из стороны в сторону, в попытках разобраться, что я мог есть до того, пока был в беспамятстве.
«Я же должен был что-то есть?»
— Ша, — вырвался одинокий звук из моей глотки, под всхлип мальчика из шкафа.
«Я помню! Еда — магазин. Мне нужно в магазин! В магазинах есть еда!»
Повернувшись к двери комнаты, я принялся разглядывать плакат, висящий на ней.
«Расхитительница гробниц».
«Я могу читать? А что такое читать? Черт, путаюсь… Что с моей памятью?»
Медленно, но уверенно я спустился по лестнице на первый этаж, со второй попытке протолкнул дверь, ибо руки не хотели меня слушаться, и оказался на улице, на против круглосуточного магазина.
«О, и другие люди здесь? Какие-то они странные… Определенно голодные…»
Вливаясь в поток «людей», я принялся рассматривать их.
«Какие они отвратительные… Видны рёбра, оторваны куски тела. Я так же буду выглядишь, когда не смогу удалить голод?»
Я с отвращением рассматривал их.
«Нет! Я не позволю проиграть голову! Голод должен подчиняться мне, в не наоборот! Я не хочу быть таким!»
Мой мозг, как и я не понимал, почему я сравниваю себя с этими людьми и почему так к хочу быть на них похожим. Я не видел ничего странного вокруг себя, я не понимал какие-то глобальные изменения произошли и как все кардинально поменялось.
Мой нос уловил знакомый запах, и инстинкт, который сработал, подсказывал мне только одно: «Что-то ранено, оно ослабевает, оно утолит мою жажду»!
Остальные так же уловили этот запах, и развернулись к магазину.
Они начали мычать, более резво передвигаться.
«Нужно поторопиться! Если они войдут первыми, мне ничего не достанется!»
Раздался громкий крик.
«Крик жертвы? Почему я знаю его?»
До пробуждения я слышал много криков, и понимал это сейчас, и так же знал, что такой крик означает только одно — еда.
Мне следовало поторопиться, ибо если крики закончатся — я останусь без еды.
Я последовал к магазину и застопорится, когда увидел, что человек упёрся в металлическое ограждение магазина.
«Вот тупица! Он что, не знает, как открыть дверь?»
Крик прозвучал ещё раз, и человек, который царапал стекло двери и пускал слюни, стали делать это ещё более ожесточенно.
«Я не хочу превращаться в такого же… Его захватил голод! Он глуп и жалок!»
Ногти «человека» отваливались и оставляло после себя густой бурый цвет, он мычал и Шагал на месте.
«Он заблокировал вход, нужно поискать другой путь в магазин… А что если… А что если он найдёт путь внутрь? Доберётся до моей добычи?»
Я понимал, что мне нужно было добраться до неё раньше, чем он проверится внутрь.
Моя рука потянулась к нему, схватила за плечо и потянула на себя, но человек проигнорировал меня. У меня не хватило сил — развернуть к себе.
«Почему не получается? Почему он не реагирует?»
Мои попытки не увенчались успехом, он был массивнее меня и крепче, а значит и металлическую балку, которая была вставлена в ручки — я так же не смогу сдвинуть.
«А если нам работать вместе?»
— Ша?
— Ша! — ответил он.
«Нет, он не понимает меня. Если мы объединимся с другими, то придётся делиться едой, а я не хочу. Нужно найти другой путь».
Я обнаружил ещё одну металлическую пластину, только она была другая и вела вверх. Как только моя нога вступила на неё, еда закричала ещё громче.
«Я правильно двигаюсь? Это путь внутрь?»
Но металлическая пластина, ведущая наверх, оказалась слишком гладкой, чтобы я мог карабкаться по ней, и спустя несколько тщетных попыток, я начал искать новый путь.
Мой желудок болел, горло горело, тянущий из нутра голод — пожирал меня, заставляя мой рассудок терять бедствие.
Я должен был поесть, мне нужно было это.
Обойдя магазин, где не встретил других людей, и уткнувшись в стекло, я увидел жертву, которая наблюдала за мной своими испуганными глазами.
«Вход? Это дверь? Почему я знаю, что такое дверь?»
Протянул за ручку, расстроился, что ничего не произошло, но и «еда» перестала кричать.
«Почему она не кричит? Кто-то пробрался внутрь? Я не успел? Тот массивный человек все-таки смог пробиться внутрь?»
Я потянул ручку вниз, и она поддалась!
«Почему я это не вспомнил? Это же элементарно!»
Дверь открылась, а дерева закричала ещё истошнее, тянув ручку назад, не впуская меня.
«Нет, ее крики услышат другие! Нельзя отпускать, когда я подобрался к своей „мечте“».
Я сделал то, что не делали другие люди, похожие на меня — упёрся ногой в стену и протянул за собой ручку, открывая дверь ещё шире.
Но жертва закричала ещё истошнее и более усердно пыталась закрыть дверь.
Прошло две секунды, три, пятнадцать, и наконец я осилю эту дверь, заставляя жертву отшатнуться в другую сторону.
Человек, не похожий на меня, какой-то разумный что ли… Живой?
Она прижалась к стене и взглядом полным страза смотрела на меня, пока я закрывал за собой дверь.
«Я умный!»
— Здравствуй… — раздался голос еды.
«Я понимаю их? Это как? Они же — другие, они — еда!»
— Здравствуй, еда, — попытался сказаться, но в ответ вырвалось лишь: «Ша».
Она уставилась на меня и искренне не понимал, почему она боится меня. Ведь она была выше, массивнее и гораздо сильнее.
«Почему она боится? Почему она плачет? А что такое плач? Откуда я знаю это слово?»
— Пожалуйста, не убивай, Господи помоги!
«Бог? Что такое Бог?»
Я хотел спросить ее, правда хотел, но понимал, что если я открою рот, то будет только шипение или мычание… Сне хотелось поговорить, мне хотелось узнать, что происходит и кто я такой.
Но голод…
Он был в моих мозгах. Он требовал еды, он говорил мне, мол: «Поешь! Тебе нужно жить!»
И мне ничего не оставалось, как подчиниться ему.
Мои руки протянулись вперёд, и я резким рывком оказался возле жертвы.
Прозвучал пронзительный крик. Потом…
Как было раньше, после визгов — абсолютная тишина, которую нарушало только чавканье.
Я ед. Много и долго, понимая, что ещё не скоро выпадет шанс наестся донельзя.
А другие люди, лишь жалобно мычали за пределами магазина, понимая, что добыча ускользнула, что голод поглощает их дальше, заставляя разлагаться.
Я не испытывал чувство отвращения, от происходящей картины, мне было все равно.
В голове кроме голода, больше ничего не было.
«Почему они такие глупые? Ведь нужно было просто потянуть ручки вниз, и магазин был бы открыт! Почему они не видят простейших решений?»
Мой аппетит был полностью удалён, и я вновь встал, покачиваясь из стороны в
