— Да он же под землю ушел! — догадался Рахманов. — Раз его следов нет, он наверняка увидел нечто такое, от чего тут же под землю и провалился! Он же наши очки унес, как мы теперь без очков-то! — возмутился Игорь Рахманов.
— И без очков уйдем, место-то мы знаем! А только не мог Виталька нас бросить, я с ним много раз под пули ходил и натуру его знаю, — заступался за друга Филиппенко. — Он тихий и неприметный, но твердый как кремень, на него понадеяться в любой ситуации можно!
— Он все равно обязан был по рации сообщить! Что могло произойти такого, из-за чего он мог исчезнуть? Никого нет! Кто стрелял? Куда все исчезли? — И тут Рахманов выдвинул новую версию: — А не ушел он под землю! Потому что если бы даже и ушел, то наверняка обратно бы вернулся, чтобы нас спасти и очки отдать!
— А если его ранило и вернуться он не может!
— Если бы ранило, то на снегу бы кровь была!
— А если он в тоннеле застрял? — Вариантов было несколько, а выхода ни одного.
— Что делать будем, братва? Если и правда Никитенков увидел нечто такое, от чего пришлось оставленный пост бросить и даже об опасности не сообщать, то, что это могло быть такое? А если он не в зоне, то значит, здесь какие-то жуткие дела творятся, и уходить нам отсюда без Никитенкова никак нельзя!
— Ему без нас можно, а нам без него нет!
— А может, его кто похитил? Ну, тот, кто на лыжах?!
— Ага, похитить! Такого обученного бойца с автоматом?
— Не верю я, что он, нас не дождавшись, в «зону» ушел, — прошептал Рахманов. — Не такой человек Виталька, чтобы всех бросить и с очками слинять. Нет, не мог он с нами так поступить, не верю я в это! А если он такую подлость устроил, я сам ему в морду дам.
— Да ты смотри, тут-то следы в лес только наши!
— Если бы он шел по нашим следам, мы бы его встретили.
— Да, пост покидать он не имел права!
Все наперебой кричали друг на друга, не в силах хоть как-то объяснить случившееся.
— Я думаю, что тот, кто стрелял в Витальку, успел сзади подойти к нему и оглушить, — предположил Голубев, указывая на мятый снег. — Вот тут, наверное, драка была, вроде тащили кого-то…
— Так это ж мы здесь изрядно покувыркались, когда на снег попадали — воскликнул Рахманов. — Только один вариант! Виталька давно в Москве!
— Или?
— В любом случае нам лучше отсюда сматываться! — вынес решение Голубев. — Нам без лыж здесь делать нечего! А здесь, в открытом поле, мы все как мишень для снайпера. Поэтому нужно в Москву вернуться и посмотреть, может, там Никитенков уже нас ждет!
Все согласились, хотя никто не верил в то, что тот без них ушел.
— А как же мы это место найдем, без очков-то? — Филиппенко наклонился к утоптанной ими площадке, пытаясь разглядеть невидимую без очков воронку.
— Придется методом тыка! Тыкать нужно в каждый сантиметр посадочной площадки. Все получится.
И началось. Но ничего! Как ни прыгали, как ни «вкручивались» парни в пространство по методу Лоу — выход не открывался.
— А вдруг это только выход-то и был! — осенило Рахманова. — А вдруг вход в другом месте! И от осознания этого всем стало как-то жутковато.
— Искать нужно, искать! Топчитесь, братцы! — отчаянно взывал Голубев, уже не веря в победу.
Все топтали землю и громко ругались матом, но больше всех Голубев ругал себя, мало того что всех принудил к «потусторонней разведке», еще Никитенков с драгоценными очками под землю канул. Так они протоптались на этой снежной равнине около часа, но выстрелов больше не последовало и никто к ним из лесу не вышел. И возникло у Голубева предположение, что кто-то из-под земли унес Никитенкова, поэтому он и не успел по рации сообщить, не успел и следы оставить.
Тут вдруг все уставились на выпучившего глаза Рахманова, у него внезапно удлинилось лицо, и челюсть отвисла, он замер с вытянутым указательным пальцем, и все посмотрели в сторону леса. Прямо у освещенной солнцем опушки стояла девушка — лесная красавица. Лесная фея или дочка лешего! Будто фотомодель — волосы длинные темные распущенные. На таком морозе ее загорелое тело прикрывали всего лишь белая майка, брезентовые брюки и свитер, вокруг талии завязанный рукавами. И хоть бы что! Брюки были заправлены в высокие сапоги, а за спиной торчало ружье. Все уставились на нее, от неожиданности никто не мог вымолвить слова. А она, призывно улыбаясь, разглядывала их, явно завлекая, будто позировала для журнала «Плейбой». Склонив голову в сторону, откинув роскошные черные волосы, она вытащила из кармана зеркальце и начала им сигналить, по лицам бойцов зайчиков пускать. Потом вдруг резко развернулась на лыжах и скрылась в лесу.
— За ней, живо!
Но живо не получилось, бойцы неуклюже и медленно вытаскивали ноги из глубоких сугробов, падали и спотыкались, проваливаясь в рытвины и канавы, но все же добежали до кромки леса и двинулись по следу. Вот она цель — вот он ответ на все вопросы — эта лыжница, наверняка стреляла она и наверняка знает, где Виталька! Через некоторое время стало понятно, что она их изматывает и уводит вглубь, но бойцов только подгонял азарт, встреча с противником оказалась настолько интригующей, что ноги бежали сами. Хоть и было все это подозрительно и предчувствовал Голубев ловушку, но остановиться не мог, очень уж хотелось узнать, что может делать девушка в этом лесу одна, да еще и с оружием, и уж точно причастна она к исчезновению Витальки. Казалось, что девушка совсем рядом, все громче слышался ее заливистый смех, но через час стало понятно, что она их заманивает вглубь.
— Это настоящая профессионалка! В первую очередь потому, что почти голая! Почему в лесу в одной майке? Ясно же, психоэффект, специально, чтобы нас шокировать! Но она-то хоть ответит, куда подевался Виталик!
— Наверняка не одна работает! — Филиппенко, несмотря на то что был натренирован, согнулся, закашлялся.
— Это путешествие неизвестно и потому опасно, — согласился Романов.
— Я предлагаю назад сворачивать и снова искать воронку! — кивнул Голубев.
— И воронку не найдем, и девку потеряем.
— А девка, между прочим, хорошо обученная и гуляет наверняка не одна! Тем более интересно! А вдруг она не девка, а конь троянский! Заманит в чащу, а там целый взвод в засаде! Нет! — твердо решил Голубев. — Нельзя нам за ней в лес, не можем мы без лыж с ней соревноваться. Все, бойцы, возвращаемся.
И не успел он это сказать, не успели они назад повернуть, как тут где-то близко, прямо из-за деревьев раздался женский окрик: «А-у! Товарищи бойцы! Немного осталось! Что-то слабо вы бегаете! Или награду получить не хотите?» — и хохот такой… издевательский, завлекающий. И хохот, и голос ее так заинтриговали, что, несмотря на правильное решение, все как по команде кинулись на этот голос. Опять побежали, на этот раз с азартом, расталкивая друг друга. Каждому откровенно хотелось первому до этой стервы добраться. И от скорого бега, и от незнания местности чуть не упали в глубокий овраг. Еле успели притормозить у глубоко вырытой ямы. Рассмотрели — оказалась глубокая квадратная шахта, метров десяти по диагонали. Едва не свалившись в нее, опустились к краю и заглянули вглубь, да так и застыли.
Стены шахты — железные, пол выложен плитами. Внизу стояла девица, но уже в одном белье и чулках. А возле нее лежал раскрытый большой деревянный ящик, в котором что-то блестело. Голубеву показалось, что это золото. Не показалось! Она вытащила один кирпич из ящика, подняла вверх и протянула. Все как загипнотизированные уставились на золото. И понял Голубев, что это ловушка! Но поздно!
— Прыгайте, берите, господа военные! Здесь на всех хватит!
— Назад! — скомандовал Голубев, но… В этот момент не искушенные золотом люди уже сигали вниз. Голубев прыгнул за всеми. «Зачем? А затем, что с одним только куском золота можно и судьбу дочери устроить, и о своем будущем не беспокоиться». Мысль быстро пролетела, а тело сработало само. Прыг, и все!
И у всех, видимо, сработал тот же сигнальный рефлекс. Сразу всплыло столько неиспользованных возможностей, столько тайных, нереализованных желаний развернулось в мозгу, что никаким приказами не удержишь. Все оказались внизу и кинулись к ящику, как голодные птицы к кормушке. Но только этого и надо было злой ведьме.
Она незаметно нажала на какую-то кнопку в полу, и он уехал вниз. Небо над ними захлопнулось, как мышеловка, они оказались в железном бункере, который падал с безумной скоростью. Их всех вдавило в пол. А женщина ухватилась за ручку в стене лифта, повисла на ней, и, достав из кармана маленький пистолетик, нажала на курок, после чего на всех обрушился дождь острых иголок. Они впивались в тело, словно маленькие змейки и, видимо, были начинены паралитическим ядом, потому что всех их мгновенно скрючило в судорогах так, что никто не мог даже пошевелиться. Глаза щипало, казалось, они вот-вот вытекут. Девица соскочила на пол, оделась, беспрепятственно собрала у всех оружие, профессионально обыскала, прощупав каждый шовчик, до белья. Подсела к ним на корточках и проговорила задушевно и ласково: «Вы же хотите узнать, куда ваш друг подевался? Хотите золото получить, а еще хотите все про зону выяснить?!» Пока, простите, придется вам чуть-чуть помучаться в неудобных позах.
