Все было хорошо, и задавать самому себе неприятные вопросы совсем не хотелось. Только тогда когда их группе поступил приказ о задержании бывшего начальника УВД пользовавшегося среди большинства офицеров заслуженным уважением. Только тогда Алексей засомневался в правильности тех действий по задержанию Салата, которые совершались с его непосредственным участием.
Он думал об этом постоянно, пытаясь хоть в чем-то найти логическое объяснение принимаемых на верху решениях. Но ничего утешительного лично для себя не находил.
«Понятно, Салат враг и с ним можно не церемониться, но генерал человек достойный во всех отношениях, его то за что?» Подумав, «раскрутив до основания извилины» он пришел к неутешительным для себя выводам — власть элементарно подло мстит неугодным. При чем, делает это руками людей связанных присягой и понятиями офицерской чести. Предварительно «проверив их всех на вшивость» на примере воровского авторитета, судьба которого так и оставалась не выясненной.
Осторожно расспрашивая своих сослуживцев и сопоставляя полученные сведения со своими тревогами и сомнениями, он воссоздал картину последних дней жизни «вора в законе».
* * *
Как и предполагал Алексей, никто из оперативных работников высшего звена министерства за задержанными так и не приехал. Через два дня братки попросту исчезли из поля зрения. Растворились… Растаяли…
Бункер, в котором они сидели, был пуст. Но большие знания, рождают великие печали, это утверждение классиков Алексей в полной мере почувствовал на себе. Ему стало известно в достаточно достоверных деталях, что именно происходило в бывшем бомбоубежище их части в течение прошедших суток.
Уголовного авторитета, в миру — Харченкова Игоря Николаевича все это время страшно пытали. Непосредственно пытками занимался командир спецотряда, полковник Подлюченко. Который, в целях оказания устрашающего воздействие на Салата в течение двенадцати часов медленно с садистской жестокостью убивал водителя и телохранителя. Последний от боли сначала полностью сорвал голос, потом на глазах палача поседел и сошел с ума.
Вор не зря в свое время был коронован братвой. Он долго держался, но всему есть предел. Он не выдержал боли. В оставшееся время своей жизни, он просил только об одном, чтобы его быстрее пристрелили. Ему пошли на встречу, но только после того, как записали все пытки до конца на видео. Всех троих после выстрела в затылок в дальнейшем закопали, как умерших и неопознанных бомжей на городском Северном кладбище.
Кассету с пытками, как и просили, отправили губернатору. Теперь он любил во время ужина со своими ближайшими подчиненными посмотреть эти кадры. Взбодриться, посмаковать отдельные особо полюбившиеся моменты и в боевом настроении, вернуться к любимым вопросам поголовья свиней и уборочной страды на подведомственных нивах.
* * *
И все же пытки с применением электрической розетки и обычного рифленого лома принесли много интересных сведений касающихся деятельности уголовного сообщества области.
Небольшой конспект вопросов, размером и объемом напоминающий школьную тетрадь Падлюченко во время допросов из рук не выпускал. На все интересующие спецслужбы вопросы он получил полные и исчерпывающие ответы. В результате чего начались проводиться всевозможные многоходовые комбинации.
Например, братва с ног сбилась в поисках воровской казны, а общак как сквозь землю провалился.
Недавно еще он лежал вот здесь, в старом кладбищенском склепе. Проверили. И замки, и тайные засовы — на месте. Страхующая от несанкционированного доступа к казне взрывчатка, с отжимным взрывателем, лежит не разорвавшись… Только ящиков с общаком нет.
Люди видели, как на четвертые сутки после исчезновения Салата, вечером приехала группа однояйцевых «близнецов-археологов». Достали из машин какие-то ящики… Покопали землю… Громко, чтобы слышали местные пьянчуги заявили, что ничего не нашли. Загрузили назад привезенные ящики и убрались восвояси.
Пора было в адрес Салата, как хранителя общака, «предъяву» заявлять, да вот только найти его не могли. Обратились, было к продажным ментам с большими погонами (пусть работают, от «братишек» зарплату побольше получают, чем в своей ментовке), так и они ничего не знали.
Все помнили историю пропажи всероссийского общака. Тогда, со стопроцентной уверенностью было доказано, что там действовала «факин-контора». Должно быть и здесь без них не обошлось. Даже машину нашли на лесосеке. Смотрящего все равно нигде нет.
Кроме пропажи Салата, уголовное сообщество стало нести незапланированные потери среди личного состава. На первый взгляд совершенно необъяснимо стали взлетать в воздух разорванные на куски от очень тротиловых взрывов авторитетные воры.
Других, которым повезло чуть больше чем взорванным расстреливали в бытовых условиях какие-то незнакомые люди, которых все называли загадочным именем — киллер. Прикормленные шавки из средств местной дезинформации, захлебываясь от восторга, подняли лай и вой «идет большой, криминальный передел областного мира».
Сопоставив полученную информацию с тем, как перед этими акциями в кратковременные командировки собирались и выезжали офицеры их отряда и что после возвращения они под богатую водку и нищую закуску рассказывали. Алексею становилось понятно, что эта жестокая череда событий не что иное, как кровавая отрыжка вынужденной откровенности Салата.
* * *
Конечно, ничего хорошего в результате отстрела руководителей преступного мира не получилось. На место воров старой заполярной закалки, которые хоть как-то удерживали жадных, злых и голодных, не прошедших тюремные университеты бойцов пришли так называемые «отморозки-беспредельщики».
Эта категория «недоносков» для получения быстрой наживы нарушали не только общеустановленные законы, что было вполне понятно и объяснимо (ну, не в филармонию же им ходить и там бестолку таращиться на скрипки и другие скульптуры). Они нарушали и воровской закон. Что было из ряда вон выходящим событием. Правда, сказать им об этом было некому. Лучшие кадры уничтожены, а общий сходняк по каким-то своим внутренним причинам не собирался.
Алексею в это время было даже немного обидно за то, что его сослуживцы занимаются хоть каким то делом, а его к планируемым операциям не привлекают.
Но зря он думал, что о нем забыли или что еще хуже сомневаются в его способностях. Просто офицеры его уровня подготовки придерживались для проведения более серьезных акций. Потому что кроме мероприятий связанных с ликвидацией авторитетов полным ходом разрабатывались операции по «активному воздействию», а проще говоря — устранением основных оппозиционных фигур политической жизни птурской области.
