Наконец в дом входит в изящном костюме и в очках с золотой оправой Зоркин. Бросив взгляд на ногу отца, отпрянул назад и произнес:
— Везите в больницу… На Песчаную.
Мама бросается к нему:
— Доктор, что с ним?
— Немедленно везите в больницу, — повторяет Зоркин и быстро выходит из дома.
Мать громко плачет. Лишь она одна знает, что на Песчаной, далеко за городом, построили бараки, в которых помещают больных холерой.
Вскоре Василинка видит, как у их ворот останавливается черная крытая карета. Из нее выскакивают санитары с носилками, входят в дом, берут за края простыню, на которой лежит отец, и кладут его на носилки. Мать хочет попрощаться, нагибается поцеловать отца, но ее не пускают. Она бежит вслед за носилками, которые исчезают в распахнутых дверях черной кареты. Санитар погоняет лошадей.
Василинка, Тоня, Митька и мама, растерянные, стоят у ворот и смотрят в ту сторону, куда уехала карета с отцом.
Во дворе возле будки, словно предчувствуя беду, рвется на цепи и воет рыжий Бобик.
А в доме хозяйничают санитары. Не жалея, поливают какой-то вонючей жидкостью все без разбора. Опрыскали фикус, запачкали стол, пол. Постель, на которой лежал отец, санитары велят маме вынести во двор и сжечь.
Утром, едва начало светать, мама трясет за плечо Василинку и говорит:
— Проснись, дочушка, проснись. Пойдем отца проведаем.
Василинка вскакивает, от холода передергивает плечами, быстро одевается, и они с мамой шагают по улицам Царской Ветки. Идут через весь город. Будто маленькую, мама крепко держит Василинку за руку и все поторапливает.
Когда восходит солнце, они уже далеко за городом. До бараков рукой подать. Но заходить туда запрещено. Найти бы хоть кого-нибудь да расспросить.
Навстречу идет старик в ватной солдатской стеганке. Мать опускает в карман своего пальто руку, и на ладони у нее блестит серебряный рубль. Сторож не отказывается, берет рубль и велит подождать, а сам скрывается в бараке.
Мама прижимает к себе Василинку:
— Вот как нам повезло, дочушка! Скоро все узнаем об отце.
Только ничего они не узнали. Сторож сказал, что в списке умерших отец не значится.
— Приходите завтра, может, что-нибудь узнаю.
Больше двух недель мать ни свет ни заря подымает с постели Василинку, и они долго и молча идут к баракам, чтобы проведать отца. Каждая думает свою горькую думу. Василинка знает, что покойников ночью выносят в мертвецкую, кладут в гроб и засыпают известью. Стоя за порогом, поп машет кадилом и молится за спасение души. А потом опрометью мчится в санпропускник. Сторожа грузят гробы на подводу и везут подальше от бараков, в поле, и там закапывают покойников.
А что, если они с мамой опоздают? Придут и не увидят больше отца? Выдержать такое Василинка не в силах. Разве может статься так, что умные добрые папины глаза засыплют едкой известью?!
Сторож и на этот раз не отказывается от рубля, откуда ему знать, что у матери их так мало.
Как договорились со сторожем, бегут к тому окошку, у которого лежит отец. На этот раз ситцевая белая занавеска чуток раздвинута (это санитары по просьбе сторожа сделали), и через маленькую щелочку Василинка видит, что отец лежит, прислонившись головой к билу, не спит. Ей хочется крикнуть, позвать папу, но мама зажимает ей ладонью рот:
— Молчи, дочушка, молчи. Видишь, отец наш поправляется!
Домовладельцы
Мамина сестра тетя Анна живет в соседнем доме с сыном Рыгоркой и мужем Карпом. Она совершенно не похожа на Василинкину маму: такая сухонькая-сухонькая, носит несколько длинных юбок, и все помятые, выцветшие и потертые.
Мама Василинки большая любительница вязания. Любые кружева свяжет. День и ночь будет сидеть, а своего добьется. Она никогда без дела не бывает. То прошвы для наволочек мастерит, то кружева девочкам вяжет, а однажды и сумочки Тоне с Василинкой связала для выхода в люди. Василинке очень нравится желтая, точно солнышко, сумочка на зеленой ситцевой подкладке. Она эту сумочку в праздничные дни носит.
Василинка любит мамино вязание, особенно салфетки на маленьком комодике и на том столе, что посреди комнаты. Мама вяжет небольшие кружочки, потом соединяет их, а посредине паучки из этих же ниток вставляет. Готовую салфетку обвяжет каймой, а потом кисти прикрепит — не салфетка, загляденье. Постирает, отгладит салфетку, на стол положит, а потом долго стоит и сама любуется. А когда отец вернется из поездки, поведет его в комнату и спросит:
— Ну, как тебе, Змитрочка, нравится?
Отцу всегда по душе мамина работа. Приглядевшись, он улыбнется, подкрутит длинные усы и скажет:
— Молодчина ты, моя Алексеевна! — Подойдет и поцелует мать в губы.
А тетя Анна никогда ничего не вяжет. Живут они в тесной комнатке за кухней. Она такая крохотная, что негде повернуться. Дядя Карп — муж тети Анны — считает, что большего им и не нужно. Только деньги напрасно переводить.
Сам он очень бережливый, водки не пьет и не курит. Много лет деньги в банк кладет, чтобы купить свой, собственный дом. И день, и ночь видится ему тот дом. Тетя Анна с ним согласна. Она ему во всем поддакивает.
— Мне такая комната нужна, чтобы, на кровати сидя, достать еду со стола, а поев — отдохнуть на кровати, не подымаясь.
У них и правда подле железной узкой кровати стоит столик. Дядя Карп, сидя на кровати, завтракает и обедает. Рыгорка сидит с другой стороны на стуле из деревянных планочек, а тетя Анна — та просто так, стоя, хлебает из миски какую-нибудь еду. А чаще всего она зачерпывает в ведре кружку сырой воды, отрезает ломоть хлеба, отламывает от него небольшие кусочки, макает в соль, насыпанную в уголке стола, и запивает водой.
В праздничные дни дядя Карп идет на «толкучку». Там он долго ходит и присматривается, что подешевле можно купить. Иногда приносит гнилые груши и еще ребра, с которых мясники на колбасы все мясо посрезали. Дух от тех костей неприятный идет, особенно когда готовится еда. Один дядя Карп не слышит его. А всем остальным хоть из кухни убегай.
Тетя Анна сама ничего никогда не покупает. Дядя Карп лучше ее это делает. Приобретать что-либо в лавке он считает ненужным занятием — только деньги зря выбрасывать.
Он приносит с «толкучки» поношенные ботинки с длинными носами на красной подкладке и отдает тете. Та оденет их и скажет:
— Спасибо тебе, Карпочка! Очень хорошо, очень, только номера на два больше, чем мне нужно.
— Ничего, из больших не выскочишь, а маленькие разве только на нос насунешь.
Так и ходит тетя Анна в огромных башмаках до тех пор, пока те не развалятся.
Прежде, когда Василинка была маленькой, они квартировали в одном доме. Василинка помнит, как мама говорила отцу:
— Не могу я, Змитрочка, на их житье смотреть, сердце не выдерживает. Давай новую квартиру искать.
И они перешли в соседний дом, номер пять. С той поры к ним чаще всего тетя Анна сама заходит. Зайдет, подымет одну юбку, другую, вытащит из потайного кармана кисет с махоркой, скрутит цигарку и затянется.
Курит тетя Анна давно и тайком от дяди Карпа. Тот не то чтобы против курения, только бранится, что тетя деньги зря переводит.
Василинкиной маме обидно за сестру. Но та и виду не подает, что ей плохо. Наоборот, стремится склонить маму Василинки на свою сторону.
— Неправильно ты живешь, Аниська, неправильно. Копейку не бережешь. Дети растут, пора и о собственном домике подумать. А ты все проедаешь, все проедаешь. Пожалеешь, да будет поздно. Дашь кишкам волю — проешь счастье и долю.
Помолчав, добавляет:
— И за что только тебя твой Змитро любит?
Маме не нравится такой разговор, но перечить старшей сестре не хочет. Одно только и ответит:
— Живи, сестрица, как знаешь. А я так жить, как вы с Карпом, не хочу.
Тетя посидит, посидит, съест что-нибудь, чем мама угостит, а потом подымется и побежит домой. Дядя Карп с ночной отдыхает. Он на дровяном складе посменно работает. Паровозы дровами или углем загружает да еще подзарабатывает на выгрузке вагонов. Вот и торопится тетя, чтобы не проворонить состав, который подадут на ветку. Она раз за разом влезает на крышу по лестнице, приставленной к дому. Оттуда хорошо видно, прибыли ли вагоны. А как только заметит, что подают состав, скоренько спустится вниз и разбудит дядю Карпа. Тот вскочит, минутку посидит на кровати, прогоняя сон, вскинет на плечи широкий железный шуфель и побежит на склад. А тетя Анна, немного погодя, также взвалит на свои хилые плечи тяжелый шуфель и потрусит вдогонку за дядей Карпом. Без ее подмоги ни один вагон угля или дров не выгружается. Бывает, она и ночью подкарауливает поезда, по нескольку раз бегает на склад, пока дождется вагонов.
У Василинки с Рыгоркой, который на один год только старше ее, большой дружбы не получается. Иногда она забегает к нему, но ненадолго. Рыгорка сидит на дощатом стуле возле шкафчика. В комнате, кроме кровати, шкафчика, деревянного стула и замусоленного шкафа, ничего нет. Окно грязное, без занавески, в комнате всегда пахнет гнилью.
