— Ты собираешься говорить о деле или нет?
— Я попробую смастерить тебе какую-нибудь палку. И найти болеутоляющее. После ванной ты ляжешь на диван, мы разбинтуем твою лодыжку и положим на нее лед.
— Я могу это сделать сам.
Сей припев Тиг продолжал исполнять целый день. Дейзи могла бы рассердиться, если бы с каждым часом он не нравился ей все больше. Когда она начинала чем-нибудь заниматься, он полз за ней, полный решимости помочь или сделать это лично.
— Я знаю, как включить генератор, — заявил Тиг.
— Не сомневаюсь. В детстве я видела, как это делает мой папа, но не уверена, что запомнила.
Но, понимаешь, генератор до сих пор в подвале.
— Значит?..
— Значит, ты не можешь спуститься туда. Это должна сделать я. Иди и сядь на диван.
— Я сяду на верхнюю ступеньку лестницы, если ты захочешь что-нибудь спросить.
Дейзи принесла еще охапку дров. Подбросила их в огонь. Поборолась с генератором в подвале, но ничего не поняла. Генератор не желал работать.
Значит, им будет холодно. Но по крайней мере у них есть огонь и дрова. Никто не обморозится и не умрет. Если этот проклятый ветер прекратит выть, а с неба перестанет валить снег, то появится шанс, что электричество включится.
— Я могу спуститься в подвал, — снова предложил Тиг.
— Да. А если ты упадешь? Я не смогу отнести тебя наверх.
— Я не упаду.
Он вел себя так по-мужски! Только мужчина может сделать такое смешное заявление. Дейзи приготовила обед.
— Ешь, — сказала она.
При малейшей возможности женщина украдкой бросала взгляд на его рану на голове. А Тиг продолжал уверять, что чувствует себя хорошо.
Слово «хорошо» явно не подходило. Порез достигал добрых трех дюймов, все вокруг распухло и налилось кровью. С другой стороны, рассуждала она, наверное, он не сильно страдает, раз ест с таким волчьим аппетитом.
— Как ты смогла приготовить это в несуществующей кухне? — поинтересовался Тиг.
— Это не готовка, а сплошное удовольствие.
Надо включить воображение, а не просто открыть банку и сунуть ее в микроволновую печь. — Он, конечно, осыпал ее незаслуженными похвалами.
Не так уж творчески она действовала, просто обнаружила несколько вешалок, изогнула их в виде, вертелов, потом нашла пару бифштексов в морозильнике Каннингэмов, посыпала их тертым чесноком, эстрагоном и некоторыми другими сюрпризами. Завернула в фольгу несколько картофелин. И все приготовила на открытом огне, а это всегда вкусно.
— Было бы не так тяжело, если бы мы наладили генератор.
Опять он за свое. Дейзи снова попыталась его отвлечь.
— Почему ты занялся здесь разрушением?
— Разрушением?
— Да. Сносишь кухни. Сносишь стены. Пользуешься какими-то необыкновенными машинами, соришь опилками. Это твое основное занятие или ты просто так и не стал взрослым?
Тиг чуть не подавился.
— Я с детства играл с деревом. А потом стал им заниматься профессионально. Но работа у Каннингэмов была, скорее, одолжением, а не моим привычным делом. Большей частью я реставрирую. Старое дерево. Наклонные потолки. Сломанная мебель…
Она слышала, как его голос звучит все радостнее, словно у оперного певца, берущего трудные ноты.
— Только не поперхнись от восторга.
Тиг ухмыльнулся.
— Ничего не могу поделать. Это то, что мне интересно. Я учился в колледже на юриста. Это оказалось совершенно не для меня. Вернулся в подмастерья к плотнику.
— Итак. Почему ты работаешь в одиночку и каким образом застрял в Уайт-Хиллз?
— Почему ты думаешь, что я застрял?
— Но начинал-то ты не здесь. Иначе мы бы вместе ходили в школу. Сколько тебе лет?
— Тридцать четыре.
— Немного старше меня. Следовательно, я бы наверняка тебя знала, потому что была знакома с каждым неотразимым мальчиком на несколько лет старше меня.
Услышав это, он действительно поперхнулся.
— Кэмпбелл, ты на редкость плохая женщина.
Ты всегда дразнишься?
— Боже мой, нет. Я дразню только людей, с которыми попадаю в затруднительное положение.
Особенно если это на неопределенное время и у нас нет дезодоранта и не хватает воды, чтобы принять душ.
— В ванной внизу есть дезодорант.
Она приподняла бровь:
— В ванной наверху тоже есть. Я просто намекаю, что, раз нам придется выносить общество друг друга, мы можем хотя бы получить от этого удовольствие. Ладно, ответь лучше — почему ты решил поселиться в таком захолустье, как Уайт-Хиллз?
— Здесь полно старых построек. Дома, исторические здания, магазины, церкви. А это то, что я люблю больше всего. Заниматься реставрацией, возвращать все это к жизни.
— Но разве ты не мог найти места поинтереснее?
— А может, мне не хотелось.
— А может, ты скрываешь глубокую, печальную тайну, — предположила Дейзи.
Его явно развеселило ее любопытство.
— В вашем городке я гребу деньги лопатой.
— Это мило. Но не отвечает на вопрос, почему ты решил поселиться в глуши.
— Когда-то я здесь работал, мне понравилось это место. Я переехал сюда лет пять назад, и с тех пор у меня работы хоть отбавляй. Но нет художественной жилки, и это мне мешает.
— А чтобы быть плотником, разве надо иметь художественные способности?
— Не всегда. Например, дайте мне кухню, пустую комнату, и я составлю поэтажный план здания, найду способ использовать то, что есть, и так организовать пространство, чтобы все выглядело в лучшем виде. Я люблю такую творческую работу. Но в наши дни для крупного реставрационного проекта предпочитают дипломированных экспертов. Что же касается плотничьего дела, здесь я первая скрипка. Но когда хотят, чтобы я выбрал цвет для стены, или ручки для двери, или мебель, которая гармонирует с полом… черт возьми, не понимаю, почему я должен стать еще и декоратором! Именно этого я и не умею. Иногда это действительно мне мешает. Хотя я хочу расширить свой бизнес.
— Тогда найми специалиста по интерьеру.
— Не сработает.
— А! — Дейзи потерла руки. — Кажется, я докопалась до причины, по которой ты оказался в захолустном маленьком городке. Роман с дизайнером?
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты любопытная?
— Только моя мама. Давай же, рассказывай. Что толку в секрете, если ты его не раскроешь?
— Это не секрет, — сердито бросил Тиг.
— Тогда тем более можешь мне рассказать эту историю, — лукаво заявила она.
Он тоже не удержался от смеха. И… уступил.
— Я родился и вырос в Роли, в Северной Каролине. Там до сих пор живут мои родственники.
Однажды я был помолвлен, еще когда собирался стать юристом, но ей не понравилось, что я стал «белым воротничком».
— Значит, она глупая. И слава богу, что ты от нее избавился, — вставила Дейзи.
