таких городков и поселений. Но мой славный подвиг так и не был оценён Чингисханом. И на старости лет, мне самому приходится добывать земли для своего улуса. Я хочу передать эти земли свои детям. Передать их богатыми и процветающими. И как отец, ты должен меня понять. Ведь в царство Тенгри, я их с собой не заберу, не так ли? Вот тут, мне и нужен ты.
— А я тут при чём? — прокряхтел староста. — Мы здесь живём, никого не трогаем. Ну и нас, как видишь, лучше не трогать…
— Я знаю, ты ищешь признания для своего рода. Чтобы твоя внучка стала равной с другими вельможами. И я могу это тебе дать. Выдав ей ярлык на княжество. Просто будешь платить дань моему роду, а я в свою очередь, — императору. Подумай. А то ведь я могу и силой взять. Но тогда мне придётся отдать этот город на разграбление моих воинов. Ты и так должен быть благодарен, что я снизошёл до этого разговора с тобой. И что бы мои слова, не казались тебе пустым звуком, вот тебе небольшой подарок. — темник поднял руку, и два горящих огромных валуна полетели над нашими головами. Врезавшись в башенку с колокольней над домом старосты и чей-то дом, мигом разнесли их в щепки. Оставив после себя загоревшееся двухэтажное здание и полностью разрушенный дом.
— Пожар! — с криками бросилась тут же тушить, сновавшие внизу люди.
— Ну, ладно… — прокашлялся перепуганный дед. — Это что получается, мало того что ты три шкуры с нас всю жизнь сдирать будешь, — и тебе плати, и тому кто над тобой, — но ты же сейчас не уйдёшь отсюда просто так? Всё до нитки разграбишь!
— Не уйду… — признал темник. Но если ты по своей воле, выдашь мне моего бывшего десятника, который сбежал от нас и решил здесь поселится. То почти никого убивать и насиловать не будем. А так, заберём только-то, что старшинам нашим приглянется.
— Какого ещё, десятника? — не понял староста. — Нету у меня никого, твоего рода-племени!
— Ну как же, нету? Это ведь он, своими детскими стрелами, половину своих же товарищей, в царство Тенгри отправил. Ты не бойся старик, я его убивать не буду. Мне самому такой воин нужен. Будет жить ещё лучше чем прежде. Или, — вдруг посерьёзнел мужик, — мы для начала, всех кто меньше колеса, включая и юного княжича и твою внучку, на колья этой изгороди насадим, а если копий не хватит, бовгарам скормим. Потому как, всё равно они путешествия к будущим своим хозяевам не переживут… А зачем мне лишние траты. А затем, в назидание другим городам и поселениям, и пепла здесь не оставим. Чтобы они сами в данники великой империи, в очередь выстраивались…
— Не отдавай им Комара! — выдал вдруг княжич. — Отобьёмся как-нибудь! Моя дружина, уже наверняка послание получила, и вот-вот, на подмогу подъедет. Да и другие князья подсобить обязательно захотят!
— Это, послание? — бросил под ноги лошади, голубя со стрелой Ахмет. — Или это? — вторая птица, упала аккурат рядом с первой.
— Смотри старик. Захочешь княжича своей внучке в женихи оставить, я не против, если он золотой орде присягнёт и моим данником станет. Или же, как вариант, может за моего сына Мерзы, выйти. Он парень хоть куда! После схватки с Комаром, два раза живим ушёл. А этот десятник, мастера тёмных с одного выстрела убил и самого хана Бату от смерти спас.
— А если он и тебя с одного выстрела, как того чёрного убийцу, к червям гнить отправит? — проскрипел дед. — Не боишься?
— Нет старик, не боюсь… — улыбнулся темник и снова поднял руку. Два горящих снаряда снова рассекли воздух упав где-то посредине площади, снеся вместе с корнем то самое дерево, с которого я недавно свалился, заодно попав и в конюшню. Шум и ржание раненных и напуганных лошадей стояло просто невероятное. Наводя ещё больший страх, на окружающих. — Похоже, что стрелы его мелкие закончились. Да и кроме меня, здесь никто не заинтересован оставить вам жизнь, особенно после того как вы убили их людей…
— Чуб! — подёргал я ошарашенно смотревшего на тот ужас, что творился сейчас посреди поселения воина. — Мне нужно что бы ты как то отвлёк Ахмета!
— Так ты, арабан золотой орды? — посмотрел он на меня странным взглядом, до белков сжав свою саблю. — Значит, княжич был прав…
— А ты, до того как в казаки податься, кем был в прошлой жизни? Уж точно не коровам хвосты крутил! Так что зачем ворошить прошлое? Я сейчас вот этим, — показал я свою кривую стрелу с чёрным наконечником, доставшимся мне в наследство от Мбека, — попробую их шайтан-машину раздолбать. И единственный кто мне может помешать, это вон тот воин с быстрым луком, что два голубя княжича сбил.
— Погоди-ка… Это же, Кхили стрела! Комар, да кто ты такой? — присел рядом Чуб.
— Вот, его сын. — ткнул я в ошарашенно смотревшего как заряжают очередной огненный залп, отца. — А вон там, — указал я на огромный, крепкий амбар с камня в конце улицы. — Моя сестра с матерью и больше сотни малых деток. И твой, надеюсь, товарищ. Что сегодня, не дал повода усомниться в себе. Так что давай друг, придумай что-нибудь… — Чуб, тяжело вздохнув, разжал свой меч. И выпрямившись во весь свой богатырский рост, проорал, перекрикивая лошадей.
— А третьего голубя, ты тоже сбил?! — улыбнулся он в свои длинные усы, явно обращаясь к Ахмету. — Или может, промазал? — все, включая темника, тут же уставились на сотника.
Жужжащая словно стая диких пчёл, стрела, пролетела над головами удивлённой делегации. До страшных, кидающихся огненными шарами машин, было достаточно далеко. И я совершенно не был уверен, что до них достану, даже со всей дури оттянув и так бедную тетиву. Которая, не выдержав приложенного на неё усилия, и всё же выплюнув последнюю выпущенную из неё стрелу, лопнула, вывернув загнутый лук на другую сторону, заодно и выпрыгнув из моих детских пальцев. Ахмет, хоть и отвлёкся на непонятные обвинения в его профпригодности, но тут же выпустил вдогонку, свою невероятно быструю и мощную стрелу. Которая вместо того что бы сбить, и так падающий куда-то в снег, вращающийся с бешённой скоростью вокруг оси чёрный наконечник, лишь добавила ему приличного ускорения.
Уже готовые к залпу стенобитное орудия с горящими шарами, встретились со всё разрушающей на своём пути, не замечающей преград, чёрной сталью. Тут же наклонившиеся, а затем и вовсе рухнувшие на бок огромные конструкции, перед тем как окончательно разрушится, всё же выпустили свой последний залп,
