— У нее были серьезные виды на генерала?
Рогов задумался. Потом сказал, пожав плечами:
— А черт ее знает. Аллочка всегда была себе на уме. Знаете, этакая хитрая, зубастая лиса, которая пришила к голове заячьи ушки. По крайней мере, мне никогда не удавалось угадать, какие мысли прячутся в ее прекрасной маленькой головке.
— Рэм Борисович говорил с вами о ней?
Рогов покачал головой:
— Со мной — нет. А вот с Пьером… С Пьером, должно быть, говорил.
— С Пьером, — повторила Светлана, как бы для того, чтобы зафиксировать в голове это имя. — А это кто?
— Пьер Славский. Наш с Рэмом общий друг.
— Петр Иванович Славский?
Рогов прищурился:
— Я вижу, вы и о нем слышали. Может быть, даже встречались, а?
— Может быть, — кивнула Светлана.
— Вот, значит, откуда вы знаете об Алле. Интересно, что он вам о ней рассказал?
— Ничего. Он сказал, что Алла — его знакомая.
— И все?
Светлана кивнула:
— И все.
— Что ж… Он неболтлив. — Рогов задумался. Потом покосился на Перову и тихо пробормотал: — Может, зря я это вам?.. Про Аллу и остальное?
— Нет, — твердо сказала Светлана. — Не зря. Мамотюк был вашим другом. И его убили. Я ищу убийцу генерала. И для вас, как для его друга, дело чести помочь мне в этом.
— Все верно, все верно, — уныло покивал Рогов. — И все же некрасиво как-то получается. Пьер ничего вам не сказал, а я… я все выложил. Н-да, партизан из меня никакой.
— При чем тут «партизан»? — обиделась Светлана. — Если Славский что-то скрыл от меня — ему же хуже. Возможно, тем самым он помогает убийце остаться на свободе.
— О как! — усмехнулся Рогов. — Много вы понимаете, деточка. А если он хотел уберечь его честь? Честь погибшего друга! Допускаете вы такое развитие событий?
— Ну вообще-то… — неопределенно произнесла Перова. Затем уверенно мотнула головой: — Нет. Он обязан рассказать все следствию. А вообще, чем больше я вас слушаю, тем сильнее мне хочется встретиться с этой роковой красавицей.
— В чем же дело? Адрес у вас есть, — пожал плечами Рогов. — И знаете что, деточка… я вам больше ничего говорить не буду. Все, что касается отношений Аллы и Рэма — это их, сугубо частное и конфиденциальное дело. Поговорите с Аллой. Если она сочтет нужным рассказать вам об отношениях с Рэмом… — Тут Рогов вновь пожал плечами. — Значит, вам повезло. А нет, так докапывайтесь сами. Засим мы с вами попрощаемся.
Он взял со стола бутылку.
— Она почти пустая, — напомнила Светлана, вставая.
Рогов осклабился в улыбке:
— Ничего. У меня в шкафчике дожидается ее сестричка-близнец. Покончу с этой, возьмусь за сестренку.
Светлана вышла из кабинета.
8
Двор дома номер девять, расположенного на одной из улиц Марьиной Рощи, был небольшим и уютным. Качели, маленькая механическая карусель, деревянная горка — и все это обсажено невысокими каштанами.
Полчаса назад Светлана звонила Алле Боровской и договорилась встретиться с ней ровно в шесть часов вечера. Сейчас было без десяти шесть. В запасе у Светланы было десять минут, и, оглядев двор, она решила провести их с пользой для дела.
На дворе, напротив первого подъезда, под сенью каштана стоял деревянный стол, рядом с ним — две скамейки. На одной из скамеек сидела старушка в бежевом плаще и зеленом платке и подозрительно смотрела на Светлану.
В доме четыре подъезда, таблички с указанием квартир отбиты. Этим Светлана и решила воспользоваться. Она улыбнулась и подошла к старушке:
— Бабушка, извините. Не подскажете, в каком подъезде квартира номер одиннадцать?
Старушка подозрительно ее оглядела. Затем кивнула на дверь ближайшего подъезда:
— А вот он, прямо перед тобой.
— Спасибо. — Светлана двинулась было к подъезду, но остановилась. Обернулась: — Бабушка, а вы знаете женщину, которая там живет?
— В одиннадцатой-то? — Взгляд старушки стал еще подозрительней. — Ну, допустим, знаю. А ты, милая, кто ей будешь?
— Я? Э-э… — Светлана замялась. Представляться первой встречной старушке не входило в ее планы. — Я так, знакомая.
— Подруга ее, что ли? — прищурилась старушка.
Перова кивнула:
— Да. Подруга. Учились вместе.
— Ну, если подруга, то и иди своей дорогой, — неожиданно холодно ответила старушка и демонстративно отвернулась.
— Не очень-то вы ласковы, — удивленно заметила Светлана.
Старушка повернулась и раздраженно посмотрела на Перову:
— Неласкова, говоришь? Интересно. А чего мне с тобой ласковой быть?
Светлана помолчала.
— Видимо, у вас не очень хорошие отношения с Аллой Боровской? — предположила она.
— Никаких у меня сей отношений нет. Ясно? Нет, не было и не будет.
Светлана несколько секунд поразмышляла, затем решительно достала из сумочки удостоверение, раскрыла его и протянула старушке:
— Вот. Это мое удостоверение. Я не подруга Боровской.
Старушка, близоруко прищурившись, глянула на удостоверение, затем перевела взгляд на Светлану, и лицо ее слегка вытянулось от удивления.
— Ишь ты! Из милиции, что ли?
Светлана кивнула:
— Да.
— А к Алке тебе зачем?
— Она у нас проходит свидетелем по одному делу.
Старушка прищурилась еще больше. Ее морщинистый нос прямо-таки заострился от любопытства.
— Так ты ее не знаешь, Алку-то?
— Нет, бабушка. Я с ней никогда не виделась. Только по телефону говорила.
— Вот оно что… Не советую тебе с ей встречаться, милая. Ой не советую.
— Почему же, бабушка?
Старушка поманила Светлану пальцем, затем быстро огляделась по сторонам, приблизила к Светлане морщинистое лицо и тихо сказала:
— Да потому, что она ведьма! Вот почему.
— В каком смысле — ведьма?
— В прямом. Вот послушай-ка. У нас на первом этаже, в третьей квартире, жила семья — муж с жёной. Муж был архитектор, богатый мужик, да и собой хорош. Жена… Про жену тоже ничего плохого не скажу. Красивая, добрая, слова дурного от нее никогда не слыхала. Врачом работала в нашей больнице. И тут к нам в подъезд переехала эта… Боровская.
— Когда это было?
— Э-э… Да, почитай, лет шесть назад. У Алки тут бабка жила. Бабка померла, и Алка в ее квартиру въехала.
— И что было дальше?
— А дальше случилась у них с этим архитектором любовь.
— У Аллы Боровской?
Старушка кивнула:
— У ее. В открытую они, конечно, не ходили. Все ж таки какие-то понятия о приличии у них были. Но весь двор знал, что они того… Ну ты понимаешь…
— Вы хотите сказать, что они были любовниками?
Старушка осклабила в усмешке гниловатые зубы:
— Во-во. Именно что любовники. Как жена за дверь, так Алка к нему.
— А что, жена часто отсутствовала?
— А как же! Она ведь врачом работала. Случалось, что и на ночные дежурства уходила. А этот кобель и пользовался… То есть про него-то я ничего плохого сказать не могу. Мягкий он был, вот в чем дело. Не смог противостоять. Вот Алка из него веревки-то и вила.
Светлана была заинтригована.
— И что было дальше? — с любопытством спросила она.
— А дальше было как в итальянском кино. Как-то раз вернулась жена с работы раньше обычного и застукала обоих в постели. В чем мать родила! — Старушка обхватила щеки ладонями и покачала головой. — Ой, милая, и что тут началось! Словами не расскажешь. Крики, плач… Вещи его стала в окно выбрасывать!
— А Алла?
— А что ей станется? Встала, улыбнулась, оделась да домой пошла. Но только на этом все не закончилось. Видать, крепко Ал ка к архитектору прицепилась. Как клещ. Известное дело — мужик красивый, положительный. Да и заказы ему в ту пору богатые пошли: стал «новым русским» дома загородные строить. Вот Алка-то и смекнула, что к чему.
Старушка замолчала, погруженная в невеселые воспоминания. Светлана глянула на часики и быстро спросила:
— Ну и чем все кончилось?
— Трагедией, — со вздохом ответила старушка. — Архитектор переехал жить к Алке, а жена его через пару дней удавилась полотенцем.
Светлана раскрыла рот.
— Как это — полотенцем? — ошеломленно сказала она.
— Атак. Привязала полотенце в ванной к змеевику, поставила рядом табуреточку и того… Прямо сидя.
Светлана побледнела.
— А разве такое возможно? Чтобы сидя?
— Возможно, милая. В этой жизни все возможно.
Старушка задумчиво и горестно вздохнула. Светлана — тоже. Затем нетерпеливо спросила:
— А дальше-то… Что было дальше, бабушка?
— Дальше-то? А дальше похоронил архитектор жену да и уехал. Куда — одному Богу известно. Хоть и слаб душой, а с совестью оказался мужик. Так-то вот.
— Грустная история, — сказала Светлана. — И как Боровская поживает сейчас? Много мужчин к ней в гости ходят?
