалась бы меньше 3 тысяч.
Обоснованные сомнения вызывает и достоверность самих данных, внесенных в справку. Вот, например, 135-я стрелковая дивизия (5-я Армия), разгромленная 24 июня в первом же бою у Войницы и в дальнейшем изредка появляющаяся в документах лишь в контексте «части дивизии беспорядочно отошли». Как пишет Владимирский (причем пишет не по памяти, а со ссылкой на хранящийся в ЦАМО первичный документ), к 30 июня «в 135-й стрелковой дивизии вместе с 16-м стрелковым полком 87-й дивизии оставалось всего 1511 человек». [43] Две недели спустя людей в дивизии могло стать только меньше, однако в справке штаба ЮЗФ в строке 135-й сд стоит цифра 3335. Утверждается, что в дивизии еще оставалось 56 орудий, но очень трудно поверить в то, что дивизия, потерявшая более 80 % личного состава, сохранила половину артиллерийских стволов.
По мнению составителей справки, в 81-й моторизованной дивизии (4 МК) к 15 июля еще оставалось 33 орудия. Откуда такое «изобилие»? Артиллерийский полк дивизии был разгромлен, и вся его матчасть потеряна 25 июня, в бою у Краковец, Яворов. Сохранилась Оперсводка № 010 штаба 81-й мд, составленная в 23.00 8 июля, после отвода остатков дивизии в тыл. В соответствии с этим документом, в 202-м мсп пушек нет вовсе, в 323-м мсп осталось две 76-мм пушки, в артиллерийском полку дивизии «до 20 % личного состава, артиллерии нет, кроме винтовок никакого вооружения нет», сведений по состоянию противотанкового дивизиона нет. [297] Далее сообщается, что из остатков 202-го и 323-го полков сформирован «сводный батальон», однако в справке численность 81-й мд указана в размере 3287 чел. Многовато для батальона…
Точные данные о потерях Юго-Западного фронта не будут уже названы никогда; имеющиеся первичные документы позволяют предположить, что в дивизиях, оказавшихся в полосе наступления противника, к 10 июля было потеряно никак не менее 70–80 % личного состава. Совокупно это означает потерю 300 — 350 тыс. человек, что в десять раз больше потерь противника . Факты заставляют пересмотреть устоявшееся в отечественной историографии мнение о том, что в первые недели войны на Юго-Западном фронте — в отличие от соседнего Западного — все было не так уж и плохо, катастрофы окружения удалось избежать, а войска были более-менее организованно отведены на восток. Увы, на восток, за линию «старой границы» были отведены остатки войск, в которых дивизия превращалась в сильно потрепанный стрелковый полк.
От механизированных соединений Юго-Западного фронта — самых крупных и мощных во всей Красной Армии — остались номера да название «танковая дивизия». Во вполне официальном статистическом сборнике «Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР» сообщается, что Юго-Западный фронт к 6 июля безвозвратно потерял 4381 танк. [282] В 50 раз больше потерь противника . Конечно, заявленную попытку установить советские потери с точностью до одного танка едва ли можно воспринимать всерьез, но общий порядок величин сомнений не вызывает: танки были потеряны почти полностью (более 90 %). Применительно ко многим дивизиям, оказавшимся в эпицентре сражения на Западной Украине, оговорку «почти» можно и вовсе убрать.
Доступные документы позволяют в ряде случаев «подкрутить резкость» и рассмотреть процесс исчезновения могучих мехкорпусов в деталях. Начнем с 37-й танковой дивизии (15 МК), после которой осталось донесение с подробным перечнем потерь личного состава [105]. [283] Итак, убито 103 человека, ранено 280. Цифры весьма скромные, в любой дивизии вермахта, воевавшей с 22 июня, убитых и раненых было значительно больше. Но на этих цифрах перечень потерь 37-й танковой дивизии не заканчивается, он еще только начинается.
653 человека «пропали без вести». 2040 человек убыли с загадочной формулировкой «по другим причинам». Это все потери? Нет, еще не все. Примерно 2,5 тыс. человек исчезло безо всякого объяснения причин. К такому выводу приводит нас простая арифметика: к началу войны в дивизии было (судя по августовскому отчету командования) 9775 человек, а к 12 июля в район сосредоточения у г. Пирятин (это уже за Днепром) вышло 2423 человека. [200] По августовскому отчету командования 15 МК — и того меньше, всего 2021 человек. [198]
Вот такая получается «пирамида» безвозвратных потерь: 103, 653, 4500. Убитые, «пропавшие без вести», исчезнувшие. По странному стечению арифметических обстоятельств количество убитых ровно в 50 раз меньше числа «пропавших». Стоит обратить внимание и на удивительное соотношение потерь танков и танкистов. К Пирятину вышло всего 6 танков (1 Т-34 и 5 Т-26) из 312, числившихся к началу войны исправными. Но при этом учтенные (подчеркнем это слово тремя чертами) потери личного состава двух танковых полков дивизии составляют всего 112 человек (50 убито, 62 ранено) [106]. Но, может быть, это такая уникальная, исключительно дезорганизованная дивизия? Продолжим скучную работу с цифрами и обратимся к документам дивизии, действительно, уникальной.
34-я танковая дивизия полковника Васильева реально воевала целых пять дней (с 26 по 30 июня), в последние из этих дней противник был численно многократно превосходящим, 34-я танковая создала немцам такие проблемы, что они отразились в документах Верховного командования вермахта; от этой дивизии осталось множество первичных документов, включая Журнал боевых действий, составленный непосредственно в ходе этих действий. Дивизия, несомненно, уникальная, лучшая из лучших. В августовском докладе о боевых действиях дивизии приведены такие цифры потерь личного состава: 209 убитых, 456 раненых и заболевших, 4388 пропавших без вести. [284] Увы, даже в этой героической дивизии пропавших в 20 раз больше убитых. Но и здесь арифметика потерь категорически «не сходится» — кроме явно учтенных «пропавших без вести» неведомо куда исчезло еще несколько тысяч человек [107]. И в этой дивизии количество потерянных танков (275 шт., не считая неисправные, не считая все тяжелые пятибашенные гиганты Т-35) значительно превосходит учтенное число убитых и раненых в двух танковых полках (всего 136 человек). [285]
Теперь обратимся к документам могучего 4-го мехкорпуса Власова. С ничтожным результатом повоевав на «Львовском выступе», корпус начал стремительный марш-бросок на восток. 29 июня оставлен Львов, 3 июля мехкорпус был уже в Збараже (135 км на восток от Львова), утро 9 июля застало 4 МК в районе городка Иванополь (180 км от Збаража). Наконец, 12 июля остатки самого мощного в Красной Армии танкового соединения прошли по киевским мостам через Днепр и сосредоточились в районе Прилуки (650 км к востоку от границы). Фактически, единого и управляемого мехкорпуса уже давно не было, так как во время отхода отдельные подразделения дивизий корпуса были объединены, разъединены, переданы в состав других частей фронта и т. д.
