Опять смотрю на нее. Быстро целую в губы.
— Лисенок, знаешь, почему я здесь?
— Из-за ребенка? — спрашивает она.
— И из-за него тоже. Но это не главное.
Провожу рукой по волосам.
— Лисенок, Лис, — делаю паузу, — я люблю тебя. Понимаешь? Люблю.
Она вдруг распахивает широко глаза и даже пытается отодвинуться от меня.
Улыбаюсь. Наклоняюсь к уху.
— Люблю, — шепчу в него. — Я тебя люблю.
— Ты не болен? — вдруг спрашивает она и внимательно смотрит на меня.
— Почему? — хмурюсь я.
— В последний раз, когда ты говорил это, ты был в бреду.
Серьезно смотрю на нее.
— Тогда в больнице, — поясняет она. — Ты тоже сказал, что любишь меня. Но врач сказал, что ты в бреду и несешь не весть что.
— Он дурак, — твердо произношу я. — Я всегда знаю, что говорю.
А она почему-то смеется в ответ. Надо мной?
Тяну вниз с нее шорты.
— Что ты делаешь? — возмущается она и легонько бьет меня по рукам.
— Хочу доказать, что люблю тебя, — шепчу я и, сняв с нее лифчик, утыкаюсь в грудь.
С жадностью вдыхаю ее аромат.
С самой первой встречи я подсел на него. И потом, я мог легко узнать его даже с закрытыми глазами.
— Лис, — языком провожу в ложбинке и касаюсь ее губ. — Ты такая вкусная.
Целую.
— Я так трахнул бы тебя, что ты встать не смогла бы, — хриплю ей в губы. — Но знаю, что нельзя.
Потом вдруг одна мысль посещает меня и не дает покоя. Немного приподнимаюсь и серьезно смотрю на нее.
— Лис, ты бы скрыла от меня беременность? Моего ребенка? Ты смогла бы?
— А он нужен тебе, Арман? — также серьезно спрашивает она. — Аборт я делать не буду.
— Ты так обо мне думаешь? — встаю полностью и сажусь на кровать, обхватывая голову руками. — Ты за меня все решила?
— Тебя не было очень долго, — слышу, как она тоже приподнимается и садится. — Я была одна. Там, Арман. Где солнечный свет попадает через решетку. Если бы хотя бы адвокат сказал, что это ты… А так, я чувствовала, что одна…
— Он не мог сказать, — говорю я, опуская руки, но взгляд все еще устремлен в пол. — Я не мог признаться. Отец мог в желании наказать меня причинить тебе еще больший вред.
— За что, Арман? За что? Почему он так со мной?
— Дело не в тебе, Лис, а во мне.
Замолкаю. Она тоже молчит.
— Всё не так, — говорит с грустью в голосе. — Всё не так…
— Это же мой ребенок, Лис. Мой, — возвращаюсь я к своему вопросу. — А ты хотела скрыть от меня. Спрятать. Как бы ты жила с этим?
Оборачиваюсь и вижу, как слезы катятся по ее щекам. Она тихо плачет.
Подползаю к ней и прижимаю к себе.
— Прости меня, Арман, — вдруг шепчет она. — Прости. Я запуталась… Думала, так будет лучше… Для ребенка… Для меня. И для тебя.
Утыкается носом мне в грудь и ее слезы смачивают мою кожу.
Она такая маленькая. Хрупкая. Беззащитная сейчас. Как я мог так раньше поступать с ней? Чудо, что не сломал ее окончательно.
Как бы я жил без нее?
Она отрывается и поднимает на меня взгляд.
— О чем ты думаешь? — спрашивает, шмыгая носом.
— О тебе, — честно признаюсь я.
Беру ее лицо в руки и притягиваю к себе. Опять целую.
И накрывающее меня сейчас возбуждение полностью сносит все остальные чувства: и вины, и жалости. Я просто хочу ее. До искр в мозгу. Хочу и все.
Кладу ее опять на кровать и жадно целую каждый сантиметр тела. Руками сжимаю груди. Твердые соски уже упираются мне прямо в ладонь и я натираю их.
— Арман, — Лисенок пытается встать.
Но я не даю. С силой целую ее.
Не отрываясь, рукой подцепляю трусики и одним движением стягиваю их. Сразу же касаюсь ее там, между ног.
Как только мой палец скользит между складочек и аккуратно проводит внутри них, Лисенок стонет и выгибается в спине.
Приподнимаюсь и наблюдаю за ней. Она этого не видит, так как лежит с закрытыми глазами, запрокинув голову.
Пальцами ласкаю ее, удерживая второй рукой за талию.
Пока не касаюсь самой чувствительной точки. Обхожу ее. Лишь случайно задевая. И каждое такое касание сопровождается стонами.
Опять легонько дотрагиваюсь и Лисенок сама кладет свою руку на мою и надавливает.
Я бы еще помучил ее, но сам сгораю от нетерпения.
Мне страшно подумать, сколько я не трахался.
Начинаю ласкать клитор. Он уже упругим бугорком выпирает из складочек. Такой горячий и отзывчивый.
— Почему ты так сопротивлялась, Лисенок? — шепчу, наклонившись. — Нас же обоих ведет друг от друга. Все могло бы быть иначе, если бы ты сразу согласилась. Если бы…
С этим словами я сильнее надавливаю и она вскрикивает.
Накрываю ее рот. Хочу поглотить ее крики и стоны.
Не отрываясь от губ, быстро расстегиваю ремень, джинсы и спускаю их вместе с бельем.
Когда член касается ноги Лисенка, она распахивает глаза. Освобождается от моих губ и смотрит на член.
Я пальцами провожу между складок. Собираю смазку. И потом размазываю ее по стволу.
Лисенок не отводит взгляда.
Встаю на коленях у нее между ног и за бедра подтягиваю ее к себе. Аккуратно приставляю головку ко входу. Тяжело выдыхаю.
Сука. Дай мне силы не растерзать ее. Этот раз должен быть особенным. Она впервые показывает мне, что тоже хочет. И о ребенке нельзя забывать.
Поэтому я медленно толкаюсь в нее. Плавно, не рывками, как обычно.
Зайдя на половину, останавливаюсь. Пытаюсь успокоиться. Но член в нетерпении как будто сам протискивается глубже.
Из меня вырывается рык, как
