он думал, что возвращение в Россию все изменит. Ничего не изменилось! Ничего! Вновь гонит их куда-то безжалостная судьба. Но куда? Как это понять? Говорят, судьба всегда расставляет на пути человека знаки. Надо только уметь их считывать. И какие же знаки имеют они? Нападение на Лизу около ее дома в Париже. Его заключение в тюрьму и обвинение в убийстве. Теперь ранение. Что будет дальше? О чем говорят эти знаки? О том, что они приближаются к какой-то страшной развязке и должны выбросить из головы историю исчезновения деда Лизы и операцию «Каталина». Но это невозможно! Они зашли слишком далеко. Значит, они не обратят внимания на знаки судьбы? Говорят, это чревато катастрофой. Но этого не может быть! Не может быть, чтобы все пройденное ими оказалось напрасным. Не может быть! Итак, Лиза поедет в Ломоносово, а он, беспомощный и слабый, будет лежать в этой палате, не в силах ей помочь. Андрей представил себе, как одинокая Лиза пытается договориться с лодочниками на берегу Северной Двины, и ему стало не по себе. Пять долларов! А если это не пять долларов? А если ее куда-нибудь завезут? Увидят иностранку, решат, что у нее в сумочке миллионы…
– Я попрошу Лесилье съездить с тобой, – сказал он.
– Нет! – Лиза отреагировала быстро и резко. – Ты не станешь ни о чем просить Лесилье, Андрэ! Обещай мне! Обещай!
– Почему? – спросил Андрей, несколько озадаченный резкостью ее тона.
Лиза взяла его руку в свои ладошки.
– Не знаю, Андрьюша. – Она пожала плечами. – Но я почему-то не доверяю мэтру.
– Не доверяешь Луи? – Андрей попытался повернуться и поморщился от боли. – Почему? Что случилось, Лиза?
– Не знаю. – Лиза дернула плечиком. – Ничего определенного. Просто интуиция.
– Какая еще интуиция? Как ты можешь не доверять Луи?
– Я не понимаю, как он оказался в Костроме. Я не знаю, почему он приехал и почему решил помогать нам бесплатно. Я не верю в бескорыстие и в благие порывы парижских адвокатов.
Андрей растерялся. Такого поворота событий он не ожидал. В чем Лиза может подозревать мэтра Лесилье?
– Откуда он узнал о твоем ранении? – продолжила гнуть свою линию Лиза. – Об этом, насколько я понимаю, не писали ни в La Моnde, ни во France Soir.
– От тети Вардены, – возразил Андрей. – Он искал тебя, тетя Вардена сказала ему, что ты уехала в Россию. Он поинтересовался, что случилось, и она ему рассказала. Он сразу собрался и приехал.
– Вот именно, – кивнула Лиза. – Сразу собрался и приехал. Почему? Разве у него нет других дел?
– Ну, знаешь! – Андрей откинулся на подушку. – Если все дружеские отношения рассматривать через такую призму, мы далеко зайдем.
– Дружеские отношения? – Лиза внимательно посмотрела на Андрея. – Я и не знала, что у тебя с мэтром Лесилье дружеские отношения. Да еще такие, которые заставляют его, бросив все дела, сломя голову лететь в другую страну без всякой надежды на вознаграждение.
Андрей молча пожал плечами. Ну, хорошо, рациональное зерно в словах Лизы есть. Неожиданный приезд в Кострому мэтра Лесилье выглядит странно. Но в чем его можно подозревать? Скорее всего, пожилому мэтру не хватает в жизни адреналина. Ему надоело однообразие его обеспеченной жизни, надоели бракоразводные процессы, похожие друг на друга, как близнецы, осточертел зал суда, патетические обращения к присяжным, вечные парик и мантия. Дело Андрея «завело» его, заставило быстрее бежать по жилам кровь. Даже не само дело, а тайна, связанная с операцией «Каталина». Узнав, что события продолжают развиваться, мэтр решил лететь в Россию. И ничего в этом нет необычного. Сомнения Лизы понятны, но беспокоится она зря.
Андрей поднял глаза на Лизу. Она смотрела на него, и он прочел в ее взгляде решимость уверенного в своей правоте человека.
– Я поеду в Ломоносово одна, – сказала Лиза. – Может быть, мои сомнения – полная ерунда, но на всякий случай… Кроме того, не хочу давать тебе повод для ревности.
– Я все равно буду тебя ревновать, – улыбнулся Андрей.
Дверь палаты открылась, и вошла медсестра, толкая перед собой столик на колесиках.
– Укол! – торжественно объявила она.
– Господи! – воскликнул Андрей. – Почему ты сделал так, что все мои муки от красивых женщин? Одна кормит, другая – колет!
Только закончив фразу, Андрей осознал всю нелепость сравнения Лизы с другой женщиной. Мысленно ужаснувшись тому, что натворил, он поднял глаза на Лизу, но было поздно. Закусив губу, Лиза переводила с Андрея на медсестру взгляд, полный ревности и негодования. Андрей закрыл глаза. Медсестра, ничего не заметив, готовила шприц, насаживая на него огромную иглу.
– Лиза! – простонал Андрей. – Это у меня вырвалось от предчувствия боли! Посмотри, какая игла!
Но жалости в жестоком женском сердце он не вызвал.
– Так тебе и надо! – прошипела Лиза, помогая медсестре перевернуть Андрея на бок. – Жалко, что уколы не делают в язык.
– Не дергайтесь, больной! – строго сказала медсестра, занося руку со шприцем над ягодицей Андрея.
7
Мэтр Лесилье вышел из калитки дома Лиды Васильевой и остановился у забора. Над головой адвоката шумел листьями клен, вдаль уходила грунтовая дорога, размытая недавним дождем и изрядно побитая колесами грузовиков. «Как они живут в этой глуши? – в который раз вздохнул мэтр. – Воздух здесь, конечно, замечательный. И вид на реку впечатляет. Но все остальное…» Лесилье вздохнул еще раз и пошел вдоль заборов, за которыми хозяева занимались своими маленькими повседневными делами – вскапывали огороды, кормили цепных псов, готовили еду. Лесилье отчаянно скучал и жалел, что не поселился в гостинице. Там он нашел бы хоть какого-нибудь собеседника. Контакта с Лидой Васильевой не получалось. Она исподлобья поглядывала на своего необычного постояльца, коротко отвечала на вопросы, сама ничего не рассказывала о прошлой жизни и не смеялась новейшим парижским анекдотам, которые пытался рассказывать за ужином мэтр Лесилье. Француз не мог себе представить, как Франсуа Марен мог любить эту неопрятную грузную женщину. Ее отец, судя по всему, вообще не понимал ничего из того, что говорил мэтр. Он смотрел перед собой безразличным, отсутствующим взглядом, изредка невпопад кивал, явно мало интересуясь окружающим миром.
Мэтр достал сигару и рассмеялся, представив себе, как смотрится человек с сигарой на деревенской улице. Интересно, сколько ему еще здесь торчать? Конечно, пять тысяч евро в сутки, не считая расходов, – неплохой куш. Но сидеть здесь всю жизнь – он не согласен. Он не собирается хоронить себя в этой глуши. Как мог Марен приехать сюда? Почему он не затерялся в Москве? Почему вообще не покинул Россию? Ведь в те годы Кремль легко мог переправить его в
