ФИЛЛИС УИТНИ
Мерцающий пруд
I
Среди серьезных лиц пассажиров парома в тот вечер засветилась одна веселая улыбка, когда высокая молодая женщина лет тридцати гордо поднялась на борт бок о бок со своим мужем в голубой форме. Заполучить капитана домой на Рождество — этому стоило радоваться, и Серина Лорд не скрывала своих чувств, с любовью глядя на него.
Они быстро прошли через нижние палубы, сильно пропахшие табаком и лошадьми, и поднялись в верхний, продуваемый сквозняками салон. Здесь они нашли место неподалеку от печки, излучавшей толику тепла. Эдгар Лорд с несколько подчеркнутым военным лоском усадил свою жену в пышном кринолине, а затем сам сел подле нее.
Серина была красивой женщиной, далеко не худышкой, но благодаря росту и пропорциональному сложению цветущая, веселая полнота шла ей. Под зеленой шляпкой в свете керосиновых ламп сияли рыжеватые волосы, и легкие брызги веселых веснушек бежали через переносицу. Но взглянуть на нее снова заставляли ее глаза — теплые, карие, светившиеся живым интересом. Даже сейчас, когда она сидела, держа под руку своего мужа, как будто боялась отпустить его хоть на секунду, ее быстрый взгляд нашел время заметить других пассажиров, так что она могла улыбнуться и кивнуть знакомым и с любопытством поразмышлять о тех, кого не знала.
Вспенивая воды нью-йоркской гавани и выбрасывая из высоких труб шлейф черного дыма, усыпанный искрами, паром отчалил от эллинга Уайтхолл, направляясь в последний вечерний рейс на Стейтен-Айленд. Среди пассажиров привычно мелькали голубые мундиры: раны и увечья стали уделом многих в армии.
Война шла уже второй год, и мундиры потеряли свою щегольскую нарядность, медь пуговиц слегка потемнела, а лица мужчин в голубом помрачнели. Никто уже не говорил о том, как быстро они поколотят глупых южан. Хотя до Рождества оставалось всего две недели, Нью-Йорк не сумел подхлестнуть себя до праздничного настроения. Когда поражение при Фредериксберге было еще так свежо в памяти, госпитали переполнены, а возможность победы сомнительна и далека, трудно было возбудить хоть какое-то подобие радости.
Через несколько минут после отплытия Серина заметила еще одно знакомое лицо. Солдат, опираясь на костыль, с трудом продвигался к скамье в центре салона неподалеку от них. Рядом с ним шла хрупкая девушка в коричневом плаще и выцветшей коричневой шляпке. У мужчины было исхудавшее лицо с глубоко впавшими голубыми глазами, но оно отличалось чрезвычайной привлекательностью. Густые темно-русые волосы обрамляли лоб, который скорее мог принадлежать мыслителю, чем военному. Серина помнила его в более счастливое время, и в ней вспыхнула жалость.
— Не смотри сразу, — прошептала она своему мужу, — а чуть-чуть погодя… вот, она помогает ему сесть. Эдгар, это Уэйд Тайлер.
Эдгар грустно кивнул.
— Ты писала, что он был ранен. Выглядит совсем больным. Он что, только сейчас возвращается домой?
— Должно быть, — ответила Серина, мгновенно отводя взгляд. Но вскоре она снова посмотрела в ту сторону, разглядывая девушку. — Я видела его мать только вчера, но она ничего не сказала о его возвращении. А ведь я о нем спрашивала. Впрочем, это в духе старой леди. Как ты думаешь, он везет домой новую жену?
— Почему бы и нет? — Эдгар улыбнулся знакомой вспышке любопытства своей жены. — Чем скорее он забудет Вирджинию, тем лучше.
— В таком случае, мне жаль девушку, — решительно сказала Серина. — Идти в этот мрачный старый дом с хозяйкой-инвалидом, не говоря уже о трудном мальчике. Эдгар, может нам подойти и поговорить с ними? В конце концов, я выросла вместе с Уэйдом. Пожалуй, невежливо будет не поприветствовать его, и…
— Оставь его, — мягко сказал ее муж. — Он выглядит обессиленным. Сейчас не время для соседской болтовни. Если им понадобится помощь, когда паром причалит, мы подойдем и поговорим с ними.
Серине пришлось удовлетвориться таким решением. Она нежно сжала руку мужа и на несколько мгновений сосредоточила на нем все свое внимание. Но вскоре ее мысли снова вернулись к девушке.
Спутница Уэйда была худенькая, маленькая и довольно бесцветная. Коричневый плащ был потерт, а кринолин мал не по моде. Ленточки шляпки были опрятно завязаны, но изношены. Ну, миссис Тайлер все это, конечно, изменит. Она ни за что не потерпит поношенности в одежде жены своего сына, учитывая ее экзальтированное мнение о положении в обществе семейства Каулз-Тайлер.
— Вирджиния была такая красивая, — в задумчивости проговорила Серина. — Что он мог увидеть в этой девушке? Она какая-то темная, как зимняя ягода, и такая же невзрачная. Может быть, он нашел себе еще одну кроткую.
Эдгар хохотнул.
— Ох вы, женщины! И особенно ты, моя дорогая. Всегда, должно быть, трудно понять, что мужчины видят в другой девушке. Но поскольку тебе будет не до меня, пока не удовлетворено твое любопытство, я расскажу тебе о ней.
Это была их старая игра — придумывать истории о людях, которых они не знали. Карие глаза Серины заискрились, и она превратилась в слух.
— Сомневаюсь, чтобы она вышла за него из-за денег, — продолжал Эдгар, — она такой не кажется, хотя, совершенно очевидно, она не из богатых. Значит — Это любовь.
Серина кивнула.
— Девушки никогда не могли устоять перед чарами Тайлера — все, кроме меня. То же самое было и с его отцом. Хотя тот был совсем другой.
— Я думаю, — продолжал Эдгар, — что она не из кротких. Обрати внимание на линию ее подбородка и некоторую твердость в очертании рта. Мне бы хотелось увидеть, как она улыбается — она, вполне возможно, удивит нас.
Но спутница Уэйд Тайлера не улыбалась. Время от времени она заботливо посматривала на мужчину, сидевшего рядом с ней, но не прикасалась к нему. Руки ее спокойно лежали на коленях, такие же загорелые, как и ее лицо. Это были широкие крепкие руки с короткими обломанными ногтями — совсем не ухоженные руки, не похожие на руки леди. Единственным их украшением было обручальное кольцо.
Уэйд поморщился, очевидно от резкой боли в ноге, и она обеспокоено склонилась к нему. Серина не слышала ее слов, но, по-видимому, девушка убеждала его прилечь на свободной скамье, по возможности заснуть и дать отдых раненой ноге. Кавалерийская форма Уэйда с лейтенантскими нашивками была во многих местах залатана и выглядела гораздо потрепаннее, чем форма Эдгара. Уэйд с удовольствием растянулся на скамье и сразу же забылся тяжелым сном. Жена его на мгновение склонилась над ним, легко коснувшись рукой его лба, как будто желая удостовериться, что нет жара, а затем снова откинулась на спинку сиденья, глядя прямо перед собой невидящими темными глазами, едва ли замечая что-либо вокруг себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
