начала было, запинаясь, говорить Фанни, но нас прервали в самый неподходящий момент.
– Что здесь происходит?
Доротея собственной персоной. Явилась-таки проверить, как было выполнено её поручение. И пусть её лицо сейчас не выражало никаких эмоций, промелькнувшее удивление я успела заметить.
– Да вот Фанни хотела от меня избавиться, подменив стакан с водой на отраву.
– Не неси бред, Кристина! Видно, ты действительно сильно головой ударилась при падении, вот и мерещится всякое... Откуда в стакане взяться полироли? Там вода.
Вот вы и «прокололись», «свекобрушка», ведь о том, что находится в разбитом стакане, знают только трое: я, Фанни и тот, кто отдал ей приказ.
– Вода? Так давайте проверим: часть стакана уцелела, и в ней осталось жидкости как раз на один глоток. Сама я полироль ниоткуда не смогла достать, так как она хранится в специальном шкафчике в ванной комнате, а она заперта. Ключей у меня отродясь не было, ведь они есть только у вас и у мажордома.
Стоило мне это произнести, как служанка задёргалась, пытаясь вырваться.
– А ты изменилась, Кристина...
Глава 7. «Водяное перемирие»
Если Доротея хотела меня этим напугать или внушить остальным, что у меня после падения совсем с головой стало плохо, то она ошиблась. Я не собиралась так быстро проявлять свой настоящий характер, резко отличающийся от тихого Кристины, но дело зашло слишком далеко. Нужно как-то продержаться до возвращения Ойгена, желательно при этом, чтобы от меня отстали на это время, иначе точно можно «поехать мозгами», опасаясь каждого шороха в ожидании, что снова придут по мою душу.
– Я не изменилась, у меня попросту закончилось терпение. Как долго вы ещё собираетесь надо мной издеваться? Скольких попыток избавления от моей персоны стоит ожидать? Сперва вы лично столкнули меня с лестницы, теперь по вашему приказу мне подсунули полироль вместо воды. Я ведь не говорила о том, что именно было налито в стакане, вы сами произнесли это первой, и все слышали, – я специально говорила очень громко и чётко, чтобы столпившиеся за спиной Доротеи слуги всё слышали.
Да, она однозначно просчиталась, собрав такую толпу, когда направлялась сюда. Ну как же! Королева же не может появляться без свиты, особенно в такие драматические моменты!
На выбеленных щеках Доротеи проступил румянец, а сама она резко обернулась и увидела слуг. – Вон! Пошли все вон отсюда!
Жаль, что у свекровушки так быстро сдали нервы, мне бы сейчас «достопочтеннейшая публика» не помешала, ведь чем больше свидетелей, тем лучше. На Фанни рассчитывать было нельзя, так как она постарается выкрутиться, чтобы выйти сухой из воды, сохранив не только свою жизнь, но и место в доме, не говоря уже о благосклонности хозяйки.
– Скажите, а чего вы добиваетесь, отсылая слуг? Желаете расправиться со мной без посторонних, а затем снова попытаться выдать всё за несчастный случай? Я, конечно, могу ошибаться, но третий раз подряд... Мне кажется, что это будет выглядеть слишком подозрительно, обязательно пойдут шёпотки, сплетни... Всем слугам ведь рот не заткнёшь. Естественно, можно оплатить их молчание, но всегда будет сохраняться опасность, что кто-нибудь захочет большего и под угрозой рассказать всё, начнёт тянуть из вас деньги. А вы до конца своих дней проживёте в нервном напряжении, что всё вскроется. И не факт, что вычислить шантажиста окажется легко, ведь ваше признание насчёт полироли слышало, по крайней мере, человек десять-одиннадцать. Убить же такое количество людей крайне хлопотно и ещё более опасно. Куда трупы девать будете, госпожа Доротея?
Если вначале слуги начали достаточно шустро расходиться после приказа Доротеи, то потом резко сбавили скорость, и не удивлюсь, что человек пять точно слышали мою речь от начала до конца. Солнце сесть не успеет, как весь штат окажется в курсе возможного развития событий. Так что теперь тихо избавиться от меня в ближайшее время не получится: сразу же все подозрения падут на Доротею.
– Не мели чушь, Кристина! Тебе никто не поверит всё равно.
Я слегка улыбнулась, скрещивая руки на груди: – Возможно. Зато и эту часть нашей беседы слышали не только мы втроём.
Доротея, пребывая в полной уверенности, что её приказ был выполнен сразу же, повернула голову в сторону двери и заметила последних убегающих слуг. Если до этого её щёки алели от возмущения, то сейчас всё лицо пошло некрасивыми красными пятнами, скрыть которые не помогла даже та тонна «штукатурки», которую ей ежедневно наносили на лицо, чтобы скрыть морщины и потерявшую с возрастом эластичность кожу. Не сомневаюсь, что Доротея всё равно не оставит попыток избавиться от меня, но одно то, что я заставила её серьёзно понервничать дорогого стоит.
– Хорошо.Чего ты добиваешься, говоря такие мерзкие вещи?
Мерзкие? У меня даже на несколько минут дар речи пропал. То есть, дважды пытаться меня убить – это не мерзко, а расписать вероятное будущее для свекрови – это ай-ай-ай.
– Я просто хочу, чтобы вы перестали пытаться избавиться от меня различными способами. Тем более что мне интересно, как отнесётся Ойген ко всему этому.
Доротея криво усмехнулась: – Наивная дурочка Кристина... Ты и в самом деле думаешь, что мой сын тебя спасёт?
А вот это был уже тревожный звоночек. Неужели Доротея строит свои козни с ведения Ойгена? В таком случае настоящая Кристина действительно была наивной дурочкой, не снимающей розовые очки все эти годы. С одной стороны, я могла её понять: всё-таки пребывание в пансионе с малых лет на самом деле изолирует от суровых реалий настоящей жизни, а с другой... Это насколько же нужно иметь ущербный эмоциональный интеллект, чтобы допустить такого отношения к себе и маленькой Софи? Пусть ребёнок не родился мальчиком, но ведь нельзя из-за этого её игнорировать! Не появись я в этом мире, Кристина была бы уже мертва, и не уверена, что от Софи тоже не избавились под каким-нибудь неблаговидным предлогом.
Посмотрев на Доротею, явно чувствующую своё превосходство, я как можно спокойнее ответила, зная, что такое поведение обычно выбивает из колеи оппонентов: – То есть вы хотите сказать, что творили всё это беззаконие с разрешения моего мужа? Значит, это не вы, а он в первую очередь заинтересован в моей смерти, так?
У Доротеи дёрнулся правый глаз, но она моментально взяла себя в руки и, гордо вскинув подбородок, произнесла: – Что за чушь?! При чём тут Ойген?
– Значит, всё-таки устранить меня физически была ваша идея. Думаю, судья примет
