своих чересчур сильных эмоций. Я подняла глаза на Полянского и изобразила издевку на лице.
— Какая жалость! Я буду скучать.
Не сводя с меня взгляда, он медленно поставил стакан на столик и встал с кресла. Я тут же подскочила и села на кровати. Он медленно приближался, заставляя мои глаза все шире открываться. Встал рядом и резко нагнулся, вынудив меня откинуться назад, опираясь на локти. Завис надо мной, оперевшись руками о кровать с обоих сторон от меня. Лицо его опять было слишком близко, разрушая все личные границы. Я почувствовала запах коньяка и мужского парфюма.
— Ты почему такая дерзкая, я никак не могу понять… — голос звучал приглушенно и от того еще более… волнующе? — Не забывай, что ты полностью в моей власти, и только от моих решений зависит твоя дальнейшая жизнь. Мой тебе совет — не нарывайся, ты ведь заинтересована в том, чтобы вся эта ситуация разрешилась благополучно.
Я смотрела в его темные глаза, и изображение начинало медленно расплываться. Господи, да что со мной? Кажется, я начинаю выходить из формы.
— Знаете, чего я сейчас больше всего хочу? — еле слышно спросила я, пытаясь сбросить наваждение.
Уголки его губ опять чуть заметно дернулись вверх.
— Чего?
— Дать Вам по морде, — не меняя интонации и слегка улыбаясь, произнесла я.
Все еще нависая надо мной, он медленно покачал головой.
— Твоя дерзость тебя до добра не доведет. — Отпрянул от меня и подошел к столику. Одним движением допил свой коньяк, поставил стакан на стол и бросил мне через плечо:
— Все-таки рекомендую попробовать. Отлично снимает стресс.
И не оглядываясь вышел.
Я молча встала с кровати, плеснула себе в стакан и залпом выпила, глядя на дверь. Стресс мне действительно снять не мешало.
16
Мое утро началось не с кофе. Переполошив меня, в комнату ввалились Игорь Евгеньевич и еще двое мужчин. У каждого в руках было по коробке. Почти все мои заказы были выполнены. И как ему это удалось в такой короткий срок? Теперь комната была заполнена книгами и журналами, в телевизоре стояло приложение с фильмами и спортом, и даже появилась аудиосистема с различной музыкой. Вот это я понимаю! Теперь было чем заняться бедной одинокой пленнице! Уже на выходе я окликнула начальника охраны. Он оглянулся.
— Игорь Евгеньевич, я хочу сказать Вам огромное спасибо. Не знаю, как Вас и благодарить…
Он смущенно улыбнулся.
— Не за что. Я рад, что Вы довольны.
Пользуясь случаем, я не могла не уточнить.
— Игорь Евгеньевич, я надеюсь, Вы в курсе, как там мои родные. С ними все в порядке?
— Виктория Алексеевна, заверяю Вас, все хорошо. Они обеспечены всем необходимым и передают Вам привет. Кроме того, Ваша подруга, Дарья, если не ошибаюсь, тоже заезжает и помогает Вашей маме.
Ну вот, и Дашка всполошилась. Но я была рада, что мама там не одна.
— Спасибо за информацию, я надеюсь на Вашу честность.
— Можете не сомневаться.
На душе стало немного спокойнее после этого разговора. Все-таки мужчина внушал определенное доверие. Впрочем, у меня не было другого выбора — оставалось только верить тому, что он говорил.
После вчерашнего визита я долго не могла прийти в себя, еще несколько раз прикладывалась к коньяку и все никак не могла успокоить бурю в моей душе. Пыталась прежде всего разобраться, почему я так сильно реагирую на присутствие этого человека. И что за эмоции я при этом испытываю. При всей неоднозначности ситуации я не могла сказать, что мной в этот момент руководил страх. Волнение, да, присутствовало, но страха не было. Хотя его не мешало бы бояться. Совершенно непонятно, какие планы у Полянского в отношении меня. С другой стороны, на плохое содержание я пожаловаться ну никак не могла. Я оглядела комнату, которая сейчас была заставлена коробками.
И все-таки, чего они со мной так носятся? Из того списка желаний, что я наговорила, если честно, добрая половина была просто выдумана, чтобы их позлить. И, тем не менее, практически весь мой «виш-лист» лежал сейчас передо мной. Значит, он все-таки заинтересован в том, чтобы я чувствовала себя здесь комфортно, не смотря на все его угрозы и предостережения. Ну что ж, это неплохо, очень даже неплохо.
Я довольно улыбнулась и принялась разгребать содержимое коробок.
17
Несколько дней я провела, расставляя по полкам книги и журналы, читая, занимаясь йогой и слушая музыку. Да, определенно, теперь было чем себя развлечь! К тому же мои ранения уже почти не беспокоили и не мешали полноценно двигаться.
Но, Боже, как же хотелось выйти на улицу! Иногда я открывала настежь окно и стояла несколько минут вдыхая полной грудью свежий лесной воздух, наполненный ароматами осени, хвои и прелой листвы. На улице было все так же тепло, ну может чуточку свежее, хотя, скорее всего, эту свежесть привносил лес, который подступал практически к самому зданию. Деревья все больше окрашивались в золотые и багряные цвета, медленно падали листья. Мысли о побеге, как и мысли о голодовке, как-то незаметно отходили на второй план. Их место в голове постепенно занимали мысли несколько иного толка.
Воздух стал прохладнее, но солнце все еще продолжало ярко светить, на голубом небе не было ни облачка. Вот это, я понимаю, осень! Повезло же нам с погодой в этом году! В лесу наверняка все еще полно грибов. Вот бы вырваться из этой комнаты и побродить по лесу, хотя бы около дома! Глядишь, насобирала бы корзинку.
Мне не захотелось закрывать окно, и поэтому я надела теплый кардиган и устроилась на широком подоконнике с историческим романом, от которого практически не отрывалась уже пару дней. Я так увлеклась чтением, что не сразу заметила, как на стоянку, которая была под моими окнами, приехал кортеж из трех машин, из них вышли несколько человек и направились в сторону дома.
— Виктория Алексеевна, аккуратнее! Не вывалитесь пожалуйста из окна, я за Вас головой отвечаю!
Голос начальника охраны выдернул меня из мира книги, я медленно перевела взгляд вниз и наткнулась на несколько пар глаз, уставленных на меня. Все смотрели по-разному, кто-то с беспокойством, кто-то с явным недоверием, а кто-то просто… смотрел.
— Спасибо за заботу, Игорь Евгеньевич, я постараюсь! — пытаясь скрыть волнение и провожая взглядом мужчин, ответила я. Правда, из всех глаз, устремленных на меня, смотрела я только на одни. Темные, как грозовая туча.
18
Константина многие
