— Что значит — прижать?
— То и значит, Яромир, — отец поднялся из-за стола и подошел к двери, ведущей на террасу. — Ты все слышал, Сергей?
— Да, Мирослав Здравкович, — вошел в столовую начальник службы безопасности. — Ваша дочь поступила правильно, иного способа сломать гаденыша нет.
— Мирко! — всполошилась мама Лена. — Вы что же, собираетесь бить мальчишку?
— Надеюсь, обойдется без этого. Или ты хочешь заплатить три миллиона долларов? Пойми, ведь дело не в деньгах, этот паршивец сидел с нами за одним столом, изображал друга нашего сына, просил у меня разрешения ухаживать за дочерью…
— Что?! — подпрыгнула на месте Лана.
— Было дело, но я отшутился. В общем, слабонервных попрошу уйти в свои комнаты.
Мама Лена растерянно посмотрела на мужа, потом — на бледного до синевы сына, гоняющего по лицу желваки, отставила задрожавшей вдруг рукой чашку с кофе, поднялась из-за стола и вышла.
— А ты, Лана?
— А я остаюсь.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
К моменту появления Полетаева Лана успела переодеться в яркое летнее платье, делавшее ее невероятно соблазнительной и о-о-очень расслабляющее неподготовленных особей мужского рода.
Сергей и его помощник, мощный шкафообразный тип с простым русским именем Хосе Игнасио (маменька, видимо, в момент появления на свет сына бредила первыми латиноамериканскими сериалами), спрятались за портьеры в гостиной, в которой было решено беседовать по душам с господином Полетаевым.
Лана удобно устроилась в мягком кресле и, закинув ногу за ногу (что делало ее совсем уж невыносимо привлекательной для вышеупомянутых самцов), рассматривала журнал. Какой? Ей было все равно, потому что от нараставшего напряжения девушка не разбирала слов.
Яромир и отец старательно делали вид, что смотрят какой-то дурацкий ситком. Но радостно ржать вслед за экранным гоготом не спешили.
Наконец за дверью послышались шаги, и в гостиную вошел улыбающийся Полетаев.
— Всем привет! Как у нас сегодня дела? Сдвиги есть? Лана, ты?
И у мужика явно «в зобу дыханье сперло». Он замолчал и, густо краснея, уставился на соблазнительно выгнувшуюся девушку.
— Привет, Костян, — Яромир поднялся и пошел навстречу гостю. — Дела у нас отлично, сдвиги есть, причем огромные.
— А? Что? — очнулся тот. — Прости, я не слышал.
— Челюсть на место поставь, — лениво проговорила Лана. — Глупо выглядишь.
— Извините. — Надо отдать Константину должное, он довольно быстро взял себя в руки и больше из них, из рук, не выпускал. — Просто ты сегодня великолепно выглядишь.
— Ну, куда мне до твоей Полинки, — усмехнулась девушка.
— До кого? — совершенно искренне удивился Полетаев. ВГИКовская школа, ничего не скажешь.
— Моя дочь имеет в виду Полину Нилову, твою подельницу.
— Полину?! Подельницу?!! — Константин ошарашенно переводил взгляд с одного на другого. — Ребята, вы о чем? Я что, попал в театр абсурда?
— Нет, похоже, это мы попали в театр одного актера, — процедил Яромир, с презрением глядя на бывшего друга.
— Фу-у-уф, — Полетаев плюхнулся в ближайшее кресло и взъерошил волосы, — ничего не понимаю. Объясните мне, о чем вы?
— Вот об этом, — Мирослав бросил ему на колени пачку фотографий.
— Полина, снова Полина, опять Полина. О, а это я! Вы что, следили за мной?
— Следили за Полиной и были очень удивлены, когда увидели тебя, входящего в ее дом.
— Ну и что? В чем криминал? — пожал плечами Константин. — Если бы даже я и навестил вдовушку, ничего страшного в этом не вижу. Но я заходил к редактору моей программы, надо было обсудить рабочие моменты. А то, что он живет в одном подъезде с Винтороговым, разве считается чем-то предосудительным? Простое совпадение.
— И то, что Ярик вырубился тогда в бане, — совпадение? — усмехнулась Лана. — И три миллиона долларов — совпадение?
— Какие три миллиона? — как-то механически переспросил Полетаев, внимательно разглядывая один из снимков. — Ребята, я не знаю, что вы тут несете, да простит меня Мирослав Здравкович, но вот это любопытно! Очень любопытно! Неужели вы этого не заметили, увлекшись моей скромной персоной? Вы искали злодея? Обидно, конечно, что выбрали на эту роль меня, но вот вам настоящий гений зла. Присмотритесь!
Яромир взял протянутую фотографию, всмотрелся и побледнел еще больше. А Лана вдруг почувствовала себя идеально круглой дурой.
— Сергей! — сузившиеся глаза Мирослава Красича не обещали персонажу радужных перспектив. Наоборот, перспективы выглядели репродукцией с картин Босха.
Появившиеся из-за портьер начальник службы безопасности в сопровождении Хосе Игнасио вызвали насмешливую улыбку Полетаева. Но он воздержался от комментариев.
Как, впрочем, и все остальные.
А потом события, давно уже нетерпеливо перебиравшие ногами на старте, дождались выстрела стартового пистолета. И понеслись вскачь, лихо проходя повороты.
Лана, совершенно обалдев от происходящего, могла только фиксировать отдельные эпизоды:
Отец звонит какому-то знакомому на Петровке, и тот, узнав по своим каналам нужную информацию, сообщает ее Красичу.
Они все, включая Полетаева, рассаживаются по машинам и кавалькадой едут в дачный поселок, расположенный по Рижскому шоссе. Впереди идут джипы службы безопасности.
На окраине нужного поселка передний джип останавливается возле сидящих на скамеечке бабулек, уточняя адрес.
Нужный дом прячется за высоким глухим забором, калитка надежно заперта, изнутри слышится захлебывающийся лай довольно крупного, если судить по голосу, пса.
Один из парней службы безопасности легко взлетает на забор и машет остальным — «Можно!». А затем спрыгивает внутрь двора.
Через мгновение он открывает калитку, и во двор врываются остальные бойцы. Красичи и Полетаев идут следом.
Огромная среднеазиатская овчарка беснуется на привязи, хрипя и задыхаясь от злости, дверь в дом открыта, но в доме никого нет.
Внезапно один из бойцов, осматривавший двор, призывно свистит. Они выбегают из дома, заходят в сарай, забитый всяким хламом, и обнаруживают под грудой какого-то тряпья живого и невредимого Прокопия Винторогова.
* * *
— Ну все, сестренка, мне пора, — Яромир грустно улыбнулся и обнял Лану. — Регистрация уже заканчивается.
— Ничего, подождут, — всхлипнула девушка. — Ярик, не улетай! Я так не хочу снова возвращаться в офис!
— Возможно, и не придется, — загадочно улыбнулся брат.
— Что ты имеешь в виду?
— Потом узнаешь, пока рано. Я ведь твой должник, не забыла? Если бы не ты, вернее, не снимок, сделанный нанятым тобой детективом, сидеть мне сейчас в тюрьме и хлебать баланду. А так там Прокоша сокамерников развлекает. Думаю, он пользуется огромной популярностью!
— Злой ты, нечуткий все-таки! А насчет снимков… — Лана тяжело вздохнула. — Я ведь, увидев Константина, больше ни на кого и внимания не обращала. Да и трудно было узнать Винторогова в водителе «Опеля», он выглядел эдаким ботаном — очки в роговой оправе, жиденькая бородка, усики, отвисшие на попе штаны, сутулится.
— Ага, а накачанные плечи так и прут из-под пиджачка. Молодец Костян, углядел.
— Знаешь, мне так стыдно перед ним!
— Ничего, он не в обиде. А что касается Прокоши — пусть радуется, что жену выгородил, а мы не стали ее топить рассказом о шантаже. Так хотя бы мама у их сынишки будет. Папа ведь теперь нескоро вернется. За убийство того несчастного бомжа, которого он за себя выдал, сидеть долго придется. Вот же гад, а! Мы ведь вместе учились, он на два курса старше был, но в компаниях частенько пересекались, пили вместе!
— Подумаешь — пили! Зависть все-таки штука страшная.
— Зависть и жадность.
