– Она не смогла прийти.
– Как жаль! Может, в следующий раз?
– Как знать…
Он не мог оторвать от нее глаз. Ему казалось, что перед ним совсем другая Мелисанда, не та, которую он знал в Корнуолле. Она выглядела старше своих семнадцати лет, тогда как в Корнуолле, наоборот, казалась моложе. В атмосфере чувственной роскоши она представлялась ему более уязвимой.
Они являли собой великолепное зрелище – три юные девушки в нарядных платьях и четыре молодых человека в сшитых по последней моде фраках. Наблюдавшая за ними Фенелла, заметив напряжение, которое возникло между Мелисандой и Фермором, пожала плечами, думая: «Ах, ладно, скоро подыщу ей подходящего мужа».
Сопровождавший Мелисанду в тот вечер молодой человек производил довольно приятное впечатление, но его положение в обществе вряд ли можно было назвать надежным. Он принадлежал к сторонникам сэра Роберта Пила, а Пилу из-за хлебных законов грозила отставка.
Фенелле следовало поторопиться, ибо в Эдем вполз змей-искуситель – очаровательный красавец змей.
Спутник Мелисанды принялся рассуждать о политике:
– Конечно же, сэр Роберт прав. Разумеется, он вернется. Я знаю, что его действия раскололи партию, но…
– Вы обворожительны, – прошептал Фермор на ушко Мелисанде. – Как мне повезло… что я вас здесь нашел.
– Вас мадам Кардинглей пригласила? Она должна была знать, что…
– Нет, она меня не приглашала. Я обнаружил, что вы здесь, и, сделав это открытие, немедленно поспешил сюда. Приглашения я дожидаться не стал. Пришел, обратился к мадам Фенелле и, по-моему, покорил ее своим обаянием. Или может быть, своей искренней преданностью… Кто это сказал: «Кто любит сам, любим всем светом»? Кажется, Шекспир. Он, как правило, знал, что говорил.
Пропустив его слова мимо ушей, Мелисанда ответила тому, в чьем обществе находилась до того, как появился Фермор:
– Вряд ли он теперь сможет вернуться. Тори ему ни когда этого не позволят.
– Такой человек, как сэр Роберт, способен сделать то, что на первый взгляд кажется невозможным.
– Пожелай самозабвенно и получишь непременно, – продекламировала Женевра.
– В вас очарование соседствует с мудростью, – галантно заметил Фермор, окидывая Женевру взглядом, перехватив который Тедди напрягся.
– Может быть, – сказала в ответ Женевра, – лучше родиться мудрой, чем красивой. Для того чтобы красота по-настоящему расцвела, необходимо столько мудрости…
– Красота, как и цветы, – подтвердил Тедди, – лучше всего цветет на благодатной почве.
– Вот видите, Тедди – воплощенная мудрость! – воскликнула Женевра.
Юный политик начинал проявлять признаки раздражения. Мелисанда обратилась к нему:
– А если верх возьмет лорд Рассел, как это скажется на вас?
– Я уверен, что сэр Роберт скоро обретет свое прежнее положение, – настаивал молодой человек.
– Мадемуазель Сент-Мартин, – вмешался Фермор, – разрешите проводить вас к столу?
– Еще не время ужинать.
– Тогда разрешите переговорить с вами наедине? У меня для вас важные новости. Я только по этой причине здесь и оказался.
Она подняла на него глаза и бесстрашно улыбнулась. Женевра пришла ей на помощь:
– Пойдемте, господа. Важные новости ждать не мо гут. Вернемся позже, позволим им поговорить. Надеюсь, новости хорошие?
– Думаю, что да, – ответил Фермор. – И позвольте поблагодарить вас за тактичность – преклоняюсь перед ней почти так же, как перед вашей мудростью и красотой.
Женевра в шутку присела в реверансе и взяла под руку Тедди, который явно был рад отойти подальше от этого наглеца с пристальным взглядом голубых глаз. Люси и Фрэнсис последовали за ними; и серьезному политику не оставалось ничего иного, как присоединиться к ним.
– Неплохо придумано, правда? – спросил Фермор, когда молодые люди удалились.
– Мне следовало от вас этого ожидать.
– Я польщен, что вы столь высокого мнения о моей изобретательности.
– Никаких новостей, как я полагаю, у вас нет?
– Почему вы так полагаете?
– Потому что уже научилась разгадывать вашу двуличность.
– Вы уже и по-английски неплохо научились разговаривать.
– Я много чему научилась.
– Вижу. Скоро вы сравняетесь в мудрости с великолепной Женеврой. А красотой же и очарованием вы ее уже превосходите.
– Прошу вас… Я уже не девочка.
– Вы так быстро повзрослели?
– Взрослеют не с годами… а с опытом.
– Вы посуровели.
– Вот и хорошо, если вы так считаете. Я, как моллюск, спряталась в раковину; как еж, свернулась в клубок и выставила иголки.
– Вот уж на кого вы не похожи, так это на ежа или моллюска.
– Это просто метафора… или это сравнение?
– Вас можно было бы сравнить и с чем-нибудь более подходящим.
– Ну, так и что же вы собирались мне сообщить?
– Что я вас люблю.
– Вы сказали, что у вас для меня важные новости.
– Что же может быть важнее?
– Для вас? Наверное, ваша женитьба.
Он нетерпеливо щелкнул пальцами:
– Нам здесь где-нибудь можно поговорить наедине?
– Нет, нельзя.
– А в оранжерее?
– Нам туда нельзя.
– Почему?
– Поймите, что я здесь работаю – показываю платье. То платье, что сейчас на мне надето, не мое. Я ношу его, чтобы богатые леди взглянули на него со стороны и захотели купить такое же. А развлекать своих друзей в оранжерее мне не положено.
– Даже если ваши друзья – гости хозяйки салона?
– Я относительно вас указаний не получала.
– Зачем вы сюда приехали? – спросил он.
– Чтобы работать… зарабатывать на жизнь.
– Работать? Вы это называете работой? А остальные девушки? Вы что, не знаете, кто они такие? Или думаете, будто я не знаю?
– Мы показываем платья. А некоторые работают в мастерской.
Фермор рассмеялся:
– А я-то думал, что вы и в самом деле повзрослели.
– Меня сюда послал сэр Чарльз, – сказала она.
– Неужели?! Чтобы вы направились по стопам своей матери?
Мелисанда вспыхнула и отвернулась. Фермор схватил ее за локоть.
– Вы должны простить меня, – сказал он. – Вспомните, ведь именно за откровенность вы меня и любите… помимо всего прочего.
– Я вас люблю?!
– Разумеется. Я не святой, и не раз это вам объяснял. Женитьбу я вам предложить не могу, но и маленьких мальчиков из-за наследства убивать не собираюсь.
– Замолчите! – возмущенно прошептала Мелисанда. – Замолчите и уходите. И больше никогда не являйтесь сюда, чтобы меня мучить.
– Я не мучить вас пришел, а помочь… осчастливить вас. Вы и в самом деле не знаете, что это за заведение?
Мелисанда молча воззрилась на него.
– Какая невинность! – воскликнул он. – Вы и в самом деле ничего не знаете или притворяетесь?
