Вечером того же дня, после отбоя, Майрис лежал на своей кровати, подложив под голову высокую подушку, и, не отрывая руки, водил пальцем по электронной клавиатуре слайдера.
«Итак, кросс. Мы и не предполагали, что База настолько огромная! По пути мы пробегали гостиничный сектор, где живут уже прошедшие Школу Пилоты. Затем, помнится, был длинный прямоугольный корпус лабораторий и плантаций. Дальше рубки Центра Связи и стоящая на краю громадная антенна Радара. Вообще-то, как нам потом объяснили, эта штука предназначалась для связи с людьми на Станции, которая болталась долгое время в космосе. Однако сейчас, когда Станция улетела в дальний рейд, Радар периодически наводят на спутники, чтобы связаться с другими Базами. Интересно, правда, зачем. Ведь с соседними аэродромами у нас вполне налажена обычная радиосвязь».
— Майрис, что ты там так усердно водишь? — спросил слева с соседней кровати Син.
— Впечатления записываю, — буркнул Майрис, не отрываясь от своего планшета.
— Отдыхал бы, — промямлил товарищ, вновь упав головой в подушку и вроде как сразу засопев.
Майрис поднял взгляд от своего экрана на другие кровати, стоящие ближе к двери так же напротив друг друга и покачал головой. Другие его соседи — лохматый «ботаник» Бейли и широкоплечий спортсмен Дик, тоже уже заснули в обнимку со своими слайдерами. Второй так и вовсе дремал полусидя, клюя носом в экран, но продолжая крепко сжимать устройство в руках.
Действительно, первый день Школы утомил даже такого крепыша как Дик. А новому потоку обучающихся всего-то устроили небольшую пробежку и ознакомили с основными объектами. Попутно поведав, куда лучше лишний раз не приближаться. Все дело в том, что База была не просто аэродромом, но и особо охраняемым военным объектом, где любая залетная муха уже становилась потенциальным разведчиком. А уж зная тех самых «врагов человечества», муха и правда могла оказаться шпионом.
Майрис провел пальцем по погасшему экрану планшета, вновь включая его, и продолжил выводить слова по клавиатуре.
«За Радаром нам быстро показали каналы гидроэлектростанции и за ней поднимающиеся по склону обрыва панели солнечных батарей. Обалденное зрелище! Просто таки хрустальная скала. Дальше… дальше нам не дали как следует надышаться свежим влажным воздухом от поднимающихся вверх брызг, а погнали мимо запасных взлеток к зданию Старта. Забавно, как у них тут понимается команда «На Старт!» Буквально это значит прибежать в полном обмундировании в здание аэропорта-Старта, подняться к своей взлетке и сесть в кабину самолета».
Майрис устало потянулся, а его слайдер соскользнул с колен и упал на пол. Тяжко вздохнув, парень лениво потянулся за устройством, отряхнул его эластичный экран от пыли и вновь водрузил на колени. По пути его взгляд скользнул по окну, в котором отчетливо светился в ночи стартовый аэродром, утыканный, как колючками, сотней мелких взлеток.
«Старт вообще заслуживает отдельной истории, но поскольку внутрь нас пока не допустили, рассказать о нем пока нечего. Разве что удивляет, как часто боевые корабли заходят на посадку. Мне никогда не приходило в голову, что так много самолетов находится в постоянном дежурстве…»
— Май, кончай светить, спи уже, — простонал Син, закрываясь одеялом с головой.
— Потерпишь, — отмахнулся парень и, встряхнув головой, вновь собрался с мыслями.
«Так же нас пока не пустили в здание Центра управления полетами, из которого возвышается диспетчерская и, по слухам, ближайшие полгода нам там точно делать нечего. Хотя кто из нас отказался бы посмотреть на оборудованную по последнему слову техники новую диспетчерскую изнутри! В остальном все было даже слишком обычно. Нас провели бегом мимо ангаров и корпуса заочной подготовки обучающихся. Чувствую, дорогу к последнему мы скоро выучим настолько, что будем находить ее с закрытыми глазами. Завтра день обещается еще тяжелее. К физухе добавятся лекции и первые курсы. Интересно, когда же нам дадут наших кураторов?..»
Парень широко зевнул и протер сонные закрывающиеся глаза. За двадцать пять лет он успел привыкнуть в Полисе к тяжелым условиям, ко сну по пять часов в сутки при необходимости, к длинным быстрым пробежкам, которые нередко спасали жизнь. Но сейчас общая атмосфера Базы, напуганные и выдохшиеся товарищи утомили Майриса так сильно, что он, сам того не заметив, заснул полулежа со слайдером на коленях. Редко за окном мелькали огни пролетающих мимо и заходящих на посадку кораблей, но «умные» стекла в комнате почти заглушали раскатистый гул энергодвигателей и затемняли в ночное время яркий свет сигнальных фонарей и прожекторов на Старте.
Файл_02. (50 лет назад) Из воспоминаний.
— ДА, СЭР! — хором браво отвечаем мы, сдерживая довольные улыбки и с трудом заставляя себя нетерпеливо стоять по стойке «смирно».
— Отлично, а теперь брысь отсюда работать! — машет на нас рукой генерал и вновь погружается в изучение своих бумаг на столе, но я-то замечаю смешинку в его мимолетном взгляде исподлобья.
Из кабинета генерала нас со Стивом выносит как на крыльях. Я аккуратно закрываю дверь, а мой товарищ, улыбаясь во всю ширь, тычет меня локтем в бок.
— Чур, я сегодня веду! — довольно заявляет он.
— Эй! Моя очередь! — пытаюсь толкнуть его в спину, но он уворачивается змеей.
— Не успеешь! — хохоча кидает он и бегом срывается с места.
— Ах ты, гад! — я порываюсь вслед за ним, стараясь не заржать.
Как угорелые мы несемся по подземным полутемным коридорам, цепляя друг друга за куртки, весело переругивась, лавируя между обитателями Корпуса Запусков. Я хватаю Стива за плечо, отталкиваю в сторону. Он тут же цепляется за мой рукав. Нас разбирает счастливый смех и руки просто не в состоянии крепко удержать друг друга. Мы поскальзываемся на поворотах, гремим ботинками по металлическим решеткам, удивительным образом не спотыкаемся о вездесущие провода…
— Не догонишь! — смеется Стив впереди.
— Щас прям! — восклицаю я и на бегу умудряюсь нажать на кнопку закрытия двери в отсек.
Тут же створки с хлопком защелкиваются перед носом моего товарища.
— Зараза! — изумленно выкрикивает он, едва не врезавшись в двери. — Так не честно!
Я убегаю от него в соседний коридор, едва увернувшись от брошенной в меня скомканной салфетки.
— Сегодня я у пульта! — кричу ему через плечо.
— Ты был вчера! — догоняет он.
— Это за прошлое! Ты подменял меня дважды.
В дверь комнаты запуска мы протискиваемся одновременно и вваливаемся, все так же обмениваясь тычками и подколками. Я с разбега падаю в кресло управления и тут же прикладываю ладонь к сенсору для активации. Стив запаздывает всего на миг, но без особого разочарования кладет руку на провода, идущие по спинке кресла и «подключается» дополнительно зрителем.
— Давай, не тормози, — нетерпеливо подгоняет он. — Жду не дождусь посмотреть как оно там!
— Сейчас-сейчас! — обдувая взмокший лоб, я усаживаюсь удобней. — Оператор, говорит Спирит. Аппарат «Три», запрашиваю разрешения на вылет. Курс «Станция».
— Говорит оператор. Аппарату «Три» взлет разрешаю, — раздается у меня уже в голове.
— Ну же? Не тяни, а то сам поведу, — легонько пихает меня Стив.
— Фиг тебе. Еще навеселишься… — бурчу я отстранено и тут же восклицаю, когда вхожу в полный симбиоз с машиной. — Есть! Разбудил! Ну что, колеса в воздух.
Ничего не меняется вокруг нас, только где-то высоко, намного ближе к поверхности земли, в одном из далеких ангаров открывается шлюз, и груженый шаттл с ревом срывается с места.
Выше, выше и еще быстрей. Разгоняя двигатели, удерживая строгий курс, я веду свою «птичку» к поверхности. Несравненное чувство удовольствия! За такое стоило побороться и пробежаться по коридору. Как же мы любим свою работу! Хлебом не корми, но дай лишний раз подключиться и выйти на поверхность. Возможно, мы становимся слишком зависимы, но неужели нельзя испытывать наслаждение от своего дела?
А «птичка» между тем с хлопком выстреливает из подземного туннеля, да только некому это услышать. Ничто не может выжить в таких условиях на поверхности. Шаттл набирает высоту — сначала тяжело, преодолевая носом давление, потом я чувствую, как он становится легче. Как увеличивается его скорость. Будь в кабине живой человек, его бы давно смяло от перегрузки. Еще немного газу…
Я не вижу звезд в привычном понимании этого слова. Проекция картинки с видеокамеры понимается мной сразу. Как слово, которое воспринимается нашим мозгом целиком, а не раскладывается на буквы. Если я отключусь и посмотрю на Стива, то увижу, как его глаза будто покрыты легким напылением, и как он смотрит куда-то в пустоту перед собой. Но я и так знаю, что он видит и понимает то же, что и я. Мы видим космос.
