В четыре утра дверь в мою комнату открыл Фрай. Расстроенный и обеспокоенный он двинулся ко мне, знал, что я не сплю. Может он и связан со мной хоть чуть-чуть.
— Ты опять не спала? Одевайся, небо чистое, пока все спят, посмотрим на рассвет…. - быстро пошла в ванну, привела себя в порядок и одела теплый свитер, даже спорить не стала с ним. Меня преследовали боли в костях, видимо они как-то менялись, становились более твердыми. Боль в костях ноюще противна, но терпима. Нестерпимой болью были, конечно, мышечные мутации, которые ощущались в постоянном бульканье в хрящах, а также вздутиями самих мышц.
Мы вышли на улицу, и он почти нес меня на себе. Хотя я всего лишь взяла его под руку, потому что самой боль не позволяла двигаться нормально. А микстура Луция, которую я выпила в ванной, еще не подействовала. Вокруг тихо и спокойно. Ночная дымка еще висела в воздухе. Но белая дымка на горизонте и высокие облака уже говорили о пробуждении света. Свет и солнце вдвоем давали отпор Древней Ночи. Раньше мир Ночи был куда более широким. Но, однажды Ночь проиграла битву свету и ее ограничили в правах. И по сей день существует лишь один мир, где Ночь царствует вечно. Откуда я все это знаю? Уже начался приток мыслей медиума?
Холодный песок и холодные пальцы Фрая. Рядом с ним часть ощущений человека возвращалась. Перед моими глазами мир был уже немного другим. Краски природы казались ярче, а ненависть и отвращение к людям все более очевидными. Теплый взгляд и теплая улыбка — и это говорит эксперт по чтению эмоций! Фрай не лукавил в своих чувствах. Если он — это Мотылек, то ему удалось обвести меня вокруг пальца. И я охотно бы в это поверила и уже почти признала, что Фрай и есть мотылек. Потому что только Фрай был способен влиять на меня и манипулировать мною. Его признания и его любовь сбили меня. Я потерял мотивационный аспект в его осмыслении как Мотылька. Но степень его влияния на меня добавляла уверенности, что Фрай мог оказаться тем, кто может обмануть меня. И виновата буду только я.
— Джульетт я боюсь…. Ты уверена, что выдержишь? Ты действительно хочешь становиться такой как Луций? — знание ситуации промелькнуло в его речи. Тон был беспокойный, но не растерянный. Фрай точно знал о медиумах больше, чем мне казалось и именно поэтому сомневался. Чтобы не поддаться чувствам, и не расценить его волнение, как реальный факт, я ответила спокойно и наглядно, рассмеявшись обреченно:
— Это не остановить Фрай и судя потому, что ты весьма осведомлен в этой области…. Твоя обеспокоенность больше моей, ты и Эдриан мне не договариваете какой-то информации?
— Луций — мертвый клоун, кукла, которой нет дела до людей и вообще кого-либо, кроме науки. А если он и проявляет какую-то активность то только неконтролируемый голод, который превращает его в животное. Я не хочу, чтобы ты такой стала…. - он врал…. Не совсем это была ложь, скорее недосказанность. Пыль, чтобы завести меня в тупик и закрыть глаза. Почему Фрай так поступал со мной?
— Интересный способ уйти от ответа. Не буду упрашивать тебя рассказывать мне правду, я сама ее узнаю. Это не остановить, я превращаюсь в медиума. В доказательство этому, мне постоянно слышится голос во сне. Голос другой меня, беспощадный и всевластный. Не убежать и не спрятаться…. - любовь ведь питается доверием. Люди должны доверять друг другу, ничего не скрывать. Почему между нами, как натянутая нить, стояла какая-то вечная недосказанность. Кто больше был виноват? Моя ложь или ложь Фрая? Получается, мы оба лжем и скрываем, недоговариваем, не считаем нужным, посвящать друг друга.
— Я буду с тобой, пока ты сама этого хочешь. Если этого уже никак не изменить, я приму тебя любую…. Перестань заниматься самобичеванием. Солнце встает….
Оранжево-пламенные языки взлетели дугами по серой небесной дымке. Восход солнца означает пробуждение природы. Мне не думалось в этот момент. Вообще мысли ушли куда-то. Я слушала тот самый внутренний голос. — «Наступит день, когда рассвет Солнца я увижу в последний раз….» Короткое, мимолетное наваждение этой фразы, осветило обратную сторону медали. Мне открылось одно из тех чувств, желание, которого я долго отрицала. Я завидовала ей. Моей другой будущей личности я завидовала. Не столько ее мощи и силе. Сколько ее истинной любви. Это не любовь подчинения. Это скорее подчинение, во имя любви. Готовность отдать все и даже свою жизнь. В этой настоящей любви между другой мной и «хозяином ее договора», не было лжи, недомолвок и непонимания.
— Днем у меня будет дело, можно я пойду? — решив вызвать удивление, я хотела вывести его из оцепенения.
— С каких это пор ты спрашиваешь моего разрешения?
— Тебе хотелось бы, чтобы я осталась дома и никуда не ходила. Бросила все, и тем более кровавые игры, в которых ставки — это жизнь и смерть.
— Езжай, только пускай с тобой поедет кто-нибудь из ребят, так мне спокойнее….
Мы провели вместе единственную и последнюю ночь. И сейчас, встречая рассвет, я, как никогда остро, воспринимала его тоску. Единственная общая мысль, возникшая у нас обоих в тот момент — «Это последний рассвет, который мы встречаем вместе. Вместе и навсегда не будет. Мечта останется мечтой. Прошлое вместе, и будущее вместе которые слились у него в единое желание, никогда не станут явью». Для Фрая невосполнимой потерей буду не я. Главной потерей будут несбыточные надежды.
Пока я смотрела на лучи восходящего солнца…. Галлюцинации стали обычным делом. Вот перед глазами, всплыла картинка: посреди темного пространства парила лестница-спираль. Вращаясь, она простиралась вверх и вниз на необъятную длину. Вверх по ступенькам шел Фрай, вверх к свету и надежде. Внизу же по ступенькам прыгала Джульетт-медиум. Она двигалась вниз во тьму так легко и непринужденно, сама тьма ее составляла, и ей не было тягостно от погружения во мрак. Нам с Фраем суждено идти разными дорогами.
Со мной поехал Ролло, Фрай дал ключи от машины. Запретил мне водить в нынешнем состоянии. Капитан Снез не был удивлен тому факту, что я приехала на место преступления раньше, чем он позвонил. Ролло я попросила остаться в машине, он конечно, прошел первичный курс обучения в Армии, но остается всего лишь подростком. Такие вещи лучше не видеть живым людям, с нормальной психикой.
— Ничего не трогайте, оцепите дом и свидетельницу приведите в полицейский участок, держите ее взаперти и под охраной, чтобы не сбежала, я поговорю с ней, как только осмотрю все здесь…. - нужно было отправить капитана с помощником сразу в дело, чтобы они не мешались под ногами. Опять свидетель, теперь уже свидетель который видел сам процесс убийства. Мотылек все же оставляет за собой место главного режиссера своих спектаклей. Неожиданность и фарс, и никакого предсказуемого поведения, если этим ты думал завести меня в тупик…. Спешу заверить, не получится….
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
