— Фу! — по молодому голосу из-за спины я понял, что заговорил жандарм, — Этот обгадился…
— Нет, — сурово ответил городовой, — Он уже бежал с полным бомбовым отсеком.
— Серьёзно?
— Я на клоуна похож? — одёрнул своего юного коллегу городовой, — Я вообще человек очень серьёзный.
— Извините, Василий Петрович, — по бодрому голосу было неслышно, что жандарму хоть немного жаль, — Виноват.
Городовой подошёл ко мне шагов на пять.
— Кто такой? — сурово спросил он.
— Илья Казанский, господин городовой, — ответил я, — Приехал на Петроградский проводить армейского друга, отбывавшего в расположение.
— Пистолет откуда? — резко он задал следующий вопрос.
— Взял из автомобиля…
— Вашего личного автомобиля? — перебил городовой.
— Никак нет, — неожиданно для себя ответил я чётко и по-армейски, — Уводил девчушку от вокзала и увидел, что водителю плохо, подошёл поинтересоваться всё ли в порядке. На нас напал водитель, который уже не был человеком.
— А кем был?
— Зомби, Василий Петрович, — мне стало скучно отвечать на очевидные вопросы, целью которых была моя проверка на адекватность, — Я действовал в целях самообороны.
Городовой принюхался.
— Пьян?
— Никак нет, — снова чётко ответил я, — Последствия после вчерашнего.
— Что было вчера?
— Провожали друга в расположение.
— Ясно, — Василий Петрович повесил КЗ-12 на плечо и подкрутил ус, — Вставай, Илья. Документы есть?
— Спасибо.
Я поднялся, но руки из-за головы убирать не стал.
— Служил? — ухмыльнулся мой визави в усы.
— Так точно, — ответил я, — Первая Балтийская военная компания, фельдфебель, морская пехота.
— Опускай руки, моряк, — махнул он рукой, — Что, происходит, разобрался?
— Если честно, — ответил, отряхивая джинсы и передавая свой паспорт городовому, — Нет. Совсем не понимаю, что происходит. Ерунда какая-то…
Периферическое зрение уловило движение, и я резко повернул голову, чтобы заметить огромную серую тень, метнувшуюся в сторону патруля.
Обострённые недавней схваткой рефлексы, не подвели. Ушёл рыбкой с траектории движения опасности, но упал на газон неудачно, отбив плечо.
Василий Петрович успел сорвать карабин с плеча и сделать несколько неприцельных выстрелов после чего КЗ-12 замолк. Жандарм открыл огонь на расплав ствола, но длинная суматошная очередь захлебнулась.
Оглушительно завизжала Аня. Второй боец усиления поступил как я, он скрылся между двух гаражей, начав отстреливаться оттуда. Всё это сопровождалось громким злым урчанием.
Наконец, я выглянул из-за куста, чтобы оценить ситуацию. Девочки нигде не было видно.
Василий Петрович отходил. Горло разорвано, ладони пытаются зажать бьющую толчками ярко-алую кровь, которой на пыльный асфальт уже натекла изрядная лужа. Минута, может, две при такой кровопотере, и всё. Помочь городовому я уже не смогу как бы этого не хотел. Стрелявший в паре с городовым жандарм лежит и дёргает ногами с неестественно вывернутой шеей.
Серокожий, двух с половиной метровый монстр на человека походил слабо, разве что, только тем, что у него две руки, две ноги и голова. Но даже в этом он больше походил на огромную гориллу. Если бы горилла имела нижние конечности с дополнительным суставом. Неудивительно, что он успел около сорока метров из-за угла пробежать так быстро, что никто ничего, по сути, не успел сделать. Стрельбу открыть открыли, а прицелиться не успели.
Я понял, что жив только благодаря тому, что этот здоровяк пытается втиснуться в узкий проём между гаражами, откуда отстреливается последний выживший жандарм. Голова существа бугрилась костяными наростами, что делало её скорей похожей на причудливо-уродливую раковину экзотического морского гада. Пасть была скорей похожа на акулью, из-за того, что была огромна и в ней красовался частокол жёлтых клыков.
Многоугольные пластины роговых наростов защищали голову, грудь, верхнюю часть спины и груди. При первом же взгляде на этот биологический доспех становилось понятно, почему пистолетная девятка тут не пляшет.
Передние конечности были заметно более развиты, чем нижние. К тому же на них, помимо ужасных когтей, росли характерные костяные шипы. Может из-за этого, возникла ассоциация с гориллой. Но нет, самец гориллы, хоть и в состоянии порвать человека пополам, а кажется плюшевой игрушкой по сравнению с этой образиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Небрежным размашистым ударом лапы, монстр обрушил часть стены гаража и стремительно ринулся в щель. Заорали от ужаса жандарм и Аня. Это определило мой выбор, если до этого ещё думал, что мне делать дальше, сражаться или бежать, то теперь ясно понимал — бросить эту несчастную девчонку на съедение не смогу.
Но что мне делать? Что я могу?
Если что и могло причинить хоть какой-нибудь ущерб этой биологической машине убийства, то это карабин Василия Петровича. При мне он выстрелил из него четыре раза, что значит, в коробчатом магазине оставалось шестнадцать патронов и может быть один в стволе, но это не точно. КЗ-12 для меня машинка известная. С таким же точно я служил и всё в нём хорошо, кроме его веса. Компактный карабин под дозвуковой патрон мощного калибра 12,7 на 55 миллиметров весил прилично. Даже без глушителя и интегрированного гранатомёта. Вопрос в другом, смогут ли мощные патроны заставить приуныть этого здоровяка?
Проверить это можно было только опытным путём. Тихо ступая, я подошёл к уже отошедшему Василию Петровичу и поднял оружие. Ощутив тяжесть карабина в руках, состояние, близкое к панике, сменилось мрачной решимостью. Это наш город, наша страна. Будь ты хоть Кинг-Конг, хоть Годзила, убивать наших людей в нашей стране, это уже за гранью добра и зла.
Жандарм снова начал стрелять. Свои кроссовки я выбирал в том числе и за мягкость их подошвы. Осторожно ступая с пятки на носок, неслышно прокрался к оптимальной, на мой взгляд, позиции и опустился на одно колено.
Не может такого быть, чтобы такой мощный патрон не угомонил этого мерзавца. Выбрал целью затылок и заднюю сторону шеи, а именно место, где сходились пластины природной брони, образовывая щель. А что за этим сочленением? Правильно, за ним шейный отдел позвоночника. Я не знал ни одной твари, которая смогла бы сохранить бодрость, если бы ей перерубило позвоночный столб.
Глава 5
Пожалел, что карабин Василия Петровича был без интегрированного подствольного гранатомёта. Если монстра не возьмут пули, можно было бы попробовать успеть выстрелить ещё и гранатой. Да осколки могут посечь или убить Аню и жандарма, имени которого я так и не узнал, но это всяко лучше, чем быть сожранными заживо этой серокожей образиной. Сложней всего было успокоить дыхание. В конце концов, я его просто задержал, тщательно прицелился и начал стрелять.
Карабин привычно лягнул отдачей в плечо. Пуля попала в затылок. Это было хорошо видно. Во время бесконечно долгого мгновения, тварь вздрогнула всем телом и упала, зарываясь тяжёлой мордой в землю. Страшные конечности ещё с минуту конвульсивно подёргивались, оставляя борозды на асфальте, после чего агония закончилась. В наступившей тишине, я всё ещё не верил, что дело решилось одним-единственным удачным выстрелом. Тварь выглядела несокрушимой и неуязвимой.
Хотел выстрелить для верности ещё один раз, но из-за угла полуразрушенного гаража появилась растрёпанная, заплаканная, раскрасневшаяся Аня. Без слов она пробежала расстояние, разделявшее нас, и со слезами бросилась мне на шею.
— Он меня закинул в щель… Илья! — всхлипывала тихонько она, захлёбываясь рыданиями, — А сам потом… Илья! На меня навалился… А чудовище!… Илья!
Я осторожно поднялся с колена и неуклюже обнял хрупкую девчонку одной рукой.
— Тише-тише, Анечка, — попробовал успокоить её я, — Где жандарм?
Из новой порции всхлипываний я понял, что он ранен и поспешил посмотреть, насколько всё плохо.
В узкой щели между гаражами скверно пахло непередаваемым амбре общественного туалета, свежей крови, разлитой неизвестно когда соляркой и стрелянным порохом. Плохо это не то слово. Нужное нецензурное слово произнёс себе под нос несколько десятков раз, пока вытаскивал жандарма из щели, в которую он забился.
