когда ему приходилось любезничать с кем-то, кто ему не нравился. Совсем не нравился. Напряжение, повисшее в воздухе, было похоже на невыносимый туман, и я шагнула прямо в него.
– Дрю, – произнесла я, и внутри меня все сжалось от мысли о том, сколько вины можно вложить в один слог.
Оба мужчины повернулись ко мне: Кори, мускулистый и светловолосый, и Дрю, худой и темноволосый, как будто они были созданы по совершенно противоположным шаблонам. Глаза Кори были полны невысказанных слов, но я не могла понять, то ли это упреки в мой адрес, то ли нежные слова поддержки. Выражение его лица было непроницаемым.
– Кори как раз рассказывал мне о том, как ты помогла ему все организовать, чтобы его дочь осталась в городе, – Дрю подошел ко мне и поцеловал в щеку.
Я напряглась, уверенная, что он чувствует исходящий от меня запах Кори.
– Что ты здесь делаешь?
– Я заскочил узнать, не хочешь ли ты позавтракать.
В отличие от Кори я могла читать мысли Дрю, как если бы они транслировались у него на лбу бегущей строкой таким же большим и жирным шрифтом, как надпись «Голливуд».
«Он знает… – я усмехнулась. – Конечно же, он знает. Он не идиот. Он просто вежлив, старается не устраивать сцен».
Но мне хотелось, чтобы он устроил. Мне хотелось, чтобы он пришел в ярость, кричал и обвинял. По крайней мере, тогда я бы знала, что он испытывает ко мне страсть, что мысль о том, что я могу быть с другим мужчиной, вызывает у него приступ ревности. Но Дрю спокойно ждал моего ответа.
– Я не совсем подходяще одета для этого…
– Не страшно, – сказал Дрю. – У меня не так много времени. Я просто подумал, что мы могли бы перекусить в Бэй-Сити за углом.
– Эм, конечно.
– Приятно познакомиться, – сказал Дрю, повернувшись к Кори.
Кори скептически уставился на него.
– Эм, да. Конечно. Мне тоже.
«О боже».
Я поспешно надела сандалии, которые стояли у двери. Прежде чем выйти, я взглянула на Кори, но он перебирал листочки, лежавшие на столе, и не смотрел на меня.
На подъездной дорожке мы сели в «Порше» Дрю, и я внимательно посмотрела на своего жениха. Мне казалось, мы не виделись лет сто. Он был одет в повседневную одежду: брюки-гольф, дорогую рубашку поло такого же оттенка, что и его голубые глаза, – а его черные волосы были уложены гелем. Выглядел он как обычно: аккуратно, элегантно и собранно. По сравнению с ним я чувствовала себя лохматой и неопрятной, мои растрепанные волосы были вопиющим свидетельством того, как я провела ночь.
– Дрю…
– Ты должна была сказать мне, – начал он, не отрывая глаз от дороги. – Я думал, ты хотя бы объяснишь мне ситуацию.
– Это произошло только прошлой ночью. Я…
– Я не об этом. Давай не будем вдаваться в подробности, – сказал Дрю. – Я имел в виду, как такое произошло, что он живет у тебя. Слушание, проблемы с опекой… он сказал, ты сдаешь ему дом? Надолго ли? Давно ли?
– Уже неделю, – тихо произнесла я. – Но он не собирается оставаться. Я предложила ему это в качестве благодарности за спасение моей жизни, но он планирует оставаться только до тех пор, пока не встанет на ноги. Я должна была рассказать тебе об этом. Я должна была рассказать тебе обо всем. Мне так жаль, что я причинила тебе боль…
– У меня есть друзья, которые часто бывают в Верховном суде, – продолжал Дрю. – Боюсь представить, как бы я отреагировал, если бы кто-то из них сообщил мне об этом первым.
– Я знаю, мне жаль, но… – я тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как он ведет машину. – Ты такой спокойный. Ты не злишься на меня? Тебе не больно? Ты не расстроен?
– Я испытываю все перечисленное. Но также я не удивлен.
– Ты не удивлен, обнаружив в моем доме другого мужчину? – мои глаза расширились.
– Не совсем, – Дрю заехал на стоянку итальянской закусочной Бэй-Сити. – Мы на месте. Пошли. У меня всего час.
Я заняла столик как можно дальше в глубине зала, пока Дрю заказывал нам еду, хотя есть мне совсем не хотелось.
– Я тоже не безгрешен, – сказал Дрю, наблюдая за тем, как я не ем салат, купленный им для меня. – Я много думал о том, что ты сказала за день до того, как съехала. И даже до этого. Я подозревал, что у нас будут… проблемы с близостью. Я знаю, что для тебя нелегко то, что я…
– Что это значит? Что ты, Дрю?
Он скорчил кислую гримасу.
– Ты действительно думаешь, что я буду говорить об этом вслух? Прямо сейчас? На людях? Разве это утро было недостаточно унизительным?
Я открыла рот, чтобы возразить, но сразу же закрыла. Я ни в коем случае не хотела сделать ему еще больнее, но его слова только сбили меня с толку. Я обхватила голову руками.
– И это все? Ты собираешься спустить мне все с рук, вот так просто?
– А у тебя есть другие варианты? – Дрю проглотил кусочек сэндвича с пастрами – с аппетитом, по-видимому, у него все было в порядке даже в такой ситуации. – Мне что, закатить истерику и рвать на себе волосы? Или я должен засучить рукава и затеять драку с Кори?
– Боже, нет.
«Кори сбил бы тебя с ног одним ударом», – подумала я, и чувство вины удушливо сдавило мое горло.
– А может, нам отменить свадьбу? – продолжал Дрю. – Перечеркнуть шесть лет совместной жизни? Все наши цели и мечты… Может, нам просто отказаться от них из-за одного маленького недостатка в наших отношениях? – он отложил свой бутерброд, его лицо побледнело. – Если только ты действительно не хочешь отменить все? Он тебе не… безразличен?
Я застыла с открытым ртом, и сотня слов хотела вырваться наружу одновременно. Дрю воспринял мое колебание как отрицательный ответ.
– Я так и думал, – сказал он, поднимая свой бутерброд. – Ты слишком удобная для него. Похоже, он хороший человек, не пойми меня неправильно, но у него много проблем, верно? Пол Филлипс рассказал мне.
Я почувствовала, как побледнела.
– Откуда, черт возьми, этот Пол Филлипс может что-то знать?
– От Антуанетты, которая, как я полагаю, услышала это от тебя во время одного из ваших обедов в понедельник.
– Конечно, – я отодвинула свою тарелку с салатом.
Наши обеды по понедельникам. Больше похоже на фестивали сплетен. Я задумалась о том, над скольким же количеством людей мы насмехались, сколько секретов мы беспечно раскрыли, сколько репутаций мы поставили под сомнение за нашими двенадцатидолларовыми
