— Я? — скептически поднял бровь Алекс. — Я вроде и до отравления сам флаер не водил.
— Вы обычно были пассажиром у вашей близкой подруги — маркизы Туранг, а она большая любительница гонок.
— Ну и славно, — пожал плечами Алекс. — Ты не обращай внимания, у меня морда кислая с недосыпа, — пояснил он. — А как кто развлекается, мне по большому счёт по фигу.
Таэр, пожав плечами, замолчала с видом «а я это просто так сказала», но потом, явно страдая от любопытства, наклонилась к Алексу:
— А что все-таки такое этот «фиг», который ты периодически вспоминаешь? Похоже, на какое-то гнармское ругательство.
«Вот так с недосыпа и палятся на мелочах, — панически подумал он. — Кто пачку баксов пополам сложит, а я вот „фиг“ не к месту употребил».
— Э… понимаешь, это, как бы тебе лучше объяснить, — протянул Алекс, лихорадочно соображая, что бы такое соврать правдоподобное, но его размышления были прерваны очередным резким манёвром. Флаер снова тряхнуло, в узком окне мелькнуло небо, и машина, развернувшись, пошла вверх, описывая крутую дугу. Перегрузка навалилась на грудь свинцовой плитой, вдавливая в кресло, а щёки потянуло куда-то к ушам. Алексу показалось, что у него уже темнеет в глазах, как вдруг всё резко прекратилось.
— Кто-нибудь мне может объяснить, почему нас так мотает? — спросил он, облегчённо вздохнув, от того что его больше не вжимало в кресло и можно сменить неудобную тему. — Тут вроде должны быть компенсаторы, или их включить забыли?
— Эта модель изначально создавалась, чтобы шахтёров и геологов возить, — ответила Таэр. — Это не самая привередливая публика, да и избыточных маневров их деятельность не предполагает. Хорошие компенсаторы очень дорого стоят, поэтому здесь стоит модель попроще, она хорошо работает только по одному вектору — по остальным компенсации нет вообще или она происходит с запаздыванием.
— Здорово, — мрачно ухмыльнулся Алекс. — Надо будет потом намекнуть пилотам, что я, в сущности, от них в восторге, но вот очень не люблю, когда обед подступает к горлу. Может, как-то можно поменять компенсатор на более продвинутый?
— Проще заказать флаер в индивидуальном исполнении, — хмыкнула «специалистка». — У того же «Файзона», например, но это пара месяцев минимум, а машины были нужны прямо сейчас.
— Понятно, — кивнул Алекс.
Он снова повернулся к окну, где мелькали бирюзовые волны и белая песчаная полоса побережья, они явно покинули городскую черту, а значит, до поместья маркизы Туранг, «официальной любовницы лорда Кассарда», осталось не так уж и далеко. Алекс попытался сосредоточиться на предстоящем разговоре с Исалайей. Разговор обещал быть не то чтобы очень простым: «Так что ты там говорила насчёт убийц? Мне тут как раз бы пригодилась парочка…» Несмотря на то что мотивы прелестной маркизы ему были более ясны, чем, например, мотивы Кэйрин, но… с женщинами никогда нельзя быть уверенным до конца. Надо было решить, что стоит говорить «любовнице», а что нет, и как говорить. Но, как назло, мысли еле ворочались, голова гудела и лицо постепенно начинало гореть: «Чёрт, сколько же мы не спали?»
Последний раз он спал на станции перед войгромом, днём они спустились охотиться, но на планете было ещё утро. Потом было покушение, и эвакуация на орбиту, за которой последовал девятичасовой прыжок к Копейре. Как выяснилось после посадки — на Копейре снова было утро. Сейчас солнце, оставлявшее длинную золотую дорожку на поверхности воды, явно клонилось к закату.
«Интересно, сколько сейчас? Часов шесть? — Алекс окинул взглядом спартанское убранство салона, пытаясь найти что-нибудь похожее на часы, но безуспешно. — Надо завести себе часы или что тут они используют. А то с этими разными суточными циклами рехнуться можно».
Он нащупал в кармане банку с фенотом и, достав её, посмотрел на свет — оставалось меньше половины. Флаер шёл ровно, поэтому Алекс без опаски высыпал синие искристые капсулы на ладонь. Отсчитав семь штук, он закинул их в рот и с задумчивым видом разжевал. Капсулы были мягкие и гладкие, как будто из прозрачной резины, а внутри, похоже, была жидкость. Задумчивое выражение моментально сменилось перекошенной гримасой. Во рту словно взорвался состав с заморозкой, приправленной полынью. «Боже, какая непередаваемая гадость».
— Что, противные? — спросила Таэр, которая с любопытством наблюдала за манипуляциями Алекса.
— Терпимо, — ответил он, когда наконец прошла судорога, свёдшая скулы. — Зато сразу невероятная бодрость во всём теле образуется, — добавил Алекс, протягивая банку «специалистке», которой, судя по красным глазам и взгляду, устремлённому в пустоту, тоже не помешало бы прийти в более адекватное состояние. «С таким образом жизни мы скоро оба на эту штуку подсядем».
Таэр, молча пожав плечами, взяла несколько капсул и с таким же задумчивым видом их разжевала с предсказуемым результатом:
— Великие тени, какая мерзость. — Она буквально вся передёрнулась. — Ты уверен, что их надо именно разжёвывать?
— Нет, — хмыкнул Алекс. — Их надо глотать целиком. Мне просто было любопытно, что будет.
Судя по лицу «специалистки», она хоть и промолчала, но явно подумала что-то нецензурное про своего лорда.
— Надо достать обычных стимуляторов, а не есть эту гадость, может, это вообще вредно для тех, у кого нет амнезии, — наконец сказала она.
— Да ладно, вполне безопас… — начал возражать Алекс, но был прерван включившейся внутренней связью.
— Две минуты до поместья маркизы Туранг, милорд. — Тихий голос Водина, благодаря усилителям, успешно перекрыл и вой движков, и громкий разговор. — Вы просили вас предупредить. Если хотите, мы можем дать пару кругов вокруг поместья.
Алекс переглянулся с Таэр, после фенота «специалистка» явно пришла в норму, да и сам он чувствовал себя намного лучше.
— Спасибо, Рокот, думаю, мы готовы, так что можете смело идти на посадку, — почти прокричал в коммуникатор внутренней связи Алекс.
Машины резко развернулись и, не снижая скорости, понеслись над узким каналом, соединявшим побережье и поместье. «Главное, чтоб снова какое-нибудь трёхсотлетнее дерево не снесли», — подумал Алекс, глядя на замелькавшие в боковом окне верхушки деревьев. Спустя несколько минут флаеры резко затормозили и замерли, зависнув на высоте ладони от земли. Боковая дверь распахнулась, залив светом затемнённый салон, Таэр быстро провела рукой по волосам, убеждаясь, что они не растрепались, расстегнула привязные ремни и вышла первой, на мгновение превратившись в размытый белый силуэт — подстёгнутые общей паранойей пилоты не стали глушить поля при посадке. Дав «специалистке» несколько секунд, чтобы осмотреться, Алекс вышел следом.
Небольшие белые шарики, похожие на жемчужины, которыми была выстлана площадка перед крыльцом, зашуршали под ногами. Воздушная волна, поднятая флаерами, нагнала резко остановившиеся машины, принеся с собой порывы тёплого ветра, сорванную с деревьев листву и запах моря. Пройдя сквозь марево защитного поля, Алекс получил возможность оглядеться. Поместье оказалось небольшим, а по местным меркам, наверно, и вовсе крохотным двухэтажным домом. Первый этаж, выполненный из массивных и нарочито неровных блоков красноватого камня, плавно переходил во второй, сложенный из тёмно-красного бруса. Местами стены отсутствовали, давая место огромным, от пола до потолка окнам. Широкие двустворчатые двери парадного входа были широко распахнуты, а перед ними на широком, почти плоском крыльце, выложенном огромными белыми плитами, их уже ждала Исалайя и восемь гвардейцев почётного караула из её «руки». На ней было белое с серебряной искрой струящееся платье, с завышенной талией и шлейфом. Короткие рукава резко расширялись у локтей, превращаясь в две длинные серебристые ленты, ниспадающие до пола. Широкий полукруглый вырез открывал шею, украшенную цепью с массивными тёмно-синими драгоценными камнями, которая оканчивалась ярко-красным сверкающим камнем в форме веретена, который покоился на груди, на её лице лежала явная тень беспокойства, чуть приглушившая хищную красоту маркизы.
— Алекс! — с тревогой воскликнула она и поспешила навстречу, ленты рукавов затрепетали у неё за спиной серебристым инверсионным следом. Оказавшись рядом, Исалайя порывисто его обняла, одновременно целуя в щёки.
— Я уже слышала про покушение. Это ужасно, слава заступнице, ты цел.
— А уж я-то как рад, — невесело улыбнулся он в ответ, внимательно вглядываясь в лицо Исалайи — её глаза были расширены и, двигаясь быстрыми рывками, будто ощупывали лицо Алекса, губы еле заметно подрагивали, а щёки слегка раскраснелись. Она буквально излучала искреннее участие и тревогу, что плохо вязалось с её «хищными» чертами лица. Создавалось довольно странное впечатление: «Что-то вроде расстроенного коршуна. А ведь её проблемы с доступом к счетам исчезли бы с моей смертью». Но поверить в то, что это лишь «игра», было очень сложно, она выглядела такой естественной и такой взволнованной. «И безумно красивой». А если в чём Алекс и успел убедиться на собственном опыте, так это в том, что с красивыми женщинами нужен глаз да глаз.
