Я поднял взгляд и поверх документов смерил товарища выжидающим взглядом. Картинно изогнутая бровь завершила образ.
Макс непримиримо скрестил руки на груди и уставился на меня в ответ. Хошь-не хошь, а пойдешь. Жаль, жаль. Я только начал вникать в схему недавней финансовой аферы.
Пока мы шли по родным коридорам, до меня пытались донести что-то чрезвычайно важное. Оно, впрочем, упорно сопротивлялось — понять друга было довольно сложно, даже отбросив все нецензурные слова и неизвестные величины.
— А потом он к ним зашел, да как сказал, что его эти прислали! — эмоциональным жестом сделал пояснение Макс. — А они ему…
Заметив, как скривилось мое лицо, коллега заткнулся и пару десятков шагов собирался с мыслями.
— В общем… — отдышавшись и слегка успокоившись, зашел на третий круг напарник. — К твоему жирдяю, тому самому, что в детдоме бедокурил, да в метро взрыв устроил… ну…которого ты ведешь в общем. К нему с дружком вчера ворвался какой-то хрен, представившись сотрудником отдела СОБ.
Оп-па… А вот это уже интереснее. Всех ребят из этого отдела я знаю наперечет — чем дышат, как живут. Приказа навещать того мерзкого депутата у них до ближайшего времени не было — по крайней мере мне об этом ничего не известно. Более того, такого приказа и быть не могло — сам только что проверял дело об оборотнях в погонах, покрывающих этого скота. Ребятки сидели довольно высоко, так что с наскоку их было не взять. Следовательно, депутат был неприкосновенен и подступиться (по крайней мере законно) к нему было практически невозможно. Неужто кто-то из парней решил действовать на свой страх и риск?
— Так вот… — продолжил Макс. — Отделу тут же проверку устроили, да выволочку, за своевольство. А оказалось знаешь чо? Что никто из них к нему и на километр не подходил. Пока ту продажную гниду, что его в верхах покрывает, не найдут — не собирался никто за то дело браться. Все по струночке ходят и на рожон не лезут. Боятся, местом дорожат.
— Сюрприз. — хмыкнул я. — Если не они — тогда кто это был?
— А пес его знает. — развел руками напарник. — С камер записи сняли, так прикинь — ни на одной не засветился! Матерый. А по фотороботу лицо опознать не смогли — нету в отделе таких физиономий! И ведь вернуться пообещал…
— Никому неизвестный, не улавливаемый камерами призрак, выдающий себя за представителя отдела собственной безопасности и сующий нос в мое дело… — я неодобрительно сморщился. — Ты скажи еще, что он член масонской ложи и замышляет заговор против президента.
— Все еще хуже. — скривился Макс. — Этот "призрак" имел наглость и к нам заявиться! И опять двадцать пять — ни записей камер, ни свидетелей. Лишь охранка на входе его видела, да Пал Палыч. Коли фотороботу верить — он самый, совпадение полное.
Я удивленно присвистнул. Обмануть систему безопасности родного управления — это вам не хухры мухры. Одних камер здесь — как грибов после дождя, а уж разнообразных датчиков….
— Сами понять ничего не можем. — понурился напарник. — Все аналитики на ушах ходят. Такими темпами, не дай бог, он и за нас себя выдаст. Пойдем, документы покажу — он их Пал Палычу оставил, с пометкой — твоим именем… Вот так просто, прикинь, пришел, оставил письмецо, да свалил никем не замеченный.
Я моментально помрачнел. Не отдел безопасности, а проходной двор какой-то. Насколько глубоко проникла зараза? Судя по тому, что им известно мое имя (а в наших делах не действуют поодиночке), то довольно глубоко. Что же мне оставили и где я мог засветиться?
Документы, оставленные незнакомцем, запутали дело еще больше. В них был подробный компромат на моего подозреваемого — даты, факты, доказательства. Нечто подобное я пытался составить, когда в мой кабинет ворвался Макс, но… тут все это сразу, готовое! Это какой же титанический объем работы был проделан?
Более того, тут присутствовали данные и о находке-из-гроба, той самой девушке, спасенной из цепких пут контрабанды. В какой-то момент я даже стал подозревать о непричастности депутата к ее перевозке — слишком фальшивыми были факты, а доказательства — "шитые нитками". Тут же, наоборот, все изложено в такой форме, чтобы в причастности жирдяя не осталось ни малейших сомнений. К чему это, интересно? И не подстава ли часом?
Хотел бы я знать, кто мой тайный доброжелатель и что он от меня потребует взамен… Душа тем не менее пела — даже не считая дела о "гробе", с подобными доказательствами можно будет влегкую прижать моего клиента — аргументы железные.
Глава 5. На пять годочечков строгенького режимчика
Город N, через несколько дней, сразу по окончанию суда.
Эта сука выкрутилась. Уму непостижимо. И ведь судья был не купленный — лично проверял биографию. Ключевое слово — был. Провернуть такую аферу под самым моим носом, буквально в последний день заменив того, кто будет выносить приговор… Я злобно смял копию документа и сжал кулак до боли в костях. Эта мразь снова вышла сухой из воды. Все доводы. Все доказательства. Все прахом.
— Да п#здец… — Макс в ярости ударил по столу, заставив всех находящихся в кабинете испуганно вздрогнуть. — Это даже не оборотни в погонах, это продажные … — компаньон грязно выругался, перечислив прогнившую систему, маму судьи и извращенный секс с участием животных.
Я с силой выдохнул — крыть было нечем. Полный провал. Следующее дело мне в ближайшие пару месяцев открыть точно не дадут — как же, очернять такого честного и благородного господина. Вся работа коту под хвост. Макс выругался еще раз. И что теперь делать?
Город N, часом позже.
Уйдя в кабинет, я заперся и начал грустить. Даже не грустить — тосковать, усевшись в уголке и обхватив голову руками. Макс побежал выяснять, по какому праву сменили судью — да что толку? Слушание ведь уже завершилось, а всякие апелляции — дело десятое. От мыслей меня отвлекло меня негромкое хмыканье. Что за?!
Судорожно вскочив, я наткнулся на снисходительную улыбку незнакомца-мужчины. Так смотрят на детей, когда те, испугавшись "монстра-из-под-кровати", несутся к родителям в спальню. Свысока и со снисхождением, по-отечески ласково.
Незваный визитер с насмешкой показал мне на стул — мол, обратно садись, что распрыгался. Чувствуя себя идиотом, я покладисто сел — и вправду, чего дергаться. Захотел бы незнакомец — убил бы давно, благо имел такую возможность. А значит — хочет просто поговорить. Ситуация — из ряда вон выходящая. Он что, сквозь стены проходить научился? Иначе каким лядом смог попасть в запертый кабинет? Причем все это — абсолютно беззвучно. Спросить что-ли "Кто вы?", да снова почувствовать себя идиотом? Нет уж, высказывать очевидное вслух — не мой стиль. Да и догадываюсь я, кто это — делать подобные фокусы умел лишь один человек. И человек ли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
