Но на Охоте не шутят. И если нападать, то нападать всерьез. И умирать, кстати, тоже придется по-настоящему, если она ошибется… так или иначе.
Так ничего и не решив, Лив наконец-то задремала. И надо ли напоминать, каким неприятным было ее пробуждение?
Лив и Ланс. Эспит
Аммиачный раствор, словно рыболовный крюк, через нос вонзился прямо в мозги, и чья-то незримая рука вытащила сознание наружу к свету из темных-темных вод обморока. Ланс охнул, дернулся и даже не сразу понял, что с ним приключилось. Но лицо, залепленное грязью, и с каждой минутой увеличивающаяся в размерах шишка на лбу напомнили Лэйгину о неудачной попытке совершить сомнительный подвиг.
«Рыцарь, рискуя жизнью, спасает деву… от девичества! — ужаснулся он. — Это достойно занесения в анналы истории».
— А где Верэн? — с дрожью в голосе спросил он.
Вдруг цветочный горшок как раз и прервал героическую попытку?
— В своей комнате рыдает от невозможности вас кастрировать садовыми ножницами, — мрачно заявила Лив. — Умывайтесь, приводите себя в порядок.
Она самолично выбрала полотенце старенькое, но чистое, которое щедро пожертвовала на примочку.
— Счастье, что девчонка вам голову не пробила, а то дело кончилось бы столбняком. И мы потеряли бы вас до срока.
Хорошо сказано, многозначительно, с правильным акцентом. Тут и самый незаинтересованный собеседник задал бы нужный вопрос:
— А вы хотели потерять меня в строго определенное время?
Лив немного помолчала, разглядывая мурранца с отрешенным любопытством дрессировщика, чья ученая собака вдруг на самом деле заговорила. Затем Стражница прислушалась к приглушенным дверьми обиженным возгласам Верэн и покачала головой, обронив в пространство:
— А в самом деле, почему бы и нет? Кто им сказал, что это они устанавливают правила? Где записано, что я не могу их изменить?
И, решившись, бросила гостю — или пленнику, что вернее — резкое:
— Идемте. Сейчас я предпочту говорить без лишних ушей.
Говоря откровенно, Ланс не рассчитывал, что разговор примет серьезный оборот так быстро. Обстоятельность, с которой эспитцы загоняли его в угол, предполагала откровенность лишь на смертном одре. А тут, когда эмиссарша вдруг рванула с места в карьер, медлить не следовало.
Пока Лэйгин пропитывал полотенце холодной водой, а потом тщательно его отжимал, Лив взяла фонарь и приставила Перца стеречь Верэн, а затем они пошли в крипту. Конечно, возвращаться на место недавней ночной сцены, как всякому нашкодившему мальчишке, было неприятно, но крипта для разговора подходила идеально.
«Хватит потворствовать неуклюжим попыткам этих сволочей сбежать! — думала Лив, топая так, словно гвозди пятками вколачивала в ветхие ступеньки. — Кат, Исил, Хил, эти сучки-ведьмы и наверняка Берт! Морские и подземные! Чего ради я должна от них бегать? В конце концов, кто здесь кого сторожит?»
Осветив темную крипту, Лив поставила фонарь в одну из пустых ниш и, уставившись на мурранца, проговорила тоном, которым впору смертный приговор зачитывать:
— Итак, вы прибыли сюда в стремлении найти Калитар, Ланс. Не без нашей помощи, как вы, полагаю, догадались. Ну, поздравляю вас. Вы нашли. И что предполагаете делать теперь?
Археолог таиться не стал:
— Я собираюсь… собирался дождаться, когда закончится ваше…хм… веселье. Или лучше сказать — безумие? А потом, после небольшой разведки и некоторой подготовки, спуститься в пещеры. Таков мой краткий план.
Жестокая усмешка скривила полные губы женщины.
— Это очевидно. А потом? Когда… если вы выйдете живым из наших пещер? — и подмигнула: — Учтите, кстати, что в планы тех, кто вас к нам пригласил, ваше возвращение отнюдь не входит. Вы ведь уже догадались, кто мы такие?
— Сумасшедшие сектанты-каннибалы? — с нескрываемой надеждой спросил Ланс.
Язвительный смешок умер где-то в горле Лив. Проходимцам положено быть настолько наивными? Или мир успел измениться так сильно?
— Увы, гораздо, гораздо хуже, — со вздохом разбивая в прах надежды археолога, ответила она и обвела жестом крипту: — Посмотрите хорошенько. Вы ведь серьезный ученый, как говорят, значит, вам под силу сложить два и два, облечь эти кости воображаемой плотью, припомнить наши обряды и сделать выводы, — Стражница поневоле понизала голос, в свою очередь следя за ним с проблесками жадной надежды: — Ну? Ваши предшественники иногда догадывались. И даже эти фанатики из Ордена Зорких что-то такое подозревали, поэтому их и пришлось искоренить. Не без моей помощи.
Ланс старательно придал своему лицу умное выражение, хотя, разумеется, не понял ничего. Точнее, он категорически не позволил себе додумать свою догадку до логического конца. Это было слишком невероятно. Слишком за гранью реального и достоверного, проверяемого опытным путем и доказуемого.
«Пусть скажет, пусть она сама скажет! Пусть сама!»
Не заметив в остекленевших глазах мурранца особенного понимания, Лив хмыкнула и разочарованно выпятила губу. Значит, придется не только кормить Лэйгина тайнами с ложечки, но еще и разжевать их предварительно. Иначе не переварит.
— Мы возрождаемся, Ланс. Но, в отличие от вас, мы не только помним прошлые жизни, но и в каждом новом круге продолжаем их проживать. Я всегда была Стражницей, и все эти черепа — мои собственные. Фактически, мы — бессмертны.
Вообще-то, такие заявления должны вызывать хоть какую-то реакцию. Но будущая жертва морским и подземным только глаза выпучил. Хорошо, что не закатил, впрочем. Только обмороков сейчас не хватает.
— Хотите что-нибудь спросить? — подсказала Лив, едва удерживаясь, чтобы не подгонять процесс мышления нетерпеливыми жестами: — Или, может быть, водички? Я — не сторонница отравлений, можете есть и пить без опаски.
Да что там крипта с черепами! Некрополь без единого слова рассказал Лансу обо всем здесь происходящем, когда бы мурранцу действительно хотелось слышать. Должно быть, если бы селедколюбивый Джай Фирск перед отправкой в добротный старый склеп с именем «Эвит» восстал на время из мертвых и с собственного погребального костра объяснил бы Лэйгину смысл происходящего, тот бы внял. Наверное.
— Я так понимаю, что вы не шутите. Никто на Эспите не шутит.
Ему так отчаянно хотелось потребовать неопровержимых доказательств, или хотя бы уличить в обмане, но черепа вокруг свидетельствовали об истинности лучше любого криминального отчета.
— Бессмертные заманили меня сюда. Я понял. Но зачем?
Его недоверие повисло в гулкой темноте крипты таким густым облаком, что при желании его можно было черпать ложкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
