— Да ладно…не стоит… — Я оглядел корову. — Фирс…можно вопрос? Она что, будет жить с нами?
— Сим… — замялся тот. — Конечно. А где же ей еще жить? Я думал, что ты понял…
— Нет, Фирс! Ты не можешь так со мной поступить! Я не могу жить с такой огромной коровой у себя в доме! Рано или поздно мы с Миной ее съедим!
— Прошу тебя, попробуй ее не есть!
— Как?!
— Просто, постарайся!
— Легко тебе сказать! Ладно, тебе повезло, что я не питаюсь знакомыми котами, а то бы не тебе корову пришлось защищать, а корове тебя!
Кот на угрозу только усмехнулся.
— Ладно, пойдем. Надо еще уговорить Натана, Мину, Адель и Афиногена, чтобы они тоже сошлись с тобой во мнении.
Глава 2. Особенности национального упрашивания
В нашем доме все было как всегда, как в дурдоме. Натан лупил троглодита Драка сковородой по голове; а Адель, как всегда, приносила извинения Афиногену за неудачно сделанное зелье щекотки. И лишь только одна Мина сидела в своем кресле, просматривая одним глазом газету.
— Здравствуйте, друзья мои! — воскликнул Фирс. Все удивленно остановились. Сковородка выпала у Натана из рук, и угодила мне по голове — я жалобно простонал. А Афиноген перестал кататься по полу.
— Фирс, а не больно ли ты сегодня любезен? — подозрительно спросила Адель. — Что случилось на этот раз? Что ты натворил?
— Э… Сим хочет вам кое-что сказать…
— Я?! Фирс, — прошептал я коту на ухо, — неужели ты хочешь, чтобы я остался без обеда? Они же меня убьют! Как ты можешь заставлять меня брать огонь на себя? Фирс… ты бесчеловечен!
— Так ты же не человек! — возразил тот.
— Симон, что-то ты темнишь, — прекратила нашу дискуссию Адель, держащая в руках увесистый том «Заклинаний и зелий». Я понял, что он в любую минуту может полететь в мою сторону. Она угрожающе посмотрела на книгу, а потом на меня, — так что ты хочешь нам сообщить?
— Предупреждаю сразу: Фирс заставил меня сделать это! Это была его идея! Фирс, вводи эту животину…
Кот вышел на улицу, и через секунду вернулся с Каллистой.
Из рук Адель выпала книга, Афиноген нервно хихикнул, а Драк покрепче сжал копье.
— Фирс, я не ошибаюсь — это корова? — пролепетала Мина.
— Да…Знакомьтесь, ее зовут Каллиста.
— И… — протянули все.
— Можно…она у нас поживет?
В ответ наступила полная тишина. Кто-то нервно хихикнул, но тут же смолк.
— Фирс, понимаешь ли, — начала Адель. — У нас нет места для этого динозавра. Она слишком большая. Где ты ее поместишь? Неужели в своей коморке?
— З-зачем же в коморке? Вот… — он нервно поискал глазами. — У Сима очень даже огромная комната! Правда, Симон? Его гроб занимает очень мало места, так что места полным — полно! — Он взглянул на меня. — Ты ведь приютишь маленькую бездомную коровку? — Я растерянно оглядел квартиру. Неужели не найдется ни одного живого существа, которое поддержит меня и скажет, что у меня не такая уж и большая комната.
— М… м… мо… — заикаясь, промямлил я.
— А что? Не плохая идея! — воскликнул Афиноген. — У Симона самая большая комната! Лучше места для коровы не найдешь! Комнатушка Адель не подходит, Мины тоже, а о моей и говорить нечего! — соврал волшебник.
Да, на самом деле, моя комната была больше всех. Но только потому, что она мне досталась. Просто, я оказался не в подходящем месте в неподходящий час. Когда Фирс нашел меня на кладбище, мне было негде жить. По своей природе этот кот очень добрый, поэтому Фирс упросил своих сожителей, чтобы они взяли бедного беспризорного вампира. Взять-то меня взяли, вот только поселили в комнату, в которой они боялись жить. Ходило поверье, будто она проклята. Видимо, это оказалось правдой…Теперь меня повсюду преследуют неприятности! Но на самом-то деле, у Афиногена хоть комната и меньше, но в ней не так много вещей, поэтому, она просторнее. Я уже хотел было возразить, что тут дело не в размерах комнаты, а в ее вместительности, но Адель воскликнула:
— А Афиноген ведь прав! Давай, Сим, ты хорошо подружишься с коровой!
— Ее зовут Каллиста. — гордо заявил Фирс.
— Да, да, конечно, с Каллистой.
Я вздохнул и тоскливо посмотрел на корову. Она будто бы светилась от счастья. Возникало некое впечатление, что она понимает то, о чем мы говорим.
— Ладно, пойду к себе в комнату. Проведу свою квартирантку… — Сказал я и повел корову наверх. — Пойдем, Ужин…
— Сим! — воскликнули все.
— Ладно, Каллиста.
Возражать такой бойкой компании мне не улыбалось. Еще чего выселят! Или меня поселят в коридоре, а корову заселят в мою комнату.
Глава 3. Вездесущий мальчик
Всю ночь я не мог уснуть. Сильно мычала корова, и Фирс заходил через каждые пять минут посмотреть как там его драгоценная Каллиста. Похоже, он волновался: не съел ли я корову, пока его не было.
Дурдом! Как можно жить в таких условиях? Приблизительно в час ночи я не выдержал и заорал истошным голосом:
— Все! С меня хватит! Пойду ночевать в парк, на лавочку!
Схватил плащ и спустился к двери. Открыв ее пентаклем — я вышел из дому. Была уже осень, моросил надоедливый дождь. Но мне было все равно, что сейчас происходило на улице — в моей душе разгоралась обида: «Завтра же вытурю эту корову! Какая наглость! Чужой комнатой распоряжаются как своей».
Вдруг мое внимание привлекла куча опавших листьев — она шевелилась! Послышался шорох, кто-то приглушенно чихнул.
Я осторожно подошел к листьям, запустил в нее руку, и, нащупав там какой-то предмет, резко вытащил его на поверхность. Предмет оказался дрожащим от страха мальчишкой. Он посмотрел на меня растерянными глазами, а потом истошно закричал. Пришлось закрыть ему рот. Из кучи листьев выскочил другой мальчишка и с визгом побежал от меня вдоль улицы.
— Что вы здесь делали? — спросил я у пленника.
Мальчик, заикаясь, сказал:
— Отпустите меня, пожалуйста, дяденька! Я никому не расскажу, что вы вампир! Честное слово, никому!
— Откуда ты узнал, что я вампир? — растерялся я.
— Я наблюдал за вами сегодня, и вчера… Я видел, как вы пили кровь… — Он посмотрел на меня с осуждением, и в то же время с восхищением. — Это было потрясающе!
— Потрясающе? — изумился я. — Почему ты сейчас не дома? Уже час ночи. — Все еще, не отпуская его из рук, спросил я.
— Я…я…меня мама послала за хлебом.
— Поздновато она посылает тебя в магазин.
— Почему же, поздно? Она меня посылала и в три часа, и в пять…Отпустите меня, прошу вас!
— Тебе повезло, что я не пью человеческой крови…
— А я знаю. Я все про вас знаю! Все, все, все! — загорелись его глаза. — И то, что вы не питаетесь знакомыми котами и что питаетесь исключительно крысами и коровами.
— Ты имеешь в виду Фирса? — Я отпустил ребенка. — Да у него кровь уже старая. Ненавижу кровь, которой уже больше ста миллиардов лет!
— Ух, ты! — протянул мальчик. — Вот это да! Я еще никогда не…
— Тише… — Я услышал какое-то шуршание. Оно становилось все отчетливее и отчетливее. — Беги!
— Нет, я останусь с тобой! Я жуть как люблю приключения!
— Это приключение тебе не по зубам! — Я завертелся в разные стороны, как волчок, пытаясь обнаружить источник опасности. И вдруг, на меня сзади навалился какой-то тяжелый предмет. Мальчик завизжал, но не сдвинулся с места.
— Вампир! — крикнул он.
Я сбросил врага с себя. Тот жалобно взвизгнул и снова бросился мне на шею. Я перебросил его через себя и увидел лицо вампира.
Оно было украшено множеством шрамов, а глаза сияли красным цветом. Он угрожающе рычал и надвигался на меня, расставив руки.
— Ты что, с ума сошел? Я же не человек! Ты не можешь выпить у меня кровь! У меня ее нет!!! То есть, есть, но… — пятясь назад, пробормотал я.
Вампир не обращал внимания на мой лепет и шел прямо на меня.
— Ну, все, пора бы тебя усмирить! — крикнул я и выдвинул руки ему навстречу.
В момент из моих пальцев появился красный шар и метнулся в сторону вампира. Тот взвизгнул и сорвался с места.
Кровопийца побежал вверх по улице, а шар несся за ним.
Мальчик, не в силах сказать ни слова, смотрел убегавшему в след.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Оскар, — ответил мальчик. — Но зовите меня просто Оскар Мрачный.
— Так вот, Оскар Мрачный, не ищи больше меня. Не следи, и вообще забудь, что я есть. Помни, тебе не стоит ввязываться в это дело. Нельзя вам, смертным, вмешиваться в наши дела. Не думай, что все вампиры такие безобидные и дружелюбные, как я. Даже я могу быть злобным кровопийцей…
— Но я тебя знаю. Ты не способен убить человека. Это твой принцип! Это не в твоих правилах.
— При чем тут принцип?! Если я буду слишком голоден, то могу сожрать даже тебя и не посмотрю на то, что ты ребенок!
