Первый заместитель главного инженера Леон Шарль Полквост вместе с шестью своими помощниками проводил еженедельное совещание в своем вонючем кабинете на последнем этаже современного каменного здания.
Обставлена комната была со вкусом: картотечный шкаф из разморенного дуба с шестнадцатью отделениями, покрытый буро-красным лаком, отливающим томной какашкой, стальные шкафы с выдвижными ящиками, куда складывали особо конфиденциальные бумаги, столы, заваленные документами, график размером три метра на два с усовершенствованной системой разноцветных расставленных невпопад фишек. Десяток таблиц отражал плоды интенсивной деятельности отдела, более подробно изложенные в тетрадочках мышиного цвета, в которых делались попытки свести в единую форму все виды работ. Эти документы назывались спецификциями. Они предназначались ни много ни мало для организации производства и защиты потребителя.
В иерархии учреждения Первый заместитель главного инженера Полквост следовал сразу за главным инженером Волопастом. Оба они занимались техническими вопросами.
Административные обязанности возлагались, естественно, на административного директора Жозефа Бриньоля и в какой-то степени на управляющего делами.
Генеральный директор (он же Президент) Эмиль Галопен координировал деятельность своих подчиненных. Десяток самых разномастных заведующих отделами дополняли единое целое, называвшееся НАЦИОНАЛЬНЫМ КОНСОРЦИУМОМ ПО УНИФИКАЦИИ, или сокращенно НКУ.
Кроме того, здание давало приют нескольким генеральным инспекторам, солдафонам в отставке, которые большую часть времени мирно похрапывали на методических совещаниях, а остальное время мотались по стране под предлогом командировок, что давало повод драть три шкуры с рядовых членов, взносы которых позволяли НКУ с грехом пополам сводить концы с концами.
Во избежание злоупотреблений правительство, будучи не в состоянии в одночасье остановить бурную деятельность Полквоста и Волопаста по подготовке спецификций, делегировало в качестве своего представителя для надзора за НКУ Главного правительственного уполномоченного, блестящего выпускника Высшей Политехнической школы Кошелота, задачей которого было ставить палки в колеса разработчикам спецификций. Ему это удавалось без труда. Несколько раз в неделю он собирал в своем кабинете руководство НКУ и без конца мусолил одни и те же вопросы, в чем, приобретя должный нанык, он в значительной степени преуспел.
Кроме того, господин Кошелот получал жалованье в нескольких министерствах и подписывал методические работы, на выполнение которых безвестные инженеры тратили долгие утомительные часы.
Однако, несмотря на правительство, несмотря на чинимые препятствия, несмотря ни на что, к концу каждого месяца на свет появлялось несколько новых спецификций. Не принимай промышленники и торговцы разумные предосторожности, положение дел стало бы угрожающим, да и что прикажете думать о стране, где сто сантилитров выдают за литр, а болт, рассчитанный на пятнадцать тонн, выдерживает нагрузку в 15000 килограммов? Хорошо еще, что при поддержке правительства решающую роль при создании спецификций играли заинтересованные профессионалы, которые составляли их таким образом, что для их расшифровки требовались годы и годы — к концу же этого срока документы пересматривались.
Дабы угодить Уполномоченному, Полквост и Волопаст также пытались сдерживать рвение своих подчиненных и тормозить разработку спецификций, но, убедившись в конце концов в безобидности последних, они стали ограничиваться призывами к осторожности и, по примеру Уполномоченного Кошелота, множили совещания, отнимавшие как можно больше времени.
Впрочем, благодаря ловкой пропаганде спецификций пользовались у публики, на защиту которой они претендовали, очень дурной славой.
Глава II
— Итак, — пробормотал Полквост (он был несколько косноязычен), — э… сегодня я… э… намерен коснуться ряда вопросов, к которым мне бы хотелось снова… во всяком случае, к некоторым из них… привлечь ваше внимание.
Он окинул подчиненных взглядом подгулявшего крота, смочил губы беловатой слюной и продолжил:
— Прежде всего о запятых… Я замечал, и неоднократно… я не говорю конкретно о нашем отделе, где, наоборот, за редким исключением, как правило, обращают внимание на то, что отсутствие запятых способно в некоторых случаях привести к особенно неприятным последствиям… вам известно, что запятые предназначены для того, чтобы обозначить, насколько это возможно, в письменной фразе остановку голосом при ее чтении — в том, разумеется, случае, если данный документ должен быть зачитан вслух… таким образом, я хочу напомнить вам, что нужно обращать на них большое внимание, особенно, ведь вы со мной согласитесь, когда речь идет о документах, которые посылаются в Управление.
Именно Управлением — правительственным органом — руководил Кошелот, которому вменялось в обязанность изучать предложения и проекты выходящих из НКУ спецификций. Полквост испытывал перед Кошелотом священный трепет, ведь тот представлял вышестоящую организацию.
Полквост замолк. Упоминая Управление, он всегда слегка бледнел и, принимая торжественный вид, переходил на шепот:
— Призываю вас быть внимательными особенно в отчетах… рассчитываю на то, что вы приложите все усилия, чтобы не забывать о моем замечании, которое, повторюсь еще раз, не относится непосредственно к нашему отделу, где вообще-то — за редким исключением, — работают очень внимательно. Недавно мне представился случай беседовать с человеком, который по роду своей деятельности часто имеет дело с подобными проблемами… и можете мне поверить, в спецификциях важен прежде всего сопроводительный текст ознакомительного характера… поэтому, согласитесь… э… есть прямой интерес уделять ему особое внимание, так как сисцификция — это своего рода отчет, поэтому я ПОСТОЯННО настаиваю, чтобы вы относились к ней очень внимательно, потому что, выходя вовне, и прежде всего, я особо подчеркиваю этот момент, в Управление, мы должны избегать промахов, так как они могут привести к драматическим ситуациям, да и вообще греха не оберешься… Так или иначе, я настоятельно советую вам не надеяться на отдел контроля, который хотя и должен проверять, но не должен иметь поводов для проверки; впрочем, те из вас, с кем я уже говорил на эту тему, удостоверились на собственном опыте, что есть определенный риск в том, чтобы доверяться отделу контроля, который, повторюсь еще раз, обязан проверять, но при этом не должен иметь поводов для проверки выходящих от нас документов.
Полквост удовлетворенно замолк и обвел взглядом шестерых помощников, которые безмятежно клевали носом с блаженными улыбками на устах.
— В общем, — продолжил он, — повторюсь еще раз: надо быть очень внимательными. Теперь перехожу к другому вопросу, почти такому же важному, как вопрос о запятых… я имею в виду точки с запятой…
Через три часа еженедельное совещание, в принципе десятиминутное, все еще продолжалось. Полквост сказал:
— Ну вот, думаю… э… мы с вами почти исчерпали сегодняшнюю утреннюю программу. Есть ли у вас еще какие-нибудь темы для обсуждения?
— Да, месье, — внезапно пробудился Боб Олван, — я хотел бы сказать о «Потрясающих новостях» и «Малом иллюстрированном журнале».
— А что-нибудь не так? — спросил Полквост.
— Журналы все время задерживают, — пожаловался Боб Олван. — Машинистки их у нас таскают, а генеральные инспекторы зачитывают до дыр.
— Знаете ли, мы с вами должны с почтением относиться к генеральным инспекторам, нашим орлам-ветеранам…
— Выходит, раз они орлы, — без видимой логики возразил Боб Олван, — то машинистки могут красть у нас «Потрясающие новости»?
— Как бы то ни было, вы правильно сделали, что подняли этот вопрос. — Полквост записал полученные сведения в особый блокнот. — Я осведомлюсь об этом у госпожи Люгер. Еще какие-нибудь вопросы?
— Больше вопросов нет, — ответил Олван. Остальные тоже покачали головами.
— Тогда, господа, совещание окончено. Леже, останьтесь ненадолго, мне надо с вами поговорить.
— Сию минуту, — заверил его Леже. — Только захвачу блокнот.
Глава III
Мигом вернувшись в кабинет, Леже почесал усики, которые за зиму из-за нехватки парадихлорбензола, вызванной эпидемией гриппа, свирепствовавшей в области Лиона, слегка подъела моль. Поправив светло-розовые гетры, Леже схватил объемистую папку со срочной корреспонденцией, ударил ею по бедру, чтобы стряхнуть пыль, и поспешил к Полквосту.
— Вот, господин начальник, — сказал он, усаживаясь слева от этого страшного человека. — Я подготовил сто двадцать семь ответов на утреннюю почту и тридцать две справки для Управления, которые вы поручили мне сделать к завтрашнему дню.
