всё меняет, в этом мире Макс, Маги за редким исключением рождаются в родовитых семействах и отношение к ним у правящих как к ровне, к тому же он сам Маг, а уж между ними только извечный спор, кто круче, но даже Архимаги будут относиться к тебе с уважением ну или делать вид, кроме, конечно, войны или стычки, но и там всё непросто, тебя выгодней пленить и продать или предложить работу на победителя, чем убивать. Чего ты смеёшься, а, ну да, я тоже думаю будет рулить репа.
Эта бестия небрежно залезла мне в голову, а вот её ощерившиеся зубки должно быть обозначают смех, просто я представил безумное количество школоты-магов, к которым следует относиться на равных, нонсенс.
Кто же ты такая Норма, в моё плечо вонзились коготки, сморщившись, я взглянул на Куницу, шерсть у зверька вздыбилась как иголки дикобраза, дыхание сильно участилось, глазки-бусинки казалось, сейчас вылезут из мордочки.
Как можно деликатней я поинтересовался.
Что случилось?
Но реакции я не дождался, куница во все глаза смотрела на возникающую из дымки капсулу, вокруг неё суетились люди, они без остановки соскабливали сажу и копоть, Олег, обернувшись с какой-то тоской, произнёс.
-- Не задерживайтесь. И пошёл дальше.
Теперь то я понимаю, почему он так убивался в том овражке, Олег то уверен, что я больше не Маг, наверно виды перспективные на нас имел, даже жалко его стало, но ничего, немного осталось этому раннему Феодализму существовать, скоро, очень скоро на эту землю придёт такое, что местным НПС, и приснится не могло.
Норма как-то разом сдулась и размякла, будет, будет у меня с ней разговор, подойдя вплотную к остывшей капсуле, дотронулся до её круглого, идеально отполированного ещё тёплого бока, это явно не метал, он здесь присутствует, но основа другая, обойдя Болид по кругу, не увидел ничего, ни дверей, ни окон, всё та же идеальная серая поверхность.
-- Макс, пойдём отсюда, мне больно здесь находиться, ничего они с ней не сделают, не смогут вытащить, нечем, а вскрыть у них не получится это я тебе точно говорю.
-- Норма, а что это такое, а? Я решил ковать железо пока горячо.
-- Это ККСска Макс, ой! Максим давай не сейчас, я обязательно тебе всё расскажу, просто здесь не могу, мне сегодня очень не по себе.
Ну что ж подождём, ну раз у нас здесь не срослось, то не навестить ли нам стойбище Проглота там наверняка всякие ништяки остались.
-- Тоша, ты помнишь, где злые люди жили?
-- Тоша хорошо помнить.
-- Тогда веди.
Выдвинулись мы в боевом порядке Какоша впереди поверху, разведка, Тоша чуть сбоку от своей самки, и я следом, идти было одно удовольствие, лес очищался от всякой мерзости, набухали новые зелёные почки, кое-где уже вылезла трава и главное-- воздух, воздух не вонял тухляком, и даже проскакивали нотки первой свежести.
Через час похода сверху спрыгнула Какоша.
--Впереди, скоро.
Так, больше я не собираюсь тупить по-чёрному, распределил фиалы, проверил снаряжение, яд на месте, своему зоопарку дал команду Тоше-- не подходить близко и записывать круги вокруг лагеря, Какоше-- спрятаться на дереве так, чтобы она видела всю площадку, и без моей команды не во что ни лезть, Норма и не думала слазить с моего плеча, устраиваясь поудобнее.
Лагерь впечатлял, наполовину врытый в землю барак метров тридцать длинной и два добротных домика, площадка со всякими ямами, брёвнами, завалами, ну типа полоса препятствий, врубив следопыта, на полусогнутых, осторожно изучал территорию, вот в свете луны блеснул ручеёк, а вот яма с кем-то живым судя по звукам, заглянув, увидел огромную тушу жирного мяса, изначально это было свиньёй, а сейчас.
Свинарь, мутант «Партен» 25ур. Искусственно выведенное животное, идеально приспособленное для воспроизводства себе подобных. Не требует партнёра.
Нельзя не признать гениальности мерзкого Блюмкина, эх, такие знания, да в народное хозяйство, ну вот опять я рассуждаю с точки зрения своей действительности, а здесь вам не тут.
На дне ямы копошился выводок Свинаря, более десятка детишек без конца припадали к соскам матки и смачно высасывали из родителя пищу, благо кормушками эта туша была облеплена по кругу, чистый функционал, смердело здесь конкретно, а виднеющейся у края леса террикон дерьма, воздух также не озонировал.
--Макс, там человек за бараком, беги сюда.
Судя по паническим ноткам Нормы, дело серьёзное, через секунды стало понятна её нервозность. За Бараком под навесом стояли большие столы, чуть ли не насквозь пропитанные кровью, рядом в землю были вкопаны три креста--два на уровне человеческого роста, а третий, прям копия всем известного Римского изделия, да и без Понтия Пилата не обошлось, судя по висящему на балке человеку. От размышлений о великой судьбе «Йешуа» меня отвлёк требовательный голосок Нормы.
-- Макс, хорош тупить, скорей спаси его, он ещё живой.
Вот тут меня проняло, заметавшись не хуже той курицы, разбежался и на эмоциях врезался всем телом в вечный символ Христианства. Немного придя в себя, сидя в паре метров от несчастного, включил голову.
--Тоша нужна твоя помощь, беги ко мне.
Через минуты Примат стоял рядом, задрав морду, он тоже смотрел на повешенного.
--Тошенька, нужно как можно аккуратнее освободить человека и спустить его вниз.
Обезьянкин справился на отлично, прижав одной рукой тело к окровавленному кресту, он, не напрягаясь, повытаскивал все гвозди и спустил воина на землю. Влив фиал жизни в его рот, вторым облил раны, Тоша молча протянул мне рулончик ткани. Ох же ты моя хорошая, обо всём подумала, а я, как всегда лоханулся.
Человек приоткрыл глаза, окинув мутным взглядом наши склонившиеся заточки, схватил руками меня за шею, сжав пальцы.
В моей шее что-то хрустнуло, через мгновенье его пальцы разжались, немного отдышавшись поблагодарил Тошу за своевременное вмешательство. Моя голова наотрез отказывалась поворачиваться, но это мелочь, регенерация справится быстро, посмотрим кто у нас здесь.
Тука. Воин.
Очень информативно, эх, слабоват я, если больше нет никаких данных, значит, он как минимум на тридцать уровней выше меня, и если бы Приматик его по головке не приголубил, то через секунду сидеть бы мне у родного столбика в Селе.
--Макс — это воин из дружины Князя, десятник не из последних, он напичкан какой-то гадостью, которая не даёт ему умереть, его
