– Попробуйте немного… Может, полегчает?
Лэш поднял голову, сердито покосился на нее, но кофе взял. Дэни забрала пустую чашку, снова её наполнила, протянула ему и ушла в спальню. Еще в таможне она взяла себе его ключи, теперь открыла чемодан с одеждой и начала знакомиться с содержимым.
– Я сделаю вам ванну, – объявила Дэни, вернувшись в комнату. – Вам это необходимо. И вам нужно побриться. Все, что нужно, найдете в комнате. А через двадцать минут принесут что-нибудь поесть. Не знаю, это ранний ланч или поздний завтрак. Но думаю, это не так важно. Не задерживайтесь в ванной, а то все остынет.
Она оставила его, ушла выяснять ситуацию с номерами и через несколько минут вернулась озадаченная. Коридорный ждал с подносом, она велела поставить все на стол отпустила его. Когда он ушел, она постояла несколько минут, глядя на одинокий белый предмет, лежавший на полу. На нем была белая атласная бирка, гарантировавшая сохранность при стирке и чистке.
– Бедный котик, – вздохнула Дэни, наклоняясь и поднимая его. Она отряхнула игрушку и поставила её на диван. – Полагаю, он потерял интерес и к тебе. Неважно. Я пригляжу за тобой. И за ним – если это меня не убьет.
Услышав сзади шаги, она обернулась и увидела Лэша, стоявшего в дверном проеме.
Он выглядел очень бледным, с темными кругами под глазами, зато побрился, вымыл голову и причесался. Лэш не стал искать одежду и надел пижаму и зеленый халат. Он казался измученным, больным и злым.
– У вас привычка разговаривать с самой собой? – спросил он мрачно.
Дэни покраснела, но вопрос игнорировала.
– Принесли ланч. Суп очень неплохой, к тому же горячий. Я не думаю, что вам нравится карри, и заказала бифштекс.
Лэша передернуло, но суп он съел. Почувствовав себя лучше, он поглотил изрядный кусок бифштекса, запив все это двумя чашками черного кофе. Потом закурил и неохотно буркнул:
– Спасибо. Мне чуть получше. Кажется, я здорово перебрал. Все это очень плохо.
– Включая и меня? – спросила Дэни.
– Да… Нет. Кажется, я вспомнил, что была совсем неплохая идея взять вас вместо Ады, хотя только Господь знает, почему.
Дэни все ему рассказала, коротко, но обстоятельно.
– Не верю, – сказал Холден, прерывая долгую паузу после её рассказа. Я во се это просто не верю.
– Однако это правда, – ответила Дэни. – И если вы полагаете, что я просто так придумала эту невероятную историю, могу сказать…
– Я не мог быть таким бестолковым, проклятым, полоумным идиотом, продолжил Лэш, когда она запнулась. – Не мог. Никто не мог. И вы согласились со мной? Нет… нет. Я думаю, нет. Господи, ну почему вы обратили на меня внимание? Неужели вы не заметили, что я не отвечал за свои действия? Черт! Вы должны были видеть, что я пьян!
– Сожалею, – сказала Дэни, – но я никогда раньше не встречала пьяных. Тетушка Хэрриет, знаете ли…
– Не знаю я вашей тети Хэрриет! Но… Теперь слушайте – вы же не думали, что я всерьез. Вы не могли!
– Я думала, вы просто добрый и отзывчивый человек.
– Добрый и отзывчивый! Боже всемогущий!
Зло оттолкнув свой стул назад, он встал и заходил взадвперед по комнате, как тигр в клетке.
– Послушайте, вам нужно было все решать самой. Я имею в виду, что все это – безумная затея. Абсолютно безумная. И я, должно быть, сошел с ума, если предложил подобное. К тому же откуда вам знать, что я не идиот. Вы ведь меня даже не знаете! Возможно, я сбежал из местной психбольницы!
– Но вы же друг Тайсона, – спокойно объяснила Дэни. – Вы так сказали. И собираетесь погостить в Кивулими, как и я.
– Ну и что с того? – простонал Лэш. – Вы не должны были обманывать полицию и бежать из страны с краденым паспортом – ладно, с одолженным только потому, что я знаком с вашим отчимом. Не понимаете? Это же незаконно! Это полнейшее безумие! Вас же могут за это посадить. Да и меня за соучастие!
– Ну, все-таки, – сказала Дэни, – это была ваша идея.
Лэш внезапно остановился, посмотрел на неё и разразился непечатными проклятиями. Потом упал на диван и закрыл глаза.
– Мне надоело, – сказал он. – Я недостаточно силен, чтоб спорить с вами… Подумать только, – с горечью добавил он, ведь это должен был быть мой медовый месяц. Мой романтический медовый месяц с орхидеями, шампанским и лунным светом. Боже, что я такого сделал, чем заслужил все это?!
– Слишком много пил, – недобро заметила Дэни.
Лэш открыл один глаз и посмотрел на неё с нескрываемым отвращением:
– Еще одно слово, – прохрипел он, – только одно! И я звоню в ближайший полицейский участок, рассказываю им эту проклятую историю, и пусть разбираются сами!
– Если вы это сделаете, – ласково улыбнулась Дэни, – я сообщу им, что вы меня в это втянули. И именно вас посадят в тюрьму. За похищение несовершеннолетней.
– Так ты ещё и маленькая! – простонал Лэш.
Дэни тут же покраснела.
– Не знаю, что вам за это будет, – сказала она, – но могу догадаться. Вы втянули меня в эту переделку, так постарайтесь довести дело до конца.
– Я? Ради Бога…
– Да, вы! Теперь бесполезно твердить «Я? Ради Бога…» Когда мы будем на Занзибаре, в Кивулими, можете умыть руки, звонить в полицию, делать что угодно. Но пока что я ваша секретарша, мисс Китчелл! Вам понятно?
– Да, – мрачно буркнул Лэш. – Ладно, мисс Китчелл, ваша взяла. Но теперь я не должен находиться в одной спальне с секретаршей. Может быть, вы наконец уберетесь отсюда?
Дэни смотрела на него и улыбалась. Он выглядел измученным и страдающим. Ей снова пришло в голову, как здорово было бы обнять его и поцеловать. Она внезапно почувствовала себя намного старше него. С её стороны нехорошо обременять его новыми проблемами. Но что делать?
– Боюсь, – осторожно начала Дэни, – этого я тоже не смогу сделать. Видите ли, здесь нет больше свободных номеров.
– Но ведь была же одна, забронированная для Ады.
– Да, я знаю. Но они подумали, что я ваша жена, а когда спросили про «другую леди», имея ввиду секретаршу, вы сказали, что больше никого не будет.
– Ну и что?
– Боюсь, тот номер уже отдали кому-то другому.
– Тогда пусть дадут вам какой – нибудь еще, – вышел из себя Лэш.
Дэни пожала плечами.
– Боюсь, они не смогут. Номеров больше нет. Даже моего больше нет. Его занял мистер Доулинг. Он сказал, что я не полетела, и занял его. Мне негде остановиться. Менеджер был очень добр, когда я сказала, что я всего лишь секретарша, а не новобрачная, и обзвонил восемь других отелей. Но мы выбрали неудачное время для поездки – город забит до отказа. Так что… надеюсь, вы не против…
Лэш страшно глянул на нее, потом поднялся и пошел к телефону.
– Куда вы звоните? – встревожилась Дэни.
– Виски, – мрачно ответил Лэш. – Я собираюсь напиться. И как можно скорее!
5
Дэни в одиночестве съела ланч и выпила кофе на веранде отеля с мистером Ларри Доулингом. Разговор с ним её успокоил и развеселил. Казалось, он заметил, что она чем-то встревожена и рассеяна, поэтому охотно взял инициативу в разговоре на себя, за что Дэни была ему очень благодарна. Она смогла расслабиться и насладиться видом, а необходимость обращать внимание на то, что он говорил, не давала ей времени погрузиться в собственные проблемы.
– Мне нужен белый тиковый костюм и шляпа, – сказал Ларри Доулинг. Тут такой климат. Полагаю, вы не откажетесь помочь и пройдетесь со мной по магазинам, мисс… мисс..?
– Китчелл, – Дэни едва не была застигнута врасплох. – Да, с удовольствием, конечно. Мне бы хотелось посмотреть Найроби, и нужно послать телеграмму.
– Отлично, – благодарно улыбнулся Ларри. – Тогда пошли.
Они зашагали под палящим африканским солнцем и без труда нашли почту. Дэни послала краткое известие тете Хэрриет, сообщая о своем прибытии (и прежде убедившись, что телеграмма прибудет в Англию уже после того, как сама Дэни будет на Занзибаре). Ларри Доулинг тоже дал краткую телеграмму куда-то в Сохо. Потом они прошлись по нескольким магазинам, и мистер Доулинг приобрел легкий белый костюм, летнюю шляпу и пару пляжных туфель. А в благодарность за оказанную помощь он купил Дэни большую коробку конфет. Но Дэни чувствовала себя достаточно неловко, все время опасаясь угодить в ловушку.
Она не в состоянии была беседовать, ни разу не упомянув о таких вещах, которые были характерны скорее для мисс Эштон, чем для мисс Китчелл. Ларри Доулинг проявлял к мисс Китчелл всего лишь дружеский интерес. Его волновал Тайсон Фрост и все, что с ним связано. И Дэни пришлось выслушивать подробности карьеры её отчима и замужеств её матери, имевшие отношение к ней самой.
– Я слышал, где-то есть ребенок, – заметил Ларри, шагая рядом с ней. Не Фроста, а её. Но люди типа Лоррейн не переносят уз материнства. Они разрушают их романтический ореол. К тому же люди начинают делать определенные выводы. Нельзя вечно выглядеть на тридцать, если рядом очаровательное существо лет восемнадцати или девятнадцати. Вы её когда-нибудь видели? Миссис Фрост, я имею в виду?
