Лора воткнула лопатку в мягкую землю и подкопала упрямое растение, а мысли ее вернулись ближе к домашним проблемам. Сегодня утром перед уходом в школу Джемми посмотрел на нее с упреком.
— Мне не получить свою собаку назад, да, Лори? Папа не хочет, чтобы Хэм вернулся домой. Я знаю.
Она не могла ему пообещать снова. До сих пор Уэйд сопротивлялся каждой ее попытке вернуться к этому предмету. Сам он не возражал против возвращения пса домой, но все вопросы с его матерью должна была взять на себя Лора. Правильно ли она поступала, не прибегая к такому легкому выходу из положения ради Джемми? Начинало казаться, что Уэйд сам, по своей воле никогда не сделает этого шага. Он хотел только, чтобы его оставили в покое. Когда противоположные стороны начинали оказывать на него давление, его единственным инстинктивным желанием было бегство, а не прямое выяснение дела с той или другой стороной.
— У тебя такой вид, как будто ты разговариваешь сама с собой, — сказала вдруг мама Тайлер, — ты хмуришься и сжимаешь губы!
Лора энергично вытянула упорный одуванчик и села на траву, отложив лопатку и сдергивая перчатки.
— Я не осознавала, что выдаю себя. Но вы правы, я как раз спорила с Уэйдом. О собаке Джемми.
— Этот вопрос уже давно решен, — отрезала мама Тайлер.
— Извините, — спокойно возразила Лора, — но это не так. Я сказала Джемми тогда, что добьюсь для него возвращения собаки. И Уэйд разрешил мне сделать это, если я улажу все дело сама. — Она с вызовом посмотрела на старую леди. — Он имеет в виду, что я должна взять на себя всю вину и ответственность, когда с вами случится приступ или вы опять сляжете.
Женщина в коляске удивленно воззрилась на нее:
— Что ты имеешь в виду? Как ты смеешь намекать, что…
— Пожалуйста, — попросила Лора, отводя взгляд, — сегодня слишком прекрасный день, чтобы гневаться. В некоторых отношениях вы очень честная женщина, и я восхищаюсь вами. Но тут вы не честны, даже наедине с собой.
Старая леди уже знала, что гневом и яростью она с Лорой ничего не добьется. Она нехотя даже начала уважать молодую женщину, потому что Лора оказалась противником, достойным ее. Запугать всех остальных было слишком легко и иногда даже несколько скучно.
— Очень хорошо, — язвительно произнесла миссис Тайлер, — поскольку я не в состоянии избежать твоих поучений, можешь дать мне ценный совет.
Лора, подтянув колени к подбородку, покачивалась взад вперед, сидя на траве.
— В общем-то, я хочу серьезно поговорить не о вас, а об Уэйде. Как вы думаете, мы можем откровенно поговорить о нем?
— Дискуссия не будет для меня познавательной, так как ты его знаешь без году неделю, а я — всю жизнь.
— Я все думаю, знаете ли вы его на самом деле, — мягко произнесла Лора.
— Знаю ли его? Я знаю каждую его мысль и жест. Я знаю его неуравновешенность, своенравие, его нежелание принимать советы, которые помогли бы сделать из него человека.
— Человека по какому образцу?
— Его деда, конечно. С самого начала я пыталась спасти его от пути его отца, старалась постоянно держать перед ним идеал, которым был Джейсон Каулз. Но ребенком он выворачивался у меня прямо из рук. А когда мне удавалось добиться от него послушания, он оказывался таким жалким неудачником, что у меня просто опускались руки.
— Неужели вы действительно считаете, что любого человека можно переделать по своему желанию? — спросила Лора. — Я не верю, что Уэйд мог бы стать таким, как Джейсон Каулз, даже если бы прожил сто лет.
— И вот он стал бесхарактерным, каким мы его знаем! — сказала миссис Тайлер, и в голосе ее слышалось презрение.
— Я совершенно не считаю его бесхарактерным. Он пытается идти своим путем. Ему были очень нужны ваши любовь и восхищение, когда он был мальчиком. Почему вы никогда не искали в нем того, за что его можно было любить и чем можно было восхищаться?
— Как эта дура Вирджиния? Нет, спасибо. Я вижу его насквозь. А теперь я задам тебе вопрос: что ты видишь в нем такого, за что любить и чем восхищаться?
Лора снова закрыла глаза. Сейчас она не могла быть совершенно правдивой. Мама Тайлер давно разобралась в обстоятельствах. В ее словах сквозило желание уязвить.
Лора тщательно выбирала слова.
— Я вижу, кем он мог бы стать. Я вижу в нем черты, из которых это может развиться.
— Вздор! Я сама пыталась разглядеть те самые черты. Но он не хотел расти или, вернее, не мог. Он мой сын, и я люблю его, моя прекрасная леди, несмотря на твои обвинения.
— Сомневаюсь, что любовь без уважения может принести счастье кому-либо. Я бы не хотела такого для себя. Конечно, он сопротивлялся такой любви.
— Ты, кажется, ходишь по кругу, — сказала старая леди. — Ты обвиняешь меня в попытках изменить его, говоришь, что это невозможно, после этого заявляешь, что он может стать другим. Мне не за что уважать его, но ты говоришь о том, что любовь без уважения ничего не стоит. Ладно, хватит этой бессмыслицы. Приходи, поговорим через двадцать лет, когда твоя голова будет не так пуста. Лора выпрямилась и посмотрела на нее:
— Вам известно, что Уэйд знает правду о том дне, когда вы схватились за раскаленные щипцы Морган?
Старая женщина мастерски владела своими эмоциями. Она моргнула и начала было говорить, но Лора ее перебила:
— На этот раз Уэйд верит Морган. Так что в уважении, которое он может испытывать к вам, возможно, чего-то недостает.
Мама Тайлер впервые не нашлась, что сказать. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В безжалостном свете каждая морщинка на ее лице казалась глубокой трещиной.
Лора встала, отряхнула с платья землю и траву. Потом подошла и встала рядом с креслом старой леди.
— Все это давно прошло и должно быть забыто. Важно настоящее. Я хочу помочь Уэйду. И хочу помочь вам и Джемми. Сейчас — вам. Давайте — возьмите меня за руки и пройдите несколько шагов. Два, три шага, шесть — не больше. Вы каждый день встаете на ноги, когда пересаживаетесь в это кресло. Вы можете научиться ходить самостоятельно, если постараетесь.
Она протянула ей руки, а старая женщина пристально с негодованием смотрела на нее.
— Ты думаешь, я притворяюсь? Бог решил наказать меня этим недугом, и я только подчиняюсь Его воле.
— Я не верю этому, — сказала Лора. — Но я действительно верю, что Он поможет вам, если вы попытаетесь помочь самой себе. Вы позволили вашим мышцам ослабеть, так что они не могут держать вас, но еще не все потеряно: если мы начнем тренироваться каждый день, мышцы окрепнут. Давайте же — я не дам вам упасть.
Мама Тайлер оттолкнула ее руки и надулась, как ребенок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});