Третий. Продли, Господь, живота твоего на многие лета, кормилец наш!
Аполлон Павлович. Не за меня, а за сестру молитесь, она вам жалует.
Крестьянин. За тебя и сестрицу твою, батюшка. Без тебя бы до нас не дошло.
Аполлон Павлович. У которых был скотский падеж? (Являются несколько крестьян и крестьянок.) Вам сестра жалует триста рублей на завод скота (крестьяне и крестьянки, получивши деньги, падают ему в ноги). Вы знаете, я не люблю этого, добрые мужички; я запретил это... Одному Царю Небесному да земному подобают земные поклоны.
Слышно со всех сторон: «Благослови его Господь!» Двое слуг приходят с кошельками и, по приказанию его, бросают деньги в народ. Слышны за оградою восклицания: «Многие лета новорожденной! Многие лета матушке и всему боярскому дому!» Аполлон Павлович скрывается в толпе народной.
Явление IV
Кремонов (один; он выходит из дома с правой стороны). Ныне 13-е число, день рождения дочери!.. роковое число!.. 13-го смерть жены моей! 13-го числа, восемнадцать месяцев тому назад, я решился на ужасное дело... день, записанный кровью на душе моей, хотя в него не было пролито крови. Но — будет!.. Головы нашей гидры начинают расти, надо будет отсекать их... Бедственный день! с него не знаю, что такое спокойный сон; каждый кусок напитан желчью, в каждом человеке таится враг; что шаг — то пропасть. Я чахну, я таю видимо: живой скелет!.. Муки нестерпимы! Вот и теперь, когда несу дочери дарственную запись, лишь только вздумаю, какими путями она приобретена, по коже пробегает мороз, сотни ножей ноют в сердце моем. Каждая буква на этом листе говорит мне: ты даришь чужое добро, делатель фальшивой монеты!.. Есть ли имя позорнее этого? какими делами смоешь его? Добро это куплено на деньги, похищенные у государя, у отечества, у ближних... Я — вор... Нет другого имени в душе моей!
Роковой день! дорого бы дал, чтобы воротить тебя... Слабость, непростительная слабость!
Что ж было делать?.. Идти в тюрьму, это бы еще не беда; но поручить благодетельному призрению дворян мою дочь, мою Веру... нет, нет, этого нельзя было вынести! (Показывается Вера Павловна на террасе.) Вот и она!.. бывало, я благословлял ее, а теперь... боюсь... руками, которые делают... все равно, что окровавленными. (Вера Павловна сбегает с террасы навстречу отцу.)
Явление V
Кремонов и Вера Павловна. Она бросается в объятия отца.
Кремонов. Поздравляю тебя, милая, бесценная Вера! Господь да благословит тебя своими милостями и наградит счастьем, которого ты вполне достойна!
Вера Павловна. О, я теперь совершенно счастлива!
Кремонов. Знаю, чего не достает для полного твоего счастья... Но Бог не без милостей. Кампания кончилась; жених твой здоров и нас не забыл. Сейчас я получил письмо от него. Александр пишет, что уволен в чистую отставку полковником и на днях прискачет к нам, чтоб узнать решение судьбы своей.
Вера Павловна. Боже мой, чем даришь ты меня нынче!.. Батюшка, теперь могу смело сказать: сердце мое никогда не переставало любить Александра и боялось только обстоятельств.
Кремонов. Теперь мы и по состоянию равны. А чтобы навсегда обеспечить тебя от обстоятельств, вот тебе подарок от меня и брата твоего.
Явление VI
Те же, Аполлон Павлович и мальчик.
Вера Павловна (принимая бумагу от отца и пробежав ее глазами). Что это? подарок в 300 душ?.. (Целует его.) Но... вы не затрудняли себя этим подарком?.. Батюшка, друг мой, не сделали ли долгу для меня?.. На чистые ли деньги?
Кремонов. Нет, нет, я не делал долга... все куплены на... свои... Благодари за все брата. Вот и он с поздравлением... (В сторону.) Кабы знала, на какие чистые деньги!.. (В это время вбегает мальчик лет восьми, одетый амуром.)
Аполлон Павлович (целует сестру и подводит мальчика). Вот этот божок поздравит тебя лучше нас, смертных.
Вера Павловна. Сережа, это ты, мой милый?
Мальчик (смешавшись). Нет, не я, не я... (Обращаясь к Аполлону Павловичу, грустно.) Что ж мне делать? Узнали.
Аполлон Павлович. Худой амур, который робеет и не умеет прикидываться! Где же у тебя бумажка?
Мальчик (подает Вере Павловне письмо).
Аполлон Павлович. Этот подарок, наверно, дороже наших.
Вера Павловна (развернув письмо). Подпись Лизы Радугиной. (Читает вслух дрожащим, прерывающимся голосом.) «Александр... приехал... Мы сейчас...» (Обращается к отцу.) Батюшка, он здесь... он сейчас будет... Господи, Господи! в состоянии ли я снести все, что ты мне нынче посылаешь... (Брату.) Милый брат, как и чем отблагодарить тебя?..
Аполлон Павлович. Когда этот мальчик оборотится в Гименея, не забыть дружбы.
Вера Павловна. О, никогда, никогда! могу ли забыть, чем тебе обязана? Твоими трудами, твоими заботами, мы пришли от бедности к довольству, батюшка на старости лет успокоен.
Кремонов (в сторону). Не дай Бог никому такого спокойствия!
Вера Павловна. А я... я уж не могу хорошенько объяснить все, что ты для меня сделал. Какой прекрасный для меня день! (Слышен стук экипажа.) Однако ж кто-то подъехал к крыльцу.
Аполлон Павлович (смотря в окно). Это он. У сердца, видно, тонкий слух.
Вера Павловна. Боже, поддержи меня! Сердце так и хочет выскочить! (К концу явления мальчик уходит.)
Явление VII
Те же, Радугин и Елисавета Андреевна.
Кремонов (идя Радугину навстречу). Александр Андреевич...
Радугин (обнимая его). Мой почтеннейший друг! Смею ли сказать по-прежнему, милая Вера Павловна!
Вера Павловна (подает ему руку). По-прежнему, Александр...
Радугин (целует руку Веры Павловны). Милая, бесценная Вера Павловна. И вы не забыли меня? Вы не переменились ко мне?
Вера Павловна. Разве можно перемениться? В моей ли это воле?
Радугин. Целых два года не видаться... ужасное время!.. целая вечность!
Вера Павловна. Помню, были два грустные, несносные года; но теперь, когда вижу вас, они представляются мне словно во сне. Мне кажется, только и было в моей жизни: первая минута нашего знакомства на бале у Солнцева и настоящая минута.
Радугин. О, как я счастлив!.. Нет слов выразить. Дайте ж мне теперь насмотреться на вас, налюбоваться вами!.. Как верно ни сохранял я, в эти два года, черты ваши в моей памяти и сердце, но вы все-таки лучше, чем представлялись моему сердцу и памяти. Видно, вы с каждым часом хорошели. Теперь от Павла Иваныча будет зависеть вполне нас осчастливить.
Кремонов. Выбор ее сердца я давно утвердил. По письму вашему вижу, что вы не переменили своих отношений к нам. И так, без дальних объяснений, да благословит вас Бог вместе со мною! (Радугин целует у Веры Павловны руку.)
Елисавета Андреевна (которая до сих пор дружески беседовала с Аполлоном Павловичем). Позвольте мне напомнить вам, любезнейший братец, что вы, в чаду ваших нежностей, забыли вовсе приличия. И вам выговор, любезная Вера Павловна! Александр, рекомендую тебе брата твоей невесты.
Вера Павловна. Виновата.
Кремонов. Виноват, это я должен был сделать.
Радугин (бросается обнимать Аполлона Павловича). Вместо всех рекомендаций, полюбите меня, как брата, как друга.
Аполлон Павлович. Счастлив буду, если заслужу вашу родственную любовь.
Радугин. Все, что вы делали для своих, доказывает, что вы не будете чужды и новых ваших родственных связей.
Аполлон Павлович. Что такое мог я сделать для своих, чего бы не сделал другой на моем месте!
Радугин. Не скромничайте, я все знаю. В Петербурге, в здешней губернии и в соседних, чужие и родные, тетка, сестра, все говорят о трудах ваших как об диве. Вот слова молвы: «Павел Иваныч сделался стар, прихварывать начал, и потому запустил было дела свои; но как скоро Аполлон Павлович принял их в свои руки, то в полгода трудами необыкновенными, оборотами, заботливостью, хозяйственным гением, для которого также надо родиться, привел дела в цветущее положение».
Аполлон Павлович. Всегда молва любит преувеличивать худое и хорошее. Лишнее говорили насчет расстройства наших дел, теперь и об устройстве их. Много точности и немного энергии, вот мои заслуги.
