– Смотри, дорогой, – она понизила голос, показывая мне крупный кроваво-красный рубин в центре перстня. – Всегда мечтала именно о таком!
– Как господин барон будет оплачивать покупку? – мягко напомнил о себе хозяин. – Мы принимаем расписки.
– Наличными, – коротко ответил я. – Сколько стоит эта вещица?
– Сто пятьдесят золотых, – немедленно последовал ответ.
«Ни фига себе расценочки, за обычный перстень, пусть и с крупным камнем, – изумился я про себя. – Неплохо в столице ценятся камушки, нужно будет подумать о возможностях организации торговли».
Внешне я, конечно, виду не подал, а поцеловав довольную Агнессу, спокойно расплатился с мастером. Тот, тоже весьма довольный, вручил нам обшитый бархатом футляр для кольца.
Я приказал кучеру сначала доставить меня ко дворцу, а потом отвезти Агнессу домой. На это она отреагировала настойчивыми просьбами вернуться вместе и при этом поглаживала рукой по моей штанине. Она хотела немедленно отпраздновать покупку. Пришлось мне самому убрать ее руку и пообещать не задерживаться, чтобы отметить удачную покупку вечером. Вздохнув, Агнесса согласилась.
«Пора бы уже и к графу Гаросса заглянуть, – подумал я, направляясь во дворец, – ведь обещал». Решив не откладывать дело в долгий ящик, я подошел к офицеру, который скучающе играл с кончиком белого с золотом шарфа, выдающего его звание.
– Добрый день, господин офицер, – вежливо приветствовал я его, поскольку офицером мог стать только дворянин.
– Добрый, – слегка подтянулся тот, увидев мою одежду.
– Не подскажете ли, как мне увидеть маркиза или графа Гаросса?
– Простите, могу я узнать ваше имя? – еще больше заинтересовался он.
– Барон Максимильян, – слегка удивился я такому его оживлению.
Офицер, явно обрадованный возможности покинуть пост и развеяться, крикнул сержанта.
– На вас давно выписан пропуск, – дав сержанту краткие инструкции, повел он меня по жилому крылу дворца. – Маркиз распорядился проводить вас к нему в любое время, либо в кабинет, либо в его личные покои.
– Он живет во дворце? – слегка удивился я. – Обычно дворяне такого уровня живут в собственных особняках.
– Маркиз… – офицер сделал паузу, подбирая слово, – очень необычный человек.
– Чрезвычайно интересно. Видите ли, я совершенно не знаком с ним, хотелось бы узнать что-нибудь от осведомленного человека. – Разговор становился все интереснее.
– Скажем так, – офицер посмотрел на меня, словно оценивая, как ему могут аукнуться его слова, – маркиз посвящает все свое время работе, забывая о себе и родных.
– Учитывая то, с какой осторожностью вы подбираете выражения, я могу предположить, что маркиз – довольно влиятельное лицо? – открыто улыбнулся я офицеру.
– Рассказываю вам потому, что наслышан о вас и вашей репутации. – Офицер склонил голову в знак уважения. – Подобный человек не станет наушничать.
– Чрезвычайно благодарен вам за такую оценку. – Я поклонился, слегка удивленный. – Могу я узнать ваше имя?
– Барон Жазарэ, к вашим услугам, – снова поклон.
– Будем знакомы, – я протянул ему руку и ответил на крепкое рукопожатие.
– Так вот, – сказал он уже свободнее, когда мы продолжили путь после знакомства, – маркиз только кажется пребывающим в тени великих герцогов. На самом деле ни один из них не встанет у него на пути. В руках маркиза находится Монетный двор, а также золотые и серебряные рудники его величества.
– А-а-а-а, – протянул я, – если начнут сильно на него давить, он увеличит производство серебряных монет на Монетном дворе, и тогда монеты герцогств могут сильно подешеветь?
– Что-то вроде этого. – Офицер улыбнулся одним уголком губ.
«Интересно, – всплыла в голове мысль, – очень интересно».
– Наверное, он из тех трудоголиков, которые тянут большую часть работы, – произнес я вслух, – в то время, когда другие отдыхают.
– Его величество не раз высоко оценивал труд маркиза, – уклончиво ответил барон. – Вот мы и пришли.
Мы остановились перед тяжелой, обитой железными полосами дверью, которую охраняли два нубийца.
– Барон Максимильян к маркизу Гаросса, – произнес офицер, и гвардейцы молча посторонились. – А мне, к сожалению, пора возвращаться. – Жазарэ протянул мне руку, прощаясь. – До конца смены еще очень далеко.
– Приятно было с вами познакомиться. – Я вежливо пожал руку и поклонился.
«Ну-с, посмотрим, что у вас тут за маркиз», – с такой мыслью я постучался в дверь и, дождавшись разрешительного восклицания, вошел.
Еще даже не переступив порог, я проникся обстановкой: кабинет маркиза напоминал небольшую библиотеку с множеством стеллажей, а где-то за ними, в глубине помещения, был виден свет и темнел стол. Проходя между полок, я присматривался к аккуратно расставленным книгам и свиткам. Каждый стеллаж был пронумерован и имел свои обозначения, правда, я в них ничего не понял. Но вот библиотека закончилась, и я попал в небольшую комнатку, залитую светом из окна с мутноватым, но все же достаточно прозрачным для проникновения лучей светила стеклом. Сбоку от окна располагался широкий стол, заваленный кипами пергамента, а за ним, склонившись над бумагами, сидел хозяин. Я молча подошел к столу и присел на свободный стул. Хозяин промычал что-то извиняющееся, показав пером на лист, и мне пришлось ждать, пока он закончит работу.
За это время я успел хорошо рассмотреть маркиза. Вероятно, невысокого роста, так как сидя он едва виднелся из-за стола, лысоват, скорее всего с испорченным зрением, потому что чуть ли не уткнулся носом в пергамент, записывая в него что-то. Я прикинул его возраст, вероятно, лет сорок с небольшим, по местным меркам уже старик.
– Прошу меня извинить, барон. – Маркиз быстрым росчерком поставил свою подпись и отложил листок на край стола.
Немедля сбоку открылась дверь, в комнату беззвучно вошел слуга и забрал написанное, хотя маркиз, как мне показалось, не подал никаких видимых знаков.
– Это моя вина, маркиз. – Я встал и поклонился. – Я обещал графу посетить его и вас в обед, но столичные дела совсем меня закрутили, только сегодня выдалось несколько свободных часов, и я решил выполнить свое обещание. Так что я сам должен просить прощения за то, что оторвал вас от работы.
Маркиз внимательно на меня посмотрел, и я заметил, насколько у него утомленное лицо и невыспавшийся вид. Он потер глаза руками и сказал:
– Сын, едва успев оправиться от ран, уехал в имение на охоту, – он осуждающе покачал головой. – Так что ваши извинения не принимаются, барон, он должен был более внимательно относиться к своим приглашениям.
– Видимо, у графа появились срочные дела, – попытался я защитить Гароссу, все-таки он был со мной любезен во время дуэли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
